Алексей Пичугин - некогда студент военного училища и слушатель курсов контрразведки, работал сначала в банке "Менатеп", а затем в принадлежащей банку нефтяной компании ЮКОС. В результате дослужился до должности начальника управления ЮКОСа по экономической безопасности. А 19 июня 2003 года был арестован по обвинению в покушении на убийство Ольги Костиной и в убийстве супругов Гориных.
По утверждению следствия, история злодеяний Пичугина выглядит следующим образом:
В 1998 году Пичугину по каким-то причинам понадобилось запугать бывшую сотрудницу "Менатепа", советника мэра Москвы по общественным связям Ольгу Костину. Для организации "акции устрашения" он обратился к своему другу по родному Тамбову и отцу крестника - предпринимателю Сергею Горину. Тот, в свою очередь, нашел исполнителей заказа в лице Игоря Коровникова и трех тамбовских студентов - Павла Попова, Владимира Кабанца и Дениса Эрбеса.
Корреспонденты газеты "Известия" выяснили подробности этого дела у адвоката Пичугина. Банда якобы получила от Горина заказ на похищение и жестокое избиение Ольги Костиной. Однако когда исполнители приехали в Москву и начали выслеживать будущую жертву, им не удалось застать ее в одиночестве. Поэтому было принято решение изготовить бомбу и заложить ее возле входа в квартиру родителей Костиной. Взрыв был произведен в ночь на 28 ноября 1998 года. Так как бандиты старались сократить расходы операции, взрывчатка оказалась некачественной, и сдетонировала только часть бомбы. Хотя здание получило повреждения, никто не пострадал.
Когда следствие попросило Костину подумать, кто мог оказаться заказчиком взрыва, она не смогла ответить на этот вопрос. Тем более она удивилась, когда в 1999 году ей сообщили, что бандитов, возможно, нанял кто-то из ЮКОСа. До мэрии Ольга работала в этой компании и сохранила очень хорошие отношения с большинством сотрудников. "Никаких фактов, подтверждающих эти предположения, мне предъявлено не было" - сообщила Костина "Известиям".
Следователи утверждают, что им удалось проследить цепочку от исполнителей до заказчика благодаря случайности - в 1999 году члены банды стали фигурантами по совершенно другому, тамбовскому делу, и Владимир Кабанец признался в совершенном им и подельниками московском взрыве. Расследование привело к посреднику - Сергею Горину и у следователя появились предположения о причастности к этому делу Алексея Пичугина.
Судя по всему, в 1999 у прокуратуры не было доказательств причастности Пичугина к взрыву. Возможно, следствие бы и получило необходимые данные, арестовав Горина. Однако до 2002 года это сделано не было. По утверждению Ольги Костиной, ход следствия замедлился, и никаких значительных подвижек за прошедшие годы не наблюдалось. А в 2002 году Горин и его жена были похищены и в их гараже найдены следы крови.
Пичугина прокуратура не беспокоила до весны 2003 года. И только в мае 2003, через 4 года после появления у следствия тех самых предположений, было решено арестовать сотрудника ЮКОСа и наконец-таки разобраться со старым "висяком".
Следствие утверждает, что Горин попросил Пичугина устроить его жену на работу в ЮКОС, а когда получил отказ - пригрозил сообщить правоохранительным органам об истинном заказчике взрыва в квартире Костиной. Пичугин якобы испугался и решил убрать своего друга. Единственным известным доказательством этой гипотезы является свидетельство Ивана Коровникова, который на момент предполагаемого убийства уже два года находился в тюрьме.
Пичугин в застенках
Мерой пресечения для Пичугина было избрано задержание, которое и было произведено 19 июня 2003 года. В тот же день прошли обыски в квартире Пичугина и на его рабочем месте, изъят сейф, личные вещи и документы. Следователи обыскали стол секретаря Пичугина и произвели личный досмотр одного из сотрудников офиса. 21 июня судом было выдано разрешение на арест задержанного. 26 июня Пичугину было предъявлено обвинение в покушении на убийство и убийстве. Он отказался признать себя виновным.
Родственники Пичугина и сотрудники ЮКОСа собрали три миллиона рублей в качестве залога, однако 15 июля Басманный суд отказал в ходатайстве об изменении меры пресечения, и фигурант остался под стражей в СИЗО "Лефортово". Прокуратура попросила продлить срок расследования до 19 ноября, и 13 августа суд удовлетворил эту просьбу, продлив и срок заключения Пичугина. Еще одна просьба об освобождении под залог была рассмотрена судом 1 сентября, однако решение осталось прежним.
Все лето и осень адвокаты Пичугина Акимцева и Соловьев пытались оспорить правомерность действий следствия в отношении их подзащитного. Во-первых, защитники пытались доказать незаконность обысков, проведенных в июне без предъявления соответствующего ордера, в отсутствие адвокатов и понятых и с изъятием предметов и документов, не имеющих отношения к делу. 7 августа суд в четвертый раз отказал адвокатам в этом ходатайстве, сославшись на заверения прокуратуры о законности следственных действий.
В октябре недовольство защиты вызвал факт вызова в прокуратуру исповедника Алексея Пичугина отца Иоанна. Согласно 56 статье УПК, закон уважает тайну исповеди и запрещает допрашивать духовника о чем-либо сказанном при совершении этого таинства. Адвокаты уже собрались было направлять очередную жалобу, когда выяснилось, что отец Иоанн вызван не на допрос, а для получения разрешения на свидание со своим подопечным.
Главной же претензией адвокатов к следствию являлось якобы имевшее место использование на допросах психотропных веществ. 14 июля работники прокуратуры в течение восьми часов допрашивали Пичугина. При этом адвокаты утвреждали, что не были предупреждены о допросе и не присутствовали на нем. 17 июля жена Пичугина организовала пресс-конференцию, на которой заявила, что ее муж подвергался воздействию неизвестных препаратов. На его руках она якобы обнаружила следы от уколов, а сам он находился в состоянии измененного сознания и не мог вспомнить, что говорил на допросе 14 июля.
Адвокаты потребовали немедленного медицинского освидетельствования, однако прокуратура согласилась провести таковое лишь через десять дней после допроса. Врачи осмотрели Пичугина 24 июля в отсутствие адвокатов и заявили, что следов психотропного воздействия обнаружено не было. 31 июля Пичугин опубликовал заявление, в котором просил признать любые признания, приписанные ему, недействительными. Одновременно адвокаты обратились в Генпрокуратуру с просьбой об отводе руководителя следственной группы Юрия Буртового и получили отказ. Жалоба на отказ Генпрокуратуры была два раза отклонена Басманным судом.
Одновременно с судебными методами воздействия на прокуратуру, защитники Пичугина обратились к общественным. 21 августа "Комитет за гражданские права" направил в Комитет ООН против пыток просьбу защитить права сотрудника ЮКОСа. 15 октября более ста парламентариев попросили Басманный суд назначить открытые слушания по жалобе защиты на применение пыток.
Следствие тем временем продолжало поиск доказательств. 9 октября была проведена очередная серия обысков в офисе ЮКОСа. Первым объектом стал кабинет Пичугина. Видимо, в июне следователи еще не знали, что для расследования жизненно важными являются такие документы, как автобиография - то есть резюме - Пичугина, служебная инструкция и штатное расписание его отдела. По крайней мере, именно их изъяли следователи из кабинета.
Глава пресс-службы ЮКОСа Александр Шадрин утверждает, что изъятые документы не имеют никакого отношения к деяниям, инкриминируемым Пичугину. В своем заявлении на сайте компании он отмечает, что "Это может наводить на единственную мысль о том, что за три с половиной месяца следственных действий прокуратура так и не смогла найти ни одной улики, подтверждающей его вину, и пытается в поисках улик идти по третьему кругу".
Причем здесь ЮКОС?
Если трезвым взглядом посмотреть на содержание обвинений против Пичугина и на предполагаемый следствием сценарий совершения престпуления, можно заметить, что сотрудник ЮКОСа обвиняется в банальной заказухе. В девяностых такие преступления происходили сплошь и рядом и, наряду с грабежом, избиением жен или вождением в нетрезвом виде, являлись личной проблемой граждан, их совершивших. Обычно компании не несут ответственность за моральный облик своих сотрудников. Конечно, если речь идет не о нефтяной компании ЮКОС.
Дело Пичугина является одним из семи дел, заведенных Генпрокуратурой в отношении сотрудников и акционеров ЮКОСа. Пять из этих дел касаются покушений на убийства. Хотя все дела связаны с преступлениями, совершенными достаточно давно и в разное время, следствие по ним началось только в 2003 году. В Управлении информации и общественных связей Генпрокуратуры говорят, что все пять уголовных дел имеют отношение к имущественным противоречиям между компанией ЮКОС и другими структурами. Если даже прокуратура рассматривает уголовные дела разных людей как единый проект, неудивительно, что простые граждане называют их "Делом ЮКОСа" и видят в нем атаку власти против самой компании.
Других объяснений происходящего пока что не предполагается. Обычно расследование рядовых заказных убийств не доходит до Генеральной прокуратуры. Кроме того, никто из нас не слышал, чтобы в своем заявлении прокуратура объединяла в один блок дела о преступлениях, совершенных, например, разными сотрудниками Минздрава, Минпечати или даже районного ЖЭКа. И тем более, чтобы из-за этого главам указанных структур приходилось апеллировать к президенту России и международному сообществу.