Три года назад тогда еще просто самый высокооплачиваемый актер современности Арнольд Шварценеггер легко сокрушил на выборах губернатора Калифорнии всех своих соперников - от вице-губернатора Круса Бустаманте до в некоторой степени коллеги по цеху порнодивы Мэри Кери. Это была победа экранного образа над блеклой физиономией повседневной реальности. С тех пор изменилось абсолютно все. Кроме главного. Никто так и не понял: кто такой Шварценеггер.
Чем хороши американские предвыборные кампании, так это возможностью покопаться в таких деталях биографий соискателей, которые в иной ситуации хранились бы в патентованных сейфах с пожизненной гарантией. Так было и с Шварценеггером. И папа у него был фашистом, и девушек в пору своей бодибилдерской и киношной молодости за грудь хватал, и даже, страшно сказать, про афроамериканцев говорил какие-то уже совсем отвратительные гадости. Электорат прочел, сглотнул набежавшую слюну зависти и сделал Шварценеггера губернатором.
Уже тогда было не совсем ясно: какую именно партию или политическую группировку представляет новый хозяин правительственного офиса в Сакраменто. С одной стороны, он республиканец, работавший еще в команде Буша-старшего. С другой, он член одного из самых влиятельных демократических кланов страны - Кеннеди. Три года его губернаторства ситуацию не прояснили.
Сначала он помогает Джорджу Бушу одержать важнейшую для президентской гонки победу в Огайо, а потом спокойно отказывается от встречи с ним в библиотеке имени Рейгана, ссылаясь на более важные дела. Буш выступает за запрет абортов, Шварценеггер - нет. Буш выступает категорически против введения жесткого контроля над выбросом вредных веществ в атмосферу, полагая, что это ударит по промышленности, Шварценеггер подписывает разработанный демократами закон об уменьшении эмиссии на 25 процентов.
Буш отдает приказ передислоцировать подразделения Национальной гвардии на границу с Мексикой, Шварценеггер отвечает отказом. В конце концов, он делает главой своего штаба известную в лесбийских кругах демократку Сюзан Кеннеди, чем вызывает настоящий истерический припадок у консервативных республиканцев, и при этом накладывает вето на закон, разрешающий однополые браки. Шварценеггер сокращает социальные программы, вводит специальные налоги для бизнеса, который контролируют индейцы, казнит Стэнли Тукки, то есть идет тяжелой терминаторской походкой к своему политическому самоубийству в преддверии очередной губернаторской гонки.
А она началась как всегда с главного - пикантных деталей из далекого прошлого губернатора. Казалось бы, ну что еще можно придумать после папы-фашиста? Оказывается, можно. Например, вытащить на свет божий первую любовь мистера Олимпия на американской земле. Любовь, как выяснилось, многолетнюю, жаркую и круто замешанную на гавайской марихуане. Некто госпожа Бейкер столь подробно описала в своей книге с тревожным названием "Арнольд и Я. В тени австрийского дуба" ненасытный сексуальный аппетит своего бывшего бой-френда, что наверняка вызвала серьезную зависть со стороны нынешней первой леди Калифорнии. Однако Арнольд принял самое правильное решение из всех возможных. Он просто написал предисловие к этому труду, в котором трепетно поблагодарил свою увядшую возлюбленную за годы, проведенные вместе.
Но на этом проблемы губернатора с женским полом не закончились. В середине сентября газета Los Angeles Times опубликовала распечатку записи разговора Шварценеггера с той самой Сюзан Кеннеди по поводу члена законодательного собрания штата Бонни Гарсиа. В беседе губернатор со свойственным ему простодушием пустился в пространные рассуждения на тему национальных корней госпожи Гарсиа, предположив, что ее жилах течет как "черная", так и пуэрто-риканская кровь, и именно это делает ее столь темпераментной.
И здесь у кого-то сдали нервы. То ли первая леди, в памяти которой были еще слишком свежи откровения бывшей возлюбленной ее мужа, то ли кто-то из окружения Шварценеггера вдруг понял: это уже слишком. Одно дело щипать за особенно выдающиеся места неведомых никому девушек в далеком 75-м году, другое - абсолютно неполиткорректные в современной Америке комментарии в адрес единственной латиноамериканской законодательницы штата. Шварценеггер поспешил извиниться и, как выяснилось, зря. Госпожа Гарсиа не только не обиделась на простодушного губернатора, но даже сочла это комплиментом, потому что она "и в самом деле горяча".
Ну, а потом случилось самое забавное. Оказалось, что запись, хранившуюся в закрытом сервере губернаторского офиса в Сакраменто, похитили и любезно предоставили газетчикам сотрудники штаба его основного конкурента на предстоящих выборах, главного казначея Калифорнии Фила Энджилайдеса. В содеянном прилюдно покаялась глава его штаба Кэти Калфо, присовокупив при этом, что это была частная инициатива ее подчиненных, о которой она ничего не знала.
Что касается самого соперника, то его предвыборные маневры поистине замечательны. В своих многочисленных выступлениях он рассыпает бисером обещания, которым позавидовали бы классики марксизма-ленинизма. Тут и снижение налогов, и выделение дополнительного финансирования школам и больницам, и отмена введенных Шварценеггером пошлин, в общем, все, как и положено для заурядной политической агитации. Но главное не это.
Совершенно очевидно, что казначея мучает тот же самый вопрос, что и многих соперников Арнольда до него. Кто такой мистер Шварценеггер? "Люди должны понять, - говорит он, - что в этой гонке участвует лишь один демократ, тогда как другой - это республиканец Буша, который лишь прикидывается демократом в тщетной попытке остаться на своем нынешнем рабочем месте". К этой цитате нечего добавить.
Фил Энджилайдес. Фото с официального сайта кандидата
Lenta.ru
Вообще же, господин Энджелайдес абсолютно последователен в одном. Почти в каждой своей речи, равно как и в телевизионных роликах, он стремится подчеркнуть связь Шварценеггера с Джорджем Бушем и самыми непопулярными его акциями, вроде войны в Ираке, что наводит на мысль о том, что его советники построили на доказательстве этой связи всю предвыборную стратегию своего патрона.
Ну, а теперь о шансах.
Шварценеггер просто не может проиграть выборы. То есть, он, конечно, может их проиграть, если в тиши своего кабинета скажет что-нибудь неполиткорректное, например, про Кондолиззу Райс, а потом запись этого откровения попадет в прессу. Или, например, за неделю до голосования разоткровенничается какая-нибудь практикантка из его офиса. В любом другом случае он обречен. И не только потому, что у калифорнийских республиканцев просто нет иного выбора, но и потому, что Шварценеггер - совершенно новый продукт двухпартийной американской системы, значение котрого еще только предстоит оценить.
Ну, и простая статистика. Она свидетельствует, что 85 процентов республиканцев штата намерены голосовать именно за Шварценеггера. Мало того, 56 процентов так называемых "активных избирателей", то есть тех, что голосовал на всех выборах с 2002 года, готовы отдать свои голоса действующему губернатору, тогда как за Энджилайдеса проголосуют лишь 30 процентов. Главному казначею для победы на выборах нужно набрать более 80 процентов голосов электората, традиционно голосующего за демократов. Однако, по данным опросов, проведенных в конце августа, за него готовы отдать голос лишь 58 процентов демократов.
Даже в такой демократической крепости, какой всегда являлся Голливуд, произошли серьезные изменения. О поддержке Шварценеггера заявил сам Стивен Спилберг, в свое время потративший немало средств на поддержание кампании политиков-демократов. Спилберг уже сделал крупнейшее пожертвование, разрешенное для частных лиц, в предвыборную копилку Шварценеггера. К нему присоединились Джеймс Кэмерон, влиятельный продюсер Джеффри Катценберг, Сильвестр Сталлоне и другие деятели, с чьим мнением в Голливуде привыкли считаться.
Но в этот раз, победа Шварценеггера (если такая все же состоится) не будет победой экранного героя. Это уже не тот человек, благодаря которому простая фраза "I'll be back" стала крылатым, почти народным выражением. Арнольд Шварценеггер навсегда убил в себе героя целого поколения кинозрителей, превратившись в респектабельного политика, у которого просто нет пути назад. Пусть с папой-фашистом и дюжиной скелетов обиженных девушек в шкафу, но политика, которому теперь под силу сократить почти вдвое 15-миллиардный дефицит бюджета богатейшего штата, но уже не под силу свернуть шею одному единственному, но очень страшному супостату. Hasta la vista, baby!
Андрей Воронцов