Музыка для ума Россиянка завоевала первую премию конкурса Шопена

Первая премия Международного конкурса имени Фредерика Шопена присуждена российской пианистке Юлианне Авдеевой. Впервые с 1965 года главный приз конкурса вручен женщине. Знаменитая пианистка и член жюри конкурса Марта Аргерих назвала Авдееву "очень гармоничным музыкантом", однако с ней согласились не все - часть публики и польские СМИ назвали победу Авдеевой "неожиданной" и даже "ужасающей".

Один из самых авторитетных фортепианных конкурсов, проводимый раз в пять лет, вообще закончился для россиян триумфально: вторую и третью премии также получили россияне - Лукас Генюшас, представлявший одновременно с Россией Литву, и 19-летний Даниил Трифонов соответственно. Вторую премию с Генюшасом разделил австриец Ингольф Вундер.

Именно его, Вундера, многие слушатели и критики на протяжении конкурса, который длился три недели, называли одним из наиболее вероятных победителей. Как признался после завершения конкурса один из членов жюри, если бы победителя выбирали только по итогам концерта финалистов, то первую премию получил бы именно Вундер. В списке потенциальных триумфаторов также мелькало имя болгарина Евгения Божанова, который в итоге довольствовался лишь четвертым местом.

Примечательно, что, называя те или иные имена в ходе конкурса, сведущая в музыке публика не особенно критиковала других - просто тех, кто не проходил в следующий этап, забывали. И Авдееву, и Генюшаса, и Трифонова, и других россиян не раз хвалили, а будущую победительницу вообще единогласно назвали лучшей в третьем туре конкурса. "Неожиданная" неприязнь к Авдеевой возникла лишь после объявления лауреатов: все играли хорошо, но победил все-таки не тот.

К примеру, польская пианистка Лидия Козубек заявила: "Решение жюри привело меня в ужас". По ее мнению, Авдеева вообще не должна была пройти в десятку финалистов. Впрочем, Козубек не скрывала, что ее фаворит - 18-летний россиянин Николай Хозяинов, весьма одаренный и отличающийся необычайно зрелым для своего возраста исполнением (в итоге он удостоился лишь особого упоминания жюри). И такой фаворит был у каждого, кто следил за конкурсом с самого начала.

Другой авторитетный представитель Польши, музыковед и экс-ректор Музыкальной академии во Вроцлаве Марек Дижевский, отметил, что Авдеевой не удалось своим исполнением показать всю красоту музыки Шопена. Его поддержал редактор журнала "Рух Музични" Кацпер Миклашевский, который заявил, что у Авдеевой есть все данные для того, чтобы стать звездой мира классической музыки, но Шопена она играет не лучшим образом.

На защиту победительницы встал, если не считать Аргерих, другой член жюри - американский пианист Кевин Кеннер, обладатель второй премии на конкурсе имени Шопена 1990 года. "Авдеева очень глубоко понимает текст произведения, такого отношения к тексту не было ни у одного пианиста на этом конкурсе. Из нот ей удавалось извлекать идеи для своих интерпретаций. Ноты - вот что было для нее главным, а кроме того, она показала себя как один из самых стабильных конкурсантов", - заявил он.

Надо сказать, что обычному человеку, не увлекающемуся классической музыкой и не следящему за музыкальными конкурсами, сложно понять, что может стоять за победой того или иного музыканта. Для него новость о победе российского исполнителя на очередном конкурсе представляется чем-то абстрактным, но безусловно приятным. А список лучших не подлежит обсуждению, ведь жюри, в упрощенном представлении, выбирает того пианиста, которому лучше других удавалось попадать по клавишам - о чем тут спорить?

На самом деле об интригах, сопровождающих любое соревнование в области классической музыки, - где так сложно бывает определить критерии победы, - обычному человеку лучше никогда и не знать. Потому что зачастую они принимают весьма уродливые формы, довольно неуместные в мире искусства. Эти интриги редко выходят на публику, но если все-таки выходят, то последствия этих скандалов надолго остаются в памяти. Так было однажды и с конкурсом имени Шопена.

В 1980 году противоречия возникли не только среди публики, но и среди членов жюри. По результатам третьего тура в финал не прошел югославский пианист Иво Погорелич. Решение было далеко не единогласным, и в результате расхождения мнений Марта Аргерих, тогда тоже бывшая членом жюри, со скандалом вышла из его состава. За ней последовал еще один судья - венгерский пианист Луис Кентер. В числе сторонников Погорелича, которого Аргерих назвала гением, были также знаменитые Пауль Бадура-Шкода и Никита Магалов, но они в жюри остались.

В результате победителем конкурса, репутация которого слегка пострадала, был назван вьетнамец Данг Тхай Шон, имя которого вряд ли что-то скажет сегодняшнему среднестатистическому любителю музыки. Иво Погорелич, со своей стороны, в представлении не нуждается. И это говорит вовсе не о том, что необычные технологии пиара эффективнее обычных, а, скорее, о скучной правде, заключенной в утешительной для критиков максиме: время все расставляет по своим местам.

Сейчас сложно относиться к победе Юлианны Авдеевой, обеспечившей ей внимание мирового музыкального сообщества и почти наверняка успешную международную карьеру, иначе как с радостью. Самым верным подтверждением справедливости этой победы выступает противоречие мнений, которые она вызвала. Кроме того, для 25-летней Авдеевой победа на этом конкурсе стала уже десятой наградой международных фестивалей.

К слову, одним из критических замечаний в адрес Авдеевой было то, что она играет музыку великого романтика слишком близко к тексту, а значит, бездушно. Неудивительно, ведь Шопен - это едва ли не самый популярный композитор среди интерпретаторов, он, в отличие, например, от Баха, приглашает экспериментировать. Каждый любитель Шопена, не задумываясь, назовет единственного лучшего исполнителя и до хрипоты готов критиковать того, кто играет Шопена "неправильно".

Между тем, многие исполнители, стремясь сыграть Шопена по-своему, зачастую о тексте забывают, и критики настолько привыкли к этому, что им уже начинает этого недоставать. И хотя публикой академичность при исполнении Шопена часто трактуется как отсутствие индивидуальности - мол, для академизма есть другие композиторы, - стоит напомнить, что сам Шопен свободной интерпретации своей музыки не терпел.