Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге коммуницировал жалобу российского заключенного, возмущенного условиями конвоирования в России. Международный суд впервые в своей практике проанализирует российские нормы перевозки заключенных.
Как рассказал «Ленте.ру» юрист фонда «Общественный вердикт» Эрнест Мезак, представляющий интересы заявителя, осужденный житель села Выльгорт Республики Коми Алексей Томов обратился в Страсбург в 2011 году. В сентябре 2009-го Томова перевели из колонии строгого режима в Воркуте в колонию-поселение на территории Княжпогостского района. При перевозке Алексей Томов более двух часов провел в камере автозака ГАЗ-3307: на трех квадратных метрах там находились десять заключенных с личными вещами. Затем — по железной дороге из Воркуты в Емву около 20 часов в трехметровой камере тюремного вагона, тоже вдесятером с вещами. Завершилось путешествие впятером в малой камере автозака — двухметровой.
«В жалобе мы указываем, что условия перевозки Алексея Томова были бесчеловечные. Россия нарушила статью 3 Европейской конвенции о правах человека, которая запрещает пытки: "никто не должен подвергаться пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию". Мы ссылались на ранее вынесенные Страсбургским судом постановления, где указано, что выделение на одного заключенного даже 0,5 квадратных метра личного пространства недостаточно, независимо от длительности конвоирования», — говорит Эрнест Мезак.
В 2012-2013 годах ЕСПЧ принял к производству несколько десятков жалоб российских заключенных на условия перевозки, рассматривая их по упрощенной процедуре. По сути, она предполагает лишь обсуждение вопроса о сумме компенсации, присуждаемой жертве нарушения Конвенции. В случае с Томовым Европейский суд решил разобраться досконально. Страсбург запросил у России все нормативные документы, подзаконные акты и статьи Уголовно-исполнительного кодекса, касающиеся правил транспортировки заключенных. Мезак отмечает, что ранее ЕСПЧ не предпринимал столь масштабного анализа российского законодательства по подобным делам.
Пыточные условия
«Принятые в рамках ООН минимальные стандартные правила обращения с заключенными устанавливают, что перевозка зэков "в условиях недостаточной вентиляции или освещения или же в любых других физически излишне тяжелых условиях" запрещена, — говорит Эрнест Мезак. — А еще заключенного следует обеспечить спальным местом и бельем. В 2006 году в одном из своих определений Конституционный суд России признавал эти правила обязательными нормами международного права, являющимися частью российской правовой системы. И уже есть прецеденты: ЕСПЧ рассмотрел в 2005 году дело "Худоеров против России", а также дело "Гулиев против России" и признал, что камеры площадью 0,4, 0,5 и даже 0,8 квадратных метров непригодны для перевозки заключенного "независимо от времени нахождения автомобиля в пути"».
Фото: Илья Питалев / «Коммерсантъ»
«Сейчас решение Верховного суда РФ от 25 января 2012 года по подобным же жалобам, когда суд признал условия перевозки допустимыми, — это главное препятствие для улучшения условий перевозки российских заключенных», — говорит Эрнест Мезак. И вспоминает дело двух других своих клиентов. В 2012 году до Верховного суда Коми дошли заключенные Дмитрий Васильев и Аркадий Виноградов (в настоящее время уже на свободе). Васильева везли из колонии города Микуни Республики Коми в Киров, а затем в Екатеринбург. Виноградов же прибыл из Ухты в Вологду, а потом направился в Архангельск. Оба ехали в скученных условиях в автозаках и вагонзаках. Заключенные не смогли поспать положенные им восемь часов, и никакого чистого постельного белья тоже не увидели. Васильев и Виноградов выиграли дело в Верховном суде Коми, но потом президиум этого же суда отменил вердикт своих коллег по кассационной жалобе ФСИН России, сославшись на решение Верховного суда РФ от 25 января 2012 года. В конце концов, жалоба Виноградова и Васильева тоже ушла в ЕСПЧ и, по словам Мезака, имеет шансы на коммуникацию.
Уазовская «буханка» для пяти заключенных
Это только один из примеров. Подобных жалоб было десятки. Кстати, юрист Мезак уже умудрился и в России добиться прецедентного решения по этой проблеме. В декабре 2007 года он сам прокатился в «буханке» — юриста в результате ошибочного задержания усадили в холодный темный милицейский УАЗ. Мезак обратился в суд, и Верховный суд Республики Коми счел, что «буханка» не соответствует европейским стандартам гуманного отношения к заключенным, что человеческое достоинство правозащитника было унижено, и даже присудил компенсацию морального вреда в пользу Мезака — 1500 руб. «Живые люди — это не груз», — говорит Эрнест Мезак.
«Едут не хуже, чем пассажиры метро»
Все спорные случаи касаются автозаков и вагонзаков Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). ФСИН перевозит в них арестованных или заключенных. Большая часть автозаков — на базе ГАЗа и на основе КАМАЗа или ЗИЛа. «По норме в них можно посадить от 20 до 35 заключенных, что зависит от типа фургона, но на практике норма не соблюдается, — рассказывает Мезак. — В фургонах делают и одиночную камеру — "стакан" — для тех, кого нужно отделить от остальных заключенных, но он рассчитан на одного, а сажают туда часто двух человек. Хотя площадь "стакана" всего около 0,4 квадратных метра». В 1999 году был установлен стандарт минимальных размеров одиночных камер для перевозки заключенных, который действовал до октября 2010 года. Ширина такого "стакана" должна быть 50 сантиметров, глубина — 60 сантиметров, в итоге площадь закутка составляла 0,3 квадратных метра. Новые правила немного увеличили размер и площадь "стакана" — до 0,4 квадратных метра».
«За рубежом, — делится своим опытом правозащитник Мезак, — заключенных возят несколько в других условиях. К примеру, польский автозак оборудован на базе автобуса "Мерседес". В нем один большой отсек, где установлены два ряда сдвоенных кресел. Заключенные едут сидя, как пассажиры обычного автобуса. А еще в польском автозаке есть окно, в отличие от наших автозаков».
Модель автозака на базе «ГАЗели»
Что касается камер вагонзака, то это практически обычное купе площадью около 3,4 квадратных метра. Но едет в нем не четыре человека. С тем же заключенным Васильевым — еще 15 человек. В камере — по три полки с двух сторон. Еще одна укороченная полка — посередине, поперек. Лечь на полку удается не всем. Те, кому мест не досталось, едут сидя или стоя в три погибели, потому что укороченная полка не позволяет встать во весь рост.
В российских судах позиция ФСИН России сводилась к тому, что сами-то нормы не нарушают законов, и рассчитаны научными способами, просто есть «перегибы на местах», с которыми и нужно бороться. Представители ведомства в судах даже ссылались на то, что и в метро в часы пик не лучше, и даже сиденье в вагоне метро имеет площадь не более 0,5 квадратных метра. Окон в камере вагонзака действительно нет, но они есть со стороны коридора, так что проблемы отсутствия света и воздуха тоже нет. К тому же, отмечали в судах ответчики, нет такой нормы, по которой заключенный должен перевозиться лежа — к примеру, в обычных общих вагонах пассажиры едут тоже сидя и не жалуются.
Будет ли изменена норма?
Серьезный подход Страсбурга к жалобе Томова вызвал беспокойство у российской стороны. Следуя своей ранее сложившейся традиции, Россия направила в ЕСПЧ так называемую одностороннюю декларацию с сообщением о готовности выплатить Томову 2000 евро (около 140 000 рублей) за бесчеловечные условия его перевозки. Как правило, Страсбургский суд утверждает такие декларации, что исключает дальнейшее рассмотрение соответствующих жалоб по их существу.
«Мы послали в ЕСПЧ свои возражения на одностороннюю декларацию, указав, что власти не предпринимают действенных мер, направленных на улучшение условий перевозки заключенных, от чего ежегодно страдают тысячи, а может и десятки тысяч заключенных», — рассказывает Мезак.
Страсбургский суд согласился с этим аргументом. 19 ноября 2014 года он отклонил одностороннюю декларацию, о чем был информирован представитель Томова. При этом суд повторно предложил до конца года направить в Страсбург нормативные акты, технические условия и судебные решения, касающиеся условий транспортировки заключенных.
«Упорство Европейского суда по правам человека можно расценить как намерение поставить на место Верховный суд РФ, высказавший по вопросу условий перевозки зэков свое суверенное мнение», — говорит Мезак.
«Действующие нормы и условия этапирования следственно-арестованных и осужденных граждан, мягко говоря, далеки от разумных и гуманных, — соглашается с позицией заявителей Алексей Касаткин, адвокат бюро «Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры». — Уверен, что ЕСПЧ примет положительное решение по жалобе Алексея Томова. Подобная тенденция уже получила свое выражение в постановлении Большой палаты ЕСПЧ, вынесенном в июле текущего года и признавшем содержание подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в помещении суда в металлических клетках унижающим чувство собственного достоинства указанных лиц».
А Дмитрий Волосов, управляющий партнер юридической компании «Ценные Бумаги Консалтинг», отмечает, что практика ФСИН по перевозке заключенных еще хуже, чем официальные нормы: «В отдельных регионах перевозка не только осужденных заключенных, но и так называемых подследственных (то есть заключенных под стражу еще до вынесения приговора) мало чем отличается от перевозки животных».
В принципе, исторически корни столь негуманного отношения к людям (а преступники, какие бы они не совершили преступления, все равно остаются людьми) уходят в советскую репрессивную систему времен 20-40-х годов ХХ века. То, что мы имеем сейчас, — нечто среднее между «Архипелагом ГУЛАГ» Александра Солженицына и тем, что принято в Европе.