Москва, даже добившись от Минска выплаты долга, умудрилась проиграть газовую войну с Белоруссией. Президент Александр Лукашенко бьет Москву ее же оружием, выставляя "Газпром" должником в глазах Европы и грозя перекрыть транзит российского сырья. Необдуманный выпад России в отношении Белоруссии не только осложнил и без того непростые отношения с соседом, но и не достиг основой цели - заставить Минск ратифицировать соглашение по Таможенному союзу.
Конфликта с Белоруссией, который Россия начала в понедельник, можно было избежать. "Газпром" и "Белтрансгаз" обсуждали газовые контракты с ноября прошлого года и могли бы в таком режиме обсуждать и дальше. Скорее всего, спор хозяйствующих субъектов разрешился бы сам собой, причем без особого урона для какой-либо из сторон. Суммы, которые "Газпром" и "Белтрансгаз" задолжали друг другу, были совсем невелики.
Москва пошла на обострение отношений с Минском совсем не из-за его долга по газу. Белоруссия с начала года беспрестанно раздражала российское правительство, требуя отменить пошлины на нефть, перекрывая подачу электроэнергии в Калининград, а также всячески упираясь на переговорах по вступлению в Таможенный союз. Последнее, по-видимому, и привело к тому, что Москва решила перевести газовые споры с Минском на уровень ультиматумов и угроз.
То, что газовую войну с Белоруссией санкционировал президент России Дмитрий Медведев, никто не скрывал. Он лично распорядился перекрыть газ, который "Газпром" поставляет в Белоруссию. Российские СМИ немедленно сделали вывод, что таким образом Кремль подталкивает президента Белоруссии Александра Лукашенко к вступлению в Таможенный союз России и Казахстана. Председатель правления концерна Алексей Миллер, начиная газовую войну с "Белтрансгазом", лишь исполнил указание Кремля. Впрочем, не без удовольствия.
Сам "Газпром" давно был бы рад прекратить практику поставок газа в Белоруссию по заниженным ценам, которые появились благодаря тому, что эта страна причислена Москвой к такой эфемерной категории, как "союзное государство". Ведь Минск платит за газ гораздо меньше, чем соседняя Украина, также пользующаяся скидкой "Газпрома". Но вряд ли Миллер стал бы провоцировать белорусских партнеров на громкий скандал, жертвуя имиджем компании из-за такой мелочи.
Однако решение российских властей напугать Белоруссию вынудило концерн идти напролом.
Победа и поражение
Что в итоге? Да, "Газпрому" удалось заставить Минск платить по контрактной цене 2010-го, а не 2009 года и отдать долг, который сформировался из-за того, что Белоруссия ежемесячно недоплачивала России за потребляемое топливо. "Белтрансгаз" перечислил "Газпрому" 187 из 192 миллионов долларов долга. Куда делись еще 5 миллионов, так и осталось тайной. В "Газпроме" лишь невнятно пояснили, что уменьшение суммы связано с переговорами по ставке на транзит российского газа. Но эта победа - практически единственный бесспорный итог атаки российского концерна на Белоруссию.
Сам же "Газпром", которого Минск в ходе конфликта обвинил в нежелании платить за транзит газа, понес имиджевые потери и подтвердил свой статус "газового оружия Кремля", готового в случае чего устроить свару с контрагентом вопреки интересам потребителей. Еще более странным решение Москвы стало выглядеть, когда выяснилось, что у самого "Газпрома" была сопоставимая задолженность перед "Белтрансгазом".
Если бы не "война", то об этом долге, возможно, не стало бы известно вовсе. Но после того как "Белтрансгаз" заблокировал поставки российского сырья в ЕС, "Газпром" был вынужден выплатить Минску 228 миллионов долларов. Деньги российская монополия задолжала Белоруссии за транзит топлива по ее территории.
Конфликт можно было бы считать исчерпанным, ведь поставки газа в ЕС возобновились, но Минск уже успел перехватить инициативу. Лукашенко продемонстрировал, что неплохо владеет приемами грубой борьбы. Он не только потребовал от "Газпрома" выплатить дополнительные 30 миллионов долларов долга за транзит, но и пригрозил вторично прекратить транзит в Европу.
Белорусский президент встал в позу. Дело не только в том, что 30 миллионов долларов - сумма несущественная как для России, так и для Белоруссии. Гораздо важнее, что Лукашенко продемонстрировал Москве свою силу, представив дело так, будто именно он из-под палки заставил "Газпром" пересмотреть контракт по транзиту.
Сам "Газпром" вообще ничего сверх тех самых 228 миллионов долларов "Белтрансгазу" должен не был, поскольку платит в соответствии с контрактом от 2007 года. Минск, однако, полагал, что ставка на транзит топлива, указанная в контракте, слишком мала, и требовал ее повышения. Теперь, после выступления Лукашенко, "Газпром" сам предложил "Белтрансгазу" подписать дополнительное соглашение к транзитному контракту. В этом документе будет прописано увеличение ставки на транзит, а соответственно, вырастет и долг российского концерна.
Ранее никакой речи о повышении ставки вовсе не шло, ведь Минск, как утверждает Москва, отказывался повысить внутренние цены на газ. Без этого увеличение ставки на транзит было невозможным. Связка "ставка транзита - внутренние цены", как отмечали ранее в Москве, прописана в контрактах "Газпрома" и "Белтрансгаза". Без повышения Минском отпускных цен на газ российский концерн не получит долю выручки от продаж "Белтрансгаза", в котором "Газпрому" принадлежит 50 процентов.
В "Газпроме" утверждают, что Минск в итоге согласился на увеличение отпускных цен на газ, но подробности не приводят. В случае, если Минск действительно поднимет отпускные цены, то пересмотр контракта можно будет счесть вынужденной победой "Газпрома".
Для самой России "газовая война" обернулась поражением: попытка Москвы надавить на Лукашенко провалилась. Белорусский лидер, напротив, продемонстрировал согражданам свой боевой дух, а заодно и утер нос Москве, выставив Россию слоном в посудной лавке. С кнутом не вышло, и теперь Москва вновь пробует пряник.
Российские власти будут вынуждены пойти на уступки Лукашенко, умаслить его, чтобы затащить, наконец, в Таможенный союз. К сожалению, как показывает практика, подобный способ в двусторонних отношениях с Минском не работает. Президент Белоруссии не готов делиться с Россией властью, не готов действительно объединять два государства, а готов пускаться в объединительную риторику, щедро приправленную красочными метафорами.
До настоящего момента у России была другая возможность, а именно начать настоящую экономическую войну с Минском, а не ту мышиную возню, которой стороны занимались последнюю неделю. Последствия такого решения, если оно было бы принято, оказались бы непредсказуемыми. Вот в России и решили, что лучше не будить лихо и вернуться туда, куда Москва и Минск забрели задолго до начала газового противостояния.
В политический тупик.