Область балета Большой театр придумал троецарствие

Неожиданно главной театральной интригой февраля и начала марта оказалась история с балетмейстерами Большого театра. Сначала стало известно, что действующий худрук труппы Алексей Ратманский не намерен возобновлять контракт с ГАБТ и останется лишь его добровольным помощником - будет ставить по спектаклю в год. Затем назначение получил патриарх Большого Юрий Григорович. Окончательно разрешилась эта ситуация 3 марта с разглашением имени главного балетмейстера - Юрия Бурлаки.

Немного попереваривав концепцию балетного триумвирата, газетные обозреватели атаковали ее. Так, Татьяна Кузнецова из "Коммерсанта" отметила, что проект - "идиллия". И добавила: "Предполагать, что Юрий Григорович ограничится ролью репетитора и по совместительству "злого следователя", - по крайней мере наивно. Это все равно, как если бы Иосиф Сталин заснул летаргическим сном, проснулся где-то после ХХ съезда, вышел из Мавзолея, и Никита Хрущев предложил бы ему пост министра обороны". Поразительное единодушие, явно указывающее на коллективное подсознательное, обнаружила Анна Гордеева из "Времени новостей", написав, что назначение Григоровича - "это как если бы президенту Медведеву поставили обязательным премьер-министром Иосифа Виссарионовича Сталина. Откопали из-под стены, оживили и отправили помогать".

Спору нет, Юрий Григорович железной рукой загнал Большой на вершину балетного Олимпа в 1960-х и этой же самой дланью создал ту тяжелую атмосферу взаимного недоверия между руководителем и труппой, разлагавшую театр в 1980-х и увенчавшуюся изгнанием живого классика из его стен в 1995-м. Скандал вышел ужасный, с забастовками "лоялистов" и срывами спектаклей, и театру потребовались годы на то, чтобы избавиться от тени тех событий. Пятилетнее правление Владимира Васильева, назначенного на несуществующую ныне должность художественного руководителя - директора ГАБТ, тоже, как мы помним, не было безоблачным. В недавнем интервью Васильев вольно или невольно обнаружил, что та история не прошла для него даром, он все еще обижен: "Слежу, конечно, за новыми постановками [в Большом], но особого желания вникать в происходящее у меня нет. Пятьдесят лет я был артистом лучшего балетного театра в мире. Этого достаточно!"

Настоящий ренессанс главного музыкального театра страны начался все же с назначения Анатолия Иксанова на пост генерального директора в 2000-ом. Через год музыкальным руководством Большого занялся молодой (по патриархальным меркам советского времени) Александр Ведерников, и преданные любители ГАБТ вздохнули с облегчением: началась череда удач, новых спектаклей, новых людей. Появление в 2004 году на посту главного хореографа Алексея Ратманского, поразившего годом раньше балетоманов спектаклем "Светлый ручей" на музыку Дмитрия Шостаковича, завершило сложный эволюционный процесс в театре.

Ратманскому, невероятно талантливому хореографу, что отнюдь не подразумевает наличия административной хватки и "менеджерской шишки", удалось сделать очень много - в области искусства, но ему не удалось вылечить несколько застарелых болячек Большого. Ему с огромным скрипом простили (если простили) приглашение петербургской примы Дианы Вишневой (о, это вечное соперничество Мариинки и Большого), ему ставили и ставят на вид постановки на сценах других, европейских и американских театров. Это нормальная практика на Западе, но совершенно непривычная пока для России. В конце концов, Ратманский сам признал, что директорские обязанности отнимают у него две трети времени и для настоящей работы у него почти не остается часов в сутках.

Отказ Ратманского от возобновления контракта с Большим поставил руководство театра в трудное положение: найти за короткое время (чуть меньше года) хореографа мирового класса (а у Ратманского давно уже именно такая репутация) - задача трудно выполнимая. И вполне логичной выглядит идея найти не одного, а нескольких руководителей труппы с расчетом, что их интересы не будут пересекаться. Как полагают, в создаваемом триумвирате Григорович будет отвечать за советскую классику, то есть за собственное наследие, Ратманский займется современным балетом, а Юрий Бурлака, худрук балетной труппы, возьмет на себя помимо административной работы возобновление дореволюционного репертуара, знатоком которого он считается. Насколько жизнеспособно такое разделение труда, судить трудно. Может быть, все вовсе не безнадежно, и призрак диктатуры и междоусобицы - всего лишь призрак.