Итак, Ингушетию мы отстояли.
Уже позже выяснилось, что о наступлении боевиков власти Ингушетии были предупреждены заранее. Как сообщает "Газета GZT.RU" со слов начальника Управления федеральной службы безопасности по республике Ингушетия Андрея Конина, за полчаса до нападения боевиков в УФСБ поступила информация о том, что по территории республики в автомашинах движутся группы вооруженных людей. Двигались они, по одной версии, со стороны Чечни, по другой - со стороны Северной Осетии. Ясно, что перемещались боевики не единой колонной, а небольшими группами. Судя по всему, некоторая (если не большая) часть боевиков к моменту нападения находилась уже в Назрани. Всего преступников, по официальным оценкам, было около 200 человек.
А по неофициальным - до полутора тысяч. Именно такую цифру сообщил GZT.RU некий "информированный источник в российских силовых структурах". Сами журналисты решили, что раз в штурме здания МВД республики принимали участие до 80 человек, а всего таких объектов было около 20, то цифра, приведенная вышеуказанным источником, близка к действительности.
В числе объектов, попавших в круг интересов боевиков, упоминаются: пресловутое здание МВД в Назрани, бывшее здание УФСБ (сейчас там располагается общежитие для сотрудников ФСБ), расположенные также в Назрани городской отдел внутренних дел, прокуратура, склады оружия и боеприпасов, помещения СИЗО и казармы 137-го погранотряда, блокпосты на участке трассы "Кавказ", проходящем через Назрань, отделения милиции и ОМОНа в поселке Карабулак и станицах Слепцовская и Орджоникидзевская, а также столица республики - недавно построенный город Магас, куда боевики также попытались войти, но были остановлены сотрудниками правоохранительных органов.
Картина боев до сих пор неясна. В то время как некоторые СМИ утверждают, что боевики почти пять часов удерживали Назрань под полным контролем, сообщения официальных источников выглядят менее ужасающе. По усредненной версии, в ночь с 21 на 22 июня около 22:30 по московскому времени группы вооруженных людей в масках появились на КПП неподалеку от Назрани, расправились с милиционерами и стали останавливать проезжавшие мимо машины, проверяя документы у водителей. Тем временем другие боевики подъехали к вышеуказанным зданиям в Назрани и начали обстреливать их из автоматического оружия и гранатометов. Около 23:30 другие боевики приехали в Карабулак, Слепцовскую и Орджоникидзевскую.
По информации главы МВД РФ Рашида Нургалиева, ни одного здания боевики взять так и не смогли. Например, 15 милиционеров героически отстояли здание МВД республики. Однако неясно, каким образом бандитам удалось завладеть 300 пистолетами, 322 автоматами, 22 гранатометами, 6 пулеметами и 190 ручными гранатами, хранившимися на складе в Назрани, если сам склад им захватить не удалось.
Что касается других зданий, то за каждое их них российским правоохранительным органам пришлось биться с боевиками не на жизнь, а на смерть. В здании МВД республики, например, на момент нападения находились всего 15 человек, которые смотрели телевизор. Среди них были и министр внутренних дел Ингушетии Абукар Костоев, и.о. заместителя министра Зяудин Катиев. Они, как и многие милиционеры, защищавшие здание, погибли от выстрелов из автоматического оружия и гранатометов. По сообщениям очевидцев, здания МВД и казармы погранвойск горели до утра.
Тем временем в населенных пунктах, куда проникли боевики, происходили зачистки. На этот раз осуществляли их не федералы (так на Кавказе называют российских силовиков и представителей местных правоохранительных органов), а боевики. Их действия выглядели как тщательно спланированная акция по уничтожению коллаборационистов (то есть людей, сотрудничающих с захватчиками). Боевики останавливали автомобили и прохожих, проверяли документы попавших к ним в руки людей, и отпускали тех, кто не имел отношения к администрации республики или правоохранительным органам. Чиновников же и милиционеров ждал немедленный расстрел. Многие стражи порядка попадали в организованные боевиками засады потому, что ехали в направлении раздавашихся выстрелов.
Нет ни малейших сомнений в том, что участники акции отлично ориентировались в местных реалиях. Боевики приезжали по определенным адресам, заходили в квартиры, вытаскивали определенных жильцов на улицу и расстреливали. Именно из-за точечного характера проведенной зачистки количество трупов ингушским властям приходится подсчитывать до сих пор.
По данным на 16:00 23 июня, в результате террористической вылазки боевиков в Ингушетии погибли 95 человек. Причем всего 25 из них оказались гражданскими лицами, не имеющими никакого отношения к руководству республики. Остальные погибшие - чиновники, руководители министерств и ведомств и сотрудники правоохранительных органов. Среди погибших - не только глава и замглавы МВД, но и прокурор Назрани Мухарбек Бузуртанов, прокурор Назрановского района Билан Озиев, следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры Тимур Детогазов, начальник управления почтовой связи республики Мухарбек Мальсагов, а также 24 сотрудника МВД Ингушетии, 12 сотрудников Управления ФСБ по республике, 2 оперативника из МВД Чечни, 11 милиционеров из УВД Курской области и двое оперативников из УВД Самарской области и еще несколько связанных с федералами человек.
Бои в Ингушетии закончились около 6 утра 22 июня, но точных данных о том, откуда пришли боевики, кем они были и куда ушли, нет до сих пор. Пока что остаются:
Вопрос номер 1: Кто?
Полномочный представитель президента в Южном федеральном округе Владимир Яковлев заявил, что ночную диверсию устроили боевики, проникшие с территории Северной Осетии и Чечни. Однако, по сообщению газеты "Новые Известия", в Северной Осетии слова Яковлева в категоричной форме опровергли. "Практически на сто процентов можно сказать, что из нашей республики никакие отряды в Ингушетию не входили, - заявил первый зампрокурора Республики Северная Осетия-Алания Александр Панов. - У нас нет никаких баз боевиков. На границах выставлены усиленные наряды военных. Конечно, не исключено, что они прошли в Ингушетию транзитом через нашу территорию из Чечни, но это тоже маловероятно".
На то, что акция - дело рук вовсе не чеченских боевиков или, по крайней мере, не только их, указывает и тот факт, что, по сообщениям многих СМИ (от газеты "Коммерсант" до веб-сайта Ingushetiya.Ru), люди в масках, проводившие "зачистки" в ингушских населенных пунктах, говорили по-ингушски. Странным кажется и тот факт, что преследовавшие боевиков сотрудники правоохранительных органов так и не смогли задержать ни одного из них (днем 23 июня сообщалось о задержании пятерых преступников, но позже исполняющий обязанности главы МВД Ингушетии Беслан Хамхоев опроверг эту информацию). При этом отряды, охраняющие административную границу между Чечней и Ингушетией, а также российско-грузинскую границу, сообщают, что никаких попыток прорваться через границу никакие вооруженные люди за прошедшие два дня не предпринимали.
Возникает ощущение, что боевики, обстреливавшие позавчера ночью ингушские здания, наутро просто переоделись в гражданскую одежду и отправились по домам спать, проще говоря - они были жителями Ингушетии или чеченцами, поселившимся там после начала Второй чеченской войны. Само предположение о такой возможности приводит нас к вопросу номер 2.
Вопрос номер 2: Зачем?
Тот же Владимир Яковлев отвечает на этот вопрос однозначно: "Цель этой хорошо спланированной акции - показать своим финансовым покровителям, что они живы и могут действовать. Непосредственной целью боевиков стали сотрудники правоохранительных органов, которые вели активные действия против террористов". Простим полпреду некоторое косноязычие и отметим, что он обвиняет в произошедшем неких террористов, которых волнует в первую очередь мнение финансовых покровителей.
А это сразу заставляет нас вспомнить о главных чеченских героях - Аслане Масхадове и Шамиле Басаеве. Тем более что совсем недавно Масхадов выступил по радио "Свобода" и пообещал, что его люди собираются перейти от терактов и саботажа к настоящим военным действиям. Однако 24 июня представитель Масхадова Ахмед Закаев заявил, что его шеф не принимал участия в подготовке и проведении операции. Chechenpress - сайт, сотрудники которого поддерживают чеченских сепаратистов, также сообщил всего лишь о неких "моджахедах", осуществивших акцию в Ингушетии. Так что причастность Масхадова к случившемуся - под большим вопросом.
Глава МВД Чечни и один из кандидатов на пост президента этой республики Алу Алханов заявил, что организацией теракта руководил некий Магомед Евлоев - командир бандформирования, действующего на территории Ингушетии. Однако имя "Магомед Евлоев" звучит в Ингушетии примерно так же, как "Вася Иванов" в Москве. Тейп (то есть - клан) Евлоевых - самый многочисленный в Ингушетии, Магомедов Евлоевых в республике - более тысячи. Даже в Москве их - 75 человек.
Так что руководитель и вдохновитель ингушских событий пока неизвестен. Существуют различные версиии объяснения мотивации боевиков. Президент республики Мурат Зязиков, например, утверждает, что возмутителям спокойствия просто "не нравятся позитивные процессы, происходящие на Северном Кавказе". Российские власти говорят о террористах, пожелавших доказать, что в их пороховницах все еще есть порох. Спикер Госдумы РФ Борис Грызлов вообще заявил, что нападение на Ингушетию - "следствие действий правоохранительных органов", как никогда успешно ведущих антитеррористическую борьбу на Северном Кавказе.
Таким образом, неожиданно появившиеся в Ингушетии 200 (или 1500) вооруженных людей в масках - это те самые сепаратисты, которых, если верить недавним утверждениям представителей власти, у нас почти не осталось. Непонятно правда, почему Аслан Масхадов, считавшийся до сих пор лидером сепаратистов, отказался от чести взять на себя ответственность за нападение. Получается, что или у сепаратистов есть какие-то другие лидеры, или в ингушских городах и станицах действовали какие-то другие сепаратисты.
Тем более, что люди в масках говорили по-ингушски. При этом их действия вовсе не выглядели как попытка захвата власти в республике. Ингушские события 22 июня больше всего напоминают карательную акцию, направленную против людей, сотрудничавших с федералами. А против них в Ингушетии настроены не только немногочисленные сторонники отделения от России, но и люди, к подобным вопросам равнодушные.
Дело в том, что жизнь в Ингушетии напоминает мягкий вариант жизни в Чечне. По иронии судьбы, как раз 23 июня в Москве и Страсбурге прошли пресс-конференции организации "Международная амнистия", посвященные ситуации в Чечне и на Кавказе. Отдельное место в своих выступлениях правозащитники уделили Ингушетии, сообщив, что обычные для Чечни нарушения прав человека (зачистки, исчезновения людей, пытки, избиения и изнасилования) происходят и в Ингушетии, хотя их жертвами и не становится так много людей.
Поэтому у некоторых ингушей без всякого участия Масхадова могло возникнуть желание надеть маску и взять в руки автомат.
Елена Любарская