Российские следователи вскоре выучат фамилии всех модных российских писателей. Некоторых из них они нашли сами, на некоторых укажут бдительные общественники, вознамерившиеся провести "генеральную уборку всей страны" и начавшие ее с литературы.
В четверг Московская прокуратура подтвердила, что в отношении писателя Владимира Сорокина возбуждено уголовное дело по статье 242 УК РФ (Незаконное распространение порнографических материалов или предметов). Если Сорокина признают виновным, ему грозит наказание в виде двух лет лишения свободы или достаточно крупный даже для такого знаменитого писателя штраф.
Между тем, на этой неделе еще один российский писатель оказался в центре внимания. В Саратове начался процесс над Эдуардом Лимоновым (Савенко). И хотя на первый взгляд дело Сорокина не имеет ничего общего с делом лидера НБП, подоплека обоих разбирательств очевидна. Ловить писателей гораздо проще, чем бороться с настоящими экстремистами и распространителями порнографии.
Несостоявшийся Мисима
Автор скандальных романов и лидер Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов был арестован в апреле 2001 года на Алтае. За несколько дней до ареста Лимонова в Саратове и Уфе при покупке оружия были задержаны несколько членов НБП. Спустя несколько дней в розыск был объявлен и сам Лимонов.
Захват Эдуарда Лимонова, показанный в записи несколькими телеканалами, напоминал по меньшей мере штурм укрепрайона чеченских боевиков. После того, как ФСБ получило сведения о местонахождении Лимонова, на Алтай была выслан отряд спецназовцев. Бойцы ночью окружили лесную избушку, в которой находился Лимонов, а утром пошли на штурм. Правда штурмовать оказалось нечего. Лидер НБП с соратниками мирно спали, а в доме не было обнаружено ни оружия, ни боеприпасов - только листовки и литература пропагандистского характера.
Однако следствие настаивало, что саратовские активисты закупали оружие по личному приказу Лимонова, который якобы планировал осуществить военный переворот в одном из регионов необъятной родины. Лимонову предъявили обвинения в терроризме, организации незаконного вооруженного формирования и незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия. Максимальный срок, предусмотренный этими статьями, 20 лет лишения свободы.
Конечно, Лимонов с соратниками давно мозолили глаза спецслужбам. Абсурдные призывы и скандальные заявления, громкие акции, митинги и издание газеты "Лимонка" вполне подпадали под несколько статей УК. Но только не под статью "терроризм". Вряд ли Лимонов хотел стать последователем Юкио Мисимы, однако то, что все акции Эдички - не более чем громкий перформанс, сомнений не вызывает.
Предмет порнографии
Порнографической продукцией роман Владимира Сорокина "Голубое сало" был объявлен спустя почти три года после издания. Источником неприятностей стало печально известное общественное движение "Идущие вместе".
Поначалу "Идущие" включили Сорокина в некий список вредных писателей, чьи произведения, по мнению активистов движения, наносят моральный ущерб обществу. Пистель оказался тогда в неплохой компании вместе с Пелевиным и Ерофеевым. "Идущие" начали с Пелевина - они попытались провести акцию по возврату книг Виктора Пелевина автору, однако все ограничилось показательным сбором макулатуры в большие мешки перед телекамерами. Чем это начинание завершилось, не узнал никто.
Видимо, активисты движения вовремя сообразили, что подобные акции только добавляют популярности писателям и решили ими не ограничиваться. Несколько недель назад некто Артем Могунянц подал в ОВД "Замоскворчеье" заявление с требованием возбудить уголовное дело против писателя Сорокина за распространение порнографии, признаки которой он усмотрел в некоторых сценах из романа. Милиция заявление приняла, а соратники Могунянца обеспечили ему рекламу, устроив шабаш с участием пионерок и пенсионерок, спускавших книги Сорокина в символический унитаз, установленный в скверике перед Большим театром.
Как выяснилось, милиция не только приняла заявление к рассмотрению, но и провела некие следственные действия. Приглашенные эксперты, изучив книгу Сорокина, пришли к выводу, что в ней действительно содержатся признаки порнографии. Уголовное дело возбуждено, "Идущие" могут торжествовать - им удалась хотя бы одна из задуманных ими акций. Теперь можно приниматься за других писателей по списку.
А таких у нас - не перечесть
Можно посмеяться над действиями соскучившихся по соцреализму юнцов, однако над действиями правоохранительных органов смеяться как-то не хочется. Суд над Лимоновым, который вполне может закончится обвинительным приговором и длителным сроком, и уголовное дело против Сорокина к шуткам не располагают.
Тем более, что "беспокойные сердца" борцов за чистоту родного искусства не устанут биться за идеи. Лидер "Идущих" прямо заявлял, что не успокоится, пока не посадит Сорокина. В списках "чистильщиков" значатся также Пелевин и Ерофеев, а там, глядишь, радетели за нравстенность перекинутся и на живых классиков вроде Аксенова, в книгах которого также достаточно откровенных сцен. Да и Лимонова можно заново привлечь к суду за сцену соития с черным американцем в первой книге "Это я, Эдичка" - срока давности для "Идущих" нет.
Праведное негодование
Последние события в литературной жизни, имеющие впрочем мало отношения к литературе как таковой, вызвали резко отрицательную реакцию практически у всех. За Лимонова заступилась французская общественность, включая, по слухам, самого президента Ширака.
Действия правоохранительных органов, спровоцированные "Идущими", также восприняты в обществе вполне однозначно. Все опрошенные журналистами общественные деятели и политики, от президента Фонда защиты гласности Алексея Симонова до заместителя руководителя аппарата правительства Алексея Волина подвергли резкой критике решение прокуратуры. Отличился только уполномоченный по правам человека, заявивший, что надо бороться против употребления ненормативной лексики и порнографических сюжетов, чтобы писатели "как говорится, сеяли разумное и вечное, а не бранились и не описывали разные неприличные сюжеты". Ну с правами у нас, судя по всему, дела обстоят по-прежнему.
Сам же Сорокин допустил, что целью акции может быть "показательный судебный процесс", который ознаменует собой второе рождение цензуры: "Опыт моей жизни подсказывает, что это все не просто так, что за этим стоят определенные силы, которые хотят подчинить себе нашу культуру".
Между тем, прокуратура может руководствоваться и другими, менее возвышенными причинами. И цензура тут ни при чем. Закон о борьбе с экстремизмом принят, бороться надо. Для расследования по-настоящему серьезных дел нет ни сил, ни средств. Да и политическая обстановка не способствует. А устроить пару-тройку показательных процессов над писателями, причем по разным статьям - на это и фантазии особой не требуется. Они на виду, о них говорят, следовательно, и об успешной борьбе с террористами, экстремистами, развратителями можно будет отчитаться.