Публикация статьи о групповом изнасиловании, совершенном членами американского студенческого братства, вызвала общенациональную дискуссию о том, имеют ли эти организации право на существование. Сторонники их запрета утверждают, что члены братств регулярно совершают преступления, а традиции таких сообществ жестоки и унизительны. В свою очередь, апологеты братств напоминают, что студенческие организации играют важную роль в процессе социализации учащихся колледжей, и к тому же почти половина президентов США были членами таких союзов. «Лента.ру» постаралась разобраться в этом конфликте и понять, чего в братствах больше — хорошего или плохого.
Наделавшая шуму статья была опубликована в ноябрьском номере журнала Rolling Stone. Речь в ней шла о том, как несколько членов братства Phi Kappa Psi («Фи Каппа Пси») во время вечеринки на территории кампуса Университета Вирджинии надругались над девушкой. Хотя впоследствии было доказано, что никакого изнасилования на самом деле не было, общественное внимание сфокусировалось на проблеме нравов, царящих в среде студенческих братств. Эти организации корнями уходят в последние десятилетия XVIII века и в настоящее время считаются неотъемлемой частью жизни колледжей. В структуре высшего образования США университетские власти формально стоят над студенческими сообществами и могут разрешать или запрещать их деятельность. Однако степень автономности братств очень высока, а руководство учебных заведений предпочитает с ними сотрудничать, а не бороться.
В чем сила, брат?
«Это может звучать смешно, но у вас нет выбора, кроме как развивать социальные навыки, если вступаете в братство. Там вы встретите сотни людей. Такой опыт дает вам преимущество в дальнейшей жизни. В братстве вы очень быстро научитесь запоминать чужие имена и преодолевать чувство неловкости, возникающее в первые 20 минут знакомства».
«Я не в братстве, но мне действительно жаль, что я в нем не состою. Я боролся за это каждый семестр... Что меня привлекает? То, что я хочу быть похожим на этих ребят. Например, один парень имеет очень высокие баллы (а у нас очень тяжело учиться), состоит в студенческом правительстве университета и одновременно является президентом своего братства… Я завидую вам, ребята».
Это комментарии из дискуссии о братствах с популярного форума Reddit, на котором зарегистрированы 174 миллиона пользователей. И это далеко не единственный ресурс, где с жаром обсуждают плюсы и минусы членства в студенческих объединениях, чьи названия состоят из букв греческого алфавита (из-за этого их и называют «греческими обществами» или «греческими домами»).
Вечеринка в студенческом общежитии Университета Вирджинии, снискавшего дурную славу после статьи в Rolling Stone
Фото: Steve Helber / AP
Секрет притягательности братств в том, что они представляют собой механизм отбора лучших из лучших. В США любая дискуссия на эту тему неизбежно затрагивает проблему воспитания будущих лидеров нации. В студенческих братствах состояли 18 из 44 президентов США. Как и многие известные политики, общественные деятели, бизнесмены, спортсмены, актеры, журналисты. Для девяти миллионов американских студентов, принадлежащих различным студенческим организациям, братства — не просто возможность «хорошо провести время». Это проверенный столетиями способ достичь успеха в жизни.
О том же говорит недавнее исследование Gallup, показавшее, что выпускники университетов, состоявшие в братствах, ощущают себя в целом более счастливыми, чем те, кто в таких организациях не состоял. Выпускники оценивали уровень собственной удовлетворенности жизнью по пяти показателям: целеустремленность, физическое состояние, финансовое благополучие, социальные навыки и умение выбирать окружение (community). Кроме того, «братья» и «сестры» чаще испытывают удовлетворение от своей работы и устанавливают более прочные отношения с окружающими.
Обратная сторона Луны
У американской радиоведущей Дайан Рем (Diane Rehm) скрипучий голос и неторопливая речь. В свои 78 лет она по-прежнему ведет авторские передачи, приглашая оппонентов к обсуждению острых политических вопросов.
«Череп и Кости»
Одно из самых знаменитых студенческих братств — сообщество «Череп и Кости» или «Братство смерти» — возникло в 1832 году в Йельском университете. Его основателями были студенты Уильям Хаффингтон Рассел и Альфонсо Тафт (дедушка будущего 27-го президента США Уильяма Говарда Тафта).
В отличие от множества прочих студенческих сообществ, у которых с годами появляются отделения в других университетах, братство «Череп и Кости» вот уже почти двести лет существует только на территории Йельского университета. Каждый год в апреле «Череп и Кости» принимает в свои ряды всего 15 человек.
Сообщество выпускников и учрежденный в честь основателя «Траст Уильяма Рассела» владеют недвижимостью братства — небольшим островом на реке Св. Лаврентия и знаменитым «домом без окон» на территории кампуса, который носит собственное имя — «Склеп» (The Tomb). Его стены, по слухам, изнутри обиты черным и красным бархатом, украшены портретами основателей и выпускников братства вперемешку с черепами, костями, скелетами и прочими устрашающими предметами декора. Доступ в «Склеп» закрыт для всех, кто не состоит в братстве. О ритуалах посвящения братства достоверно неизвестно. Имеющиеся сведения противоречивы: от неофитов то ли требуют рассказать о сокровенных тайнах и желаниях перед братьями, то ли принять участие в театрализованной сцене, изображающей ритуальное убийство в закрытом от посторонних глаз дворе «Склепа».
Крайняя замкнутость, жесткий отбор лучших из лучших и тотальная засекреченность ритуалов и повседневной жизни сообщества привели к тому, что вокруг братства «Череп и Кости» плодятся всевозможные слухи и конспирологические теории. Братству приписывают роль «наследников иллюминатов», связи с нацистами, ЦРУ и причастность к мировой торговле наркотиками. В общем, «Череп и кости» подозревают во всем, что так или иначе ассоциируется с понятием «мировое господство».
В братстве «Череп и Кости» состояли три президента США — Уильям Говард Тафт, Джордж Буш-старший и Джордж Буш-младший. Членами сообщества были, например, министр обороны США при Гарри Трумане Роберт Ловетт, медиамагнат Генри Люс (основатель знаменитых Time Magazine и Life Magazine, а также журналов Fortune и Sport Illustrated), и Уильям Фрэнк Бакли-младший — писатель и политический обозреватель, основавший влиятельный правоконсервативный журнал National Review. Кроме того, к братству принадлежит госсекретарь Джон Керри.
«Я бы охарактеризовал мое братство скорее, как банду. Банду с деньгами, с большими деньгами», — говорит в эфире ее шоу радиослушатель из Техаса, состоявший в студенческом братстве «Пи Каппа Альфа».
Аналогичного мнения придерживались и другие участники радиошоу. Например, Эндрю Лозе, бывший студент престижного Университета Дартмута, прославившийся после публикации скандальной книги «Исповедь парня из Лиги плюща» («Лига плюща» — семь самых престижных заведений, среди которых Дартмут, Принстон, Гарвард и Йельский университет). Он описал методы «прописки» в братстве: принуждение к выпивке, «крещение» в детском надувном бассейне, наполненном отходами жизнедеятельности, ритуализированная рвота на неофитов и прочее в том же духе.
Компанию Лозе составляет журналист Кейтлин Фанаган. Ее перу принадлежит многостраничное расследование с угрожающим названием «Темная сила братств» — результат ее годовой работы по отслеживанию статистики происшествий в американских университетах: падений из окон, травм и смертей, сообщений о случаях унижений, покушений на изнасилования и так далее.
Были среди приглашенных в эфир и защитники братств. Например, Питер Шмитхислер, президент Северо-американской братской Конференции, объединяющей ряд американских и канадских студенческих сообществ. Все верно — у «греческих сообществ» есть собственные международные и локальные объединения. Они отнюдь не беззащитны и представляют собой мощную силу, способную отстаивать свои интересы как на уровне отдельных университетов, так и на уровне национальных лиг. Инструменты для этого используются вполне «взрослые» — собственные лоббистские и финансовые структуры. Так, например, столкнувшись с тем, что родители пострадавших во время обучения студентов предпочитают судиться не с университетами, а с отдельными братствами (проще, быстрее и потому дешевле), четыре «греческих общества» объединили капиталы и создали в начале 1990-х собственный страховой фонд (Fraternity Risk Management Trust), из которого теперь покрывают выплаты по судебным искам. Сегодня в этой организации состоят 33 братства.
Кроме того, братства часто владеют собственностью на территории университетов — корпусами общежитий, доступ в которые ограничен не только для членов других сообществ, но и для университетских властей.
«Греческие общества» серьезно влияют на социальную жизнь колледжей. Едва ли не главную роль здесь играет то, что на вечеринках братств всегда много алкоголя. Между тем в женских студенческих организациях (сестринствах) спиртное под запретом. Такова политика всех 26 женских клубов Национальной Всегреческой конференции. Данная мера, как считают советники этих организаций, позволяет поддерживать спокойную атмосферу в домах сестринств и снизить уровень выплат по обязательному страхованию их недвижимости. (Для женских сообществ размер страховых взносов варьируется от 25 до 50 долларов, тогда как выплаты по страховке для членов мужских братств составляют порядка 160 долларов в год.) Однако у этой политики есть и побочный эффект: за алкоголем и развлечениями студентки отправляются в общежития братств. И, как показывает практика, далеко не всегда это для них хорошо заканчивается.
Запретить нельзя оставить
Хотя именно публикация в Rolling Stone ославила Университет Вирджинии на всю страну и вынесла дискуссию о достоинствах и пороках студенческих братств на национальный уровень, запреты на них вводились то в одном, то в другом престижном учебном заведении Америки на протяжении всего последнего года.
Например, деятельность братств приостановлена в таких небольших, но очень престижных учебных заведениях с богатой историей, как Миддлбери-колледж, Боудин-колледж и Амхерстский колледж. И каждый раз закрытие студенческих сообществ было прямо связано с политикой «борьбы с насилием в студенческих общежитиях».
Помимо прямого запрета студенческих сообществ, некоторые университеты рассматривают другие меры, способные уменьшить уровень насилия и число печальных инцидентов в кампусах. Например, считается, что в этом деле поможет введение обязательного «гендерного равенства» в сообществах (которое на практике означает запрет «мужских» и «женских» объединений). Шаги в этом направлении уже сделаны в Тринити-колледже штата Коннектикут, в ближайшие три года аналогичные изменения должны произойти в еще одном учебном заведении — колледже Уэсли.
В злополучном Университете Вирджинии запрет на деятельность братств был снят после окончания расследования в начале января этого года. Полиции и администрации вуза не удалось найти доказательств преступления, описание которого всколыхнуло Америку. Однако общенациональная дискуссия о месте студенческих братств в современной системе американского образования не сводится к проблеме насилия над женщинами или унизительных практик, царящих за стенами «греческих домов».
Дом на территори кампуса Университета Сан-Диего, принадлежащий братству «Дельта Сигма Фи»
Фото: Earnie Grafton / Reuters
Почему эпизод с запретом американских студенческих братств вызывает столь пристальное внимание общественности в США и почему он остался практически незамеченным у нас, в России?
Дело в том, что повседневная жизнь Америки наполнена активностью множества сообществ, клубов и организаций. Это всевозможные «объединения соседей», загородные, женские и мужские клубы, местные благотворительные и волонтерские организации, скаутские клубы и религиозные общины, политические ячейки и прочие формы организации граждан по любому произвольному признаку. Новости этих объединений не всегда попадают на первые полосы национального издания. Но когда журналист захочет узнать, что думает по тому или иному поводу «народ», он пойдет именно к ним.
Это многообразие порождает неоднородное «сложное общество» современной Америки. Институт студенческих братств и сестринств — один из таких столпов общественной и академической жизни США. И попытки его «сломать», несмотря на все «но» с пьяными загулами и разудалыми ритуалами, воспринимаются крайне болезненно. Если для удачного будущего человеку необходимо выпить лишку в фиолетовом балахоне, то многие ли сочтут это чрезмерной платой за успех?