В воскресенье, 22 апреля, во Франции состоялся первый тур президентских выборов. Победителями стали Николя Саркози от правящей партии "Союз за народное движение", набравший, по неокончательным пока данным, 31 процентов голосов, и Сеголен Руаяль от Социалистической партии, за которую проголосовали 25 процентов избирателей. Остальные кандидаты набрали меньшее количество голосов. Франсуа Байру от "Союза за французскую демократию" - 18,3 процента, Жан-Мари Ле Пен от ультраправого "Национального фронта" - 10 процентов.
"Маленькие кандидаты" собрали свои маленькие урожаи: Оливье Безансно ("Революционная Коммунистическая лига") - 4,1 процента; Филипп де Вилье ("Движение за Францию") - 2,24; Мари-Жорж Бюффе ("Французская коммунистическая партия") - 1,94; Арлетт Лагийе ("Рабочая борьба") - 1,48; Фридерик Ниус ("Охота, рыбалка, природа и традиции") - 1,76; Доминик Вуане ("Зеленые") - 1,5; антиглобалист Жозе Бовэ - 1,3 и независимый кандидат Жерар Шиварди от "Рабочей партии" - 0,5 процента голосов. Главная задача прошедших во второй тур Николя Саркози и Сеголен Руаяль - суметь привлечь к себе как можно больше избирателей, проголосовавших за выбывших кандидатов.
Желание обновления
Избирательные участки открылись в 08:00 по местному времени (10:00 по Москве). В первые часы голосования журналисты, свято соблюдая правило не вести до 20:00 никакой агитации, включая обнародование промежуточных результатов exit polls, пристально следили за тем, как и когда проголосовал тот или иной кандидат. Так, Николя Саркози пришел на избирательный участок в Нейи в первой половине дня в обществе супруги и двух дочек-блондинок. Наблюдатели отметили, что у него слегка уставший вид: проголосовав, Саркози отправился на квартиру отдохнуть. А Филипп де Вилье явился голосовать в темно-синем пиджаке и голубом галстуке и потом пошел с семьей на воскресную мессу. Кстати, в 2002 году он поступил ровно наоборот: на мессу, а потом уже голосовать. К чему бы это?
Однако уже к середине дня появились все признаки грядущей сенсации. Явка избирателей была крайне высока - к 17 часам проголосовали 74 процента избирателей. Избирательные участки не справлялись с наплывом желающих, люди, чтобы отдать свой голос, были вынуждены стоять в длинных очередях по часу. Ситуация усугублялась еще тем, что на многих участках впервые были использованы электронные машины для голосования, что вызвало вполне предсказуемые затруднения. В департаменте Валь-де-Марн некоторым пришлось ждать около двух часов. И они ждали.
Все это было тем более удивительно, что еще за день до голосования каждый третий француз заявлял, что пока не определился с выбором, а 56 процентов опрошенных вообще расценили прошедшую предвыборную кампанию как "плохую". К вечеру стало ясно, что Пятая республика идет на рекорд: по оценкам социологов, окончательное количество проголосовавших может составить 87 процентов от общего числа зарегистрированных избирателей: больше чем на первых общенародных президентских выборах в 1965 году, когда главой государства стал генерал де Голль.
К 19:00 бельгийские и швейцарские радиостанции, на которых не распространялись французские ограничения на обнародование предварительной информации, сообщили, что, по данным exit polls, лидирует Николя Саркози, а за ним следует Сеголен Руаяль. К 20:00 все основные кандидаты слетелись в Париж и заняли боевые позиции в своих предвыборных штабах. Наконец, ровно в 20:00 были объявлены первые официальные результаты: за Николя Саркози - 30 процентов, за Сеголен Руаяль - 25,2. Первый тур закончился, да здравствует второй тур.
Журналисты, наблюдатели и политологи, с неприкрытым восхищением комментируя возрождение гражданских чувств населения, сошлись во мнении, что небывало высокая явка демонстрирует жажду французов к обновлению. Три главных кандидата построили свои предвыборные программы на "стратегии разрыва с прошлым". Николя Саркози отрекся от 12 лет "ширакства" (chiraquie), чтобы вернуться к настоящим голлистским ценностям, и даже тайно посетил могилу генерала в Коломбе-ле-дез-Эглиз. Сеголен Руаяль порвала с традициями Социалистической партии, провозгласив, что ей нужна свобода действий и что партия - это только приложение к ее кандидатуре. Франсуа Байру отказался от ставшего привычным за последние двадцать лет союза своей партии с правым центром и провозгласил "третий путь", ведущий к созданию настоящего, сильного центра - "новой демократии".
Французы их услышали. Президент пока еще не избран, но обновление de facto уже произошло: во Франции сменился политический класс. С уходом Ширака и проигрышем 78-летнего Жана-Мари Ле Пена, для которого эти выборы станут, очевидно, последними, на смену старым политикам, начавшим свою деятельность еще в 60-х годах прошлого века, пришли молодые. Два претендента на президентское кресло, 55-летний Саркози и 53-летняя Руаяль, да и проигравший Байру, которому 52 года, принадлежат уже к совершенно иному, послевоенному поколению бэбибумеров. Какой будет новая эра французской политики, покажет второй тур и предстоящие в июне выборы в парламент страны - Национальную Ассамблею.
Франция Саркози
Первым из победителей перед своими сторонниками выступил Николя Саркози. Он коротко остановился на прошедших выборах, назвав их "победой демократии", и выразил признательность и благодарность всем 11-ти миллионам избирателей, отдавшим свои голоса за его кандидатуру. Саркози заявил, что во втором туре французам придется выбирать "между двумя различными идеями нации, двумя проектами общества, двумя системами ценностей и двумя концепциями политики". В этой связи он обратился к Сеголен Руаяль, напомнив об ответственности, которая лежит на обоих кандидатах, и попросил ее во втором туре не переходить к взаимным обвинениям, а вести предметную "дискуссию об идеях", чтобы помочь гражданам со всей ясностью определиться с выбором своей будущей судьбы.
Саркози также заявил, что хочет обратиться "ко всем французам, не обращая внимания на партийную принадлежность". "Я обращаюсь к служащим, рабочим, жителям села - той Франции, которая дает очень много и не получает ничего взамен, к Франции, которая отчаялась и страдает, к жителям пригородов и находящихся в упадке индустриальных районов. Я хочу положить в основание своей политики дорогие для нас ценности: национальную идентичность, труд, уважение к законам и заслугам… Каждый должен получить возможность реализовать свои мечты и устремления… За те 15 дней, которые остались до второго тура, я хочу сказать всем французам, кто боится будущего, чувствует себя слабым и уязвимым, что буду их защищать против насилия и преступности, против беззаконной конкуренции, вывода производства в другие страны, против деградации условий работы".
Саркози предложил гражданам объединиться вокруг "новой французской мечты" - "братской республики", где можно было бы свободно говорить о защите граждан и не быть обвиненным в протекционизме, высказываться по национальным вопросам, не считаясь при этом националистом. В этой Франции, которая станет как одна семья, никто не будет забыт или брошен, а различия между гражданами станут ее богатством.
Словом, это была прекрасная речь, произнесенная в нужное время в нужном месте, в меру эмоциональная и возвышенная и одновременно конкретная и по делу. Все наблюдатели сошлись на том, что она была подготовлена заранее и стала первым выступлением Саркози в избирательной кампании второго тура. Он вновь на шаг опередил своих соперников, провозгласив правила политической игры на предстоящий предвыборный период. Прежде всего, упомянув о двух проектах общества, он четко дал понять, что выбор существует только между правыми и левыми и никакие спекуляции здесь невозможны. Более того, призвав Руаяль ради блага французов говорить по существу, он выбил один из их главных козырей левых, стратегия которых состояла в том, чтобы вести кампанию не столько за свою программу, сколько "против Саркози", используя нападки на личность кандидата, а не на его идеи. Одновременно он попытался разрушить свой образ ультра-либерала, пообещав защищать бедные и нуждающиеся слои и бороться за "нравственный капитализм". Обратившись ко всем французам, невзирая на политические различия, он, едва успев победить в первом туре, начал собирать голоса для победы во втором.
Голосование на участке. Фото AFP
Lenta.ru
Выступление Сеголен Руаяль состоялось почти на два часа позже. Во многом это объясняется тем, что ей предстояло учесть в своей речи высказывания Саркози. Тем не менее ее выступление получилось куда менее впечатляющим, чем у конкурента, несмотря на бурю оваций в зале, которые порой мешали ей говорить. Как отметил в эфире радио RTL основатель газеты Liberation, журналист и политический обозреватель Серж Жюли, речь Сеголен представляла собой повторение ее выступления в Вильпанте, когда она представила публике свой "Президентский пакт" из 100 пунктов. Речь состояла из перечисления пунктов предвыборной программы, несомненно убедительных, но без того "стержня", который способствует целостности восприятия. Другой политический обозреватель Жан-Мишель Апатии отметил, что в целом обращение Руаяль была не особо внятным.
Франция Руаяль
Сеголен, как и Саркози, заявила, что через 15 дней французам предстоит выбрать будущие лицо и судьбу страны, отметив, что необходимо "отбросить систему, которая больше не работает". Она пообещала "вернуть Франции ее улыбку", создать демократию, "при которой можно было бы дышать", и заявила о необходимости построить "новую Францию, братскую и побеждающую". Она пообещала установить "справедливые правила глобализации" и работать над строительством новой, "социально и экономически возрожденной Европы".
Как и Саркози, Сеголен использовала свое выступление, чтобы начать собирать вокруг себя голоса, поданные за проигравших кандидатов, прежде всего - за крайне левых. Она высказалась за "приоритет человеческих ценностей над биржевыми" и заявила, несомненно намекая на своего конкурента, что не является членом "никакого клана, никакой группы финансового давления". Как видно, просьба Саркози не переходить на личности не была услышана. Апофеозом выступления можно считать следующую фразу Руаяль: "Я свободная женщина, точно так же как вы свободный народ". Чтобы понять, чем отличается политик от демагога, попробуйте вложить эти слова в уста Маргарет Тэтчер, выступающей в Палате общин.
Несмотря на весьма бледное выступление, Руаяль удалось собрать вокруг свой кандидатуры голоса ряда претендентов, не прошедших во второй тур. Ее поддержали почти все левые и крайне левые. В целом, с учетом их голосов Сеголен уже сейчас может рассчитывать на 29 процентов электората. Поддержать Руаяль призвала лидер ФКП Мари-Жорж Бюффе. На этих выборах она собрала голосов даже меньше, чем ее предшественник Робер Ю в 2002 году, однако заявила, что "правых нужно побить во что бы то ни стало". Доминик Вуане от "зеленых" и Оливье Безансно от "Коммунистической революционной лиги" также призвали своих сторонников голосовать за Руаяль. Более того, отдать свои голоса социалистам "левых предателей" призвала сама Арлетт Лагийе, которая не делала этого с 1981 года, после победы Франсуа Миттерана.
Украденная победа
Что касается правых, ультра-правых и традиционалистов, которые, по идее, должны поддержать Николя Саркози, то здесь, как ни странно, ситуация прямо противоположная. Филипп де Вилье заявил, что не будет рекомендовать своим сторонникам голосовать за Саркози, так как не является "собственником их голосов". Фридерик Ниус из партии "Охота, рыбалка, природа и традиции" заявил, что ему требуется время на размышление. И совсем уж плохо обстоят дела с проигравшим "Национальным фронтом".
Сразу после объявления предварительных результатов голосования Жан-Мари Ле Пен, для которого провал на выборах является еще и горьким персональным поражением (ему уже никогда не стать президентом), заявил, что "вновь победили "партии системы", которые привели страну к тому плачевному состоянию, в котором она пребывает", но что это "не продлится долго". Он отказался сразу говорить, кого из кандидатов собирается поддержать, отметив, что объявит об этом первого мая.
К слову сказать, "Национальный фронт" не так уж проиграл, хотя и скатился с 16 процентов голосов, поданных за него в 2002 году, до 11 процентов. В абсолютном выражении за Ле Пена проголосовали столько же избирателей, сколько на предыдущих выборах, однако из-за более высокой явки процент поданных за НФ голосов оказался ниже. Иными словами, Ле Пена "прокатили" сами избиратели. Однако в "Национальном фронте" считают, что причиной всех бед является никто иной как Николя Саркози, который беззастенчиво "охотился на поле НФ", взяв на вооружение идеи о национальной идентичности и ограничении иммиграции. Тут смешивается все: и гордость за то, что долго пропагандируемые "Национальным фронтом" идеи, наконец, достигли широких слоев населения, и горечь от "украденной победы".
Поэтому члены "Национального фронта", с одной стороны, с пафосом отмечают, что их проигрыш на выборах - это не политический проигрыш, поскольку идеи живут и взяты на вооружение двумя победившими кандидатами, а с другой, сетуют на то, что сторонников Ле Пена просто "обдурили" хитрые политиканы, и вынашивают планы мести. Все накопившееся раздражение вылилось на Николя Саркози. Дочь Ле Пена и его вероятная преемница на посту главы партии Марин Ле Пен заявила, что "Национальный фронт" - единственная партия, оппозиционная системе, и "никому не продастся". Он поспешила отметить, что Саркози нельзя ни в коем случае сравнивать с Ле Пеном, что это не "Ле Пен-лайт", а политик, абсолютно чуждый ему по духу и убеждениям. Другие лидеры НФ заявили, что Саркози украл у Ле Пена идеи не для того, чтобы их реализовать, но лишь затем, чтобы, воспользовавшись ими на выборах, потом окончательно похоронить. Словом, есть все основания полагать, что "Национальный фронт" в лучшем случае предоставит своим сторонникам возможность самими решать, за кого отдавать голоса во втором туре, в худшем - призовет их бойкотировать выборы.
Франсуа Ключник
В этом свете особую важность для Саркози представляет позиция Франсуа Байру, так как возглавляемая им партия "Союз за французскую демократию" традиционно тяготела к правому центру. Более того, сам основатель партии бывший президент Валерии Жискар д'Эстен еще до первого тура призвал членов UDF голосовать за Саркози. Однако сам Байру пока уклонился от того, чтобы рекомендовать своим сторонникам голосовать за какого-либо кандидата, пообещав, что скажет об этом на днях. Многие уже сейчас заявили, что проигравший Байру держит в руках ключи от президентства.
Как отмечают наблюдатели, сложность в том, что на выборы Байру шел как "третья, альтернативная сила", призванная положить конец "войне двух партий", социалистов и "Союза за народное движение", и вывести страну из политического тупика. При этом он столько же проиграл, сколько победил: получив 18 процентов голосов, он в три раза улучшил свой результат, полученный на предыдущих выборах 2002 года. Это дало Байру основание заявить в своей речи после обнародования результатов голосования, что во Франции "появился новый центр, широкий и независимый". "Только что, - отметил Байру, - родилась новая политика".
Призвать своих сторонников голосовать за того или иного кандидата - значит признать, что "новая политика" пошла на поклон старым партиям и поставить под сомнение будущие политические перспективы. Сам Байру, как кажется, мысленно пребывает уже в 2012 году, когда должны будут состояться новые президентские выборы. Поэтому, так же как в случае с "Национальным фронтом", Байру может отказать в официальной поддержке Саркози и предоставить своим сторонникам самим решать, за кого голосовать во втором туре. Впрочем, здесь есть один нюанс: июньские выборы в парламент. В округах, где нет представителей правых, кандидаты-центристы от UDF традиционно пользуются их поддержкой. Если они не проголосуют за Саркози, то они могут лишиться этой поддержки и вообще не попасть в Национальную Ассамблею.
Со своей стороны, Саркози и его сторонники прекрасно осознают стоящие перед ними трудности. Поэтому они не устают повторять, что электорат не является собственностью партий. "Союз за народное движение" упорно продвигает старую голлистскую идею, что во Франции президент является всенародно избранным и стоит выше партий и партийных разногласий. Неизвестно, принесет ли эта стратегия успех. Пока, по данным опросов во втором туре, за Николя Саркози готовы проголосовать 54 процента избирателей, а за Руаяль - 46. Но за две недели все еще может измениться.
Алексей Демьянов