Тело как аномалия Социолог Надежда Нартова об одержимости идеей похудения среди молодежи

Ожирение — проблема современного мира. В то же время молодые люди буквально одержимы идеей похудения, поддержания стройности тела. Насколько молодежь, принадлежащая к среднему классу, компетентна в этом вопросе, как воспринимает полных людей, а также что считают здоровой едой молодые люди, относящиеся к рабочему классу, рассказала «Ленте.ру» социолог Надежда Нартова, сотрудник Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, один из авторов исследования, посвященного этим проблемам.

«Лента.ру»: Ваше исследование показало, что как современные девушки, так и молодые люди стараются поддерживать себя в форме. В России, согласно общественному консенсусу, считается, что мужчина не обязан тщательно следить за своим телом. По какой причине юноши начинают делать это?

Нартова: Мы делали довольно узкое исследование в крупном городе — Санкт-Петербурге. Это мегаполис, и наши респонденты, среди которых были, скажем, студенты, говорили, что в их родных городах существует иной консенсус относительно того, какие объемы тела допустимы. Но, я думаю, эти тренды можно проследить во всех крупных городах, и в Москве в том числе. Прежде всего, здесь больше глобализировано пространство, второй же тренд заключается в том, что мы опрашивали молодых профессионалов с высшим образованием и студентов — продвинутую городскую молодежь, не субкультурщиков, а карьерно-ориентированный средний класс.

И юноши, и девушки стараются поддерживать свое тело в порядке. Это обусловлено тем, что современная культура диктует то, что ты должен хорошо выглядеть вне зависимости от пола, и твои шансы на любовном фронте тоже повышаются. Западные исследования говорят о том же, просто раньше мужчин как-то меньше изучали. Общественное принуждение, которым обычно объясняется такое поведение у женщин, применимо и к мужчинам. Это реклама, это массмедиа, знаменитости.

Это тенденция последних лет?

По России было не так много исследований, позволяющих отследить какую-либо динамику ситуации. Я думаю, что корни этого явления мы можем найти и 20-30 лет назад, но то, что тенденция усиливается, совершенно очевидно. Возникает даже некоторая паранойя — если включить телевизор, то можно увидеть огромное количество популистских программ, посвященных здоровью, и в них всегда ведется разговор о лишнем весе, о диетичности продуктов.

Это становится риторической нормой. На Западе есть множество социальных программ, ориентированных на обучение детей правильному питанию и здоровому образу жизни, или программ, ориентирующих подростков на принятие собственного тела. У нас же на уровне социальной политики всего этого нет, но на уровне культурного дискурса — есть.

Не выливается ли это желание следить за собой в неврозы, одержимость похудением?

Истерии нет, есть фоновое беспокойство. Это просто показатель, который они постоянно отслеживают, как, например, прыщики на лице, это часть повседневности. Но все это зачастую не выливается в ведение здорового образа жизни.

Наши интервью показали, что страх потолстеть очень силен. Если у респондентов и были другие страхи (скажем, связанные со старением или возможностью получения какого-либо увечья), о них они не упоминали, но про страх потолстеть говорили. В обществе люди с высоким индексом массы тела патологизируются. Это не значит, что с такими людьми никто не дружит, но общий нарратив, даже у людей, состоящих в дружеских отношениях, будет скорее исключающим полных людей — абстрактно, не в случае с конкретным человеком.

Как респонденты относятся к своим друзьям с лишним весом?

Это вопрос близости. И мальчики, и девочки включены в разговор друг о друге, о своих телах, они обсуждают это. Они могут давать советы друзьям — молодые люди рассказывали, как в школе вместе на диету садились. Это общая практика, попытка контролировать друг друга. С другой стороны, если это твой близкий друг, то ты будешь воспринимать его таким, какой он есть, но ко всем остальным отношение негативное: «купи себе одежду большего размера, чтобы не выпячивалось», «не носи обтягивающее». Полнота связывается с социальной некомпетентностью, с отсутствием силы воли, ленью, неспособностью взять себя в руки.

После заключения брака или начала совместной жизни их поведение изменяется?

В нашем исследовании были люди, живущие в партнерстве или браке, но возрастной лимит был установлен до 30 лет. У них общий тренд остается — так или иначе, все стараются следить за собой. Другое дело, меняется способ организации питания и контроля над потреблением пищи. В отличие от 20-летних, питающихся где-то вне дома, эти в основном едят дома, меньше куда-то ходят, так как их жизнь регламентирована в первую очередь работой. Если молодые говорят, что в спортзал им ходить дорого, то люди постарше, во-первых, имеют больший достаток, а во-вторых, у них в связи с работой меньше времени, вследствие этого меняется доступность инфраструктуры, связанная с контролем над телом. Те, у кого есть дети, также стараются побыстрее прийти в форму, напряжение, связанное с весом, остается.

В вашем исследовании приведен респондент, который утверждает, что он постоянно неудовлетворен своим телом. Это у всех прослеживается или это лишь конкретный случай?

Это тренд — рутинное недовольство и беспокойство, причем необязательно всем телом. Всегда есть пространство для недовольства. В нашем коллективе одна магистрантка проводит исследование среди людей с высоким индексом массы тела. У нее есть информантки, занимающиеся танцами для полных, нацеленные на принятие своего тела. По ее словам, удивительно, когда она спрашивает у них, довольны ли они своим телом, то те отвечают, что довольны, а когда задает вопрос о том, что бы они хотели со своим телом сделать, то те отвечают «похудеть». Ответы «довольны» и «хочу похудеть» все равно идут в связке. Мужчины также недовольны — они хотят быть подкачанными, не «качками», но держать себя в форме. Но, по их словам, лучше быть «дрищами», чем большими.

Тренд на похудение — это калька с прошлых западных тенденций, где сейчас более популярна концепция принятия своего тела?

Я думаю, что это глобальная тенденция, нельзя говорить о том, что мы какие-то исключительные. С одной стороны, на Западе, конечно, есть эта идея body positive, с другой стороны, есть проблема ожирения и есть паника вокруг нее. Есть и культ худого тела — все знаменитости, родившие пятерых детей, на следующий же день появляются в таком же виде, как и до беременности.

Исследователи отмечают, что у школьников меняются представления о контроле над телом. Программа body positive направлена на то, чтобы научить молодых людей и подростков принимать свое тело таким, как оно есть. Это не значит, что их призывают не следить за собой, важно не допускать некие пограничные состояния, связанные с анорексией или булимией.

Насколько адекватно информанты оценивали состояние своего тела?

Понятно, что когда ты толстеешь, это легко можно увидеть по размеру одежды, а нижняя граница в силу того, что круто быть худым, размывается. Среди наших информантов не было людей, страдавших булимией или анорексией. Важно понимать, что анорексия формируется как особая телесная культура, связанная не с желанием похудеть, а с идеями элитарного сообщества чистоты тела. Это не вопрос худобы и здорового образа жизни, а отдельного субкультурного пространства, культурного производства идентичности.

Как молодежь относится к фастфуду?

Средний класс воспринимает фастфуд как вредную пищу и старается ограничивать его потребление. Меня лично поразила компетентность этих людей в плане питания — что такое правильная еда, как ее готовить, как соблюдать необходимый баланс. Причем это единственное, что они пытаются контролировать, в отличие от физических нагрузок, которые чрезвычайно спорадичны.

Зависимости от фастфуда среди представителей среднего класса мы не увидели. Более того, меня удивил молодой человек, живущий в общежитии, в сложной обстановке с общей кухней, который купил себе керамическую сковородку чтобы не жарить, а тушить пищу. Контроль над тем, что едят, высокий.

Несколько лет назад мы исследовали отношение к своему телу среди учащихся средних профессиональных учебных заведений — условного рабочего класса. У них, как оказалось, тоже есть представления о правильной еде, но если у среднего класса это именно здоровая пища (овощи, учет калорий, белков, жиров и углеводов), то у рабочего класса правильная еда — это еда, приготовленная дома. Мама готовит котлеты с пюре — это правильная, хорошая пища. Фастфуд, по их мнению, тоже зло, поскольку неизвестно, из чего он приготовлен, и там, вероятно, много «химии». То есть речь идет не об учете ценности пищи, а о том, где она приготовлена.

Западные исследования показывают, что в основном потребляет фастфуд именно рабочий класс — низкодоходные группы населения. У них обычно выше индекс массы тела, они питаются высококалорийной дешевой едой. Но у наших учащихся техникумов и колледжей мало денег. Для них «Макдональдс» — это не место, где они едят, это место где они тусуются, куда можно пойти с друзьями, там есть интернет, нет взрослых, нет церемоний, связанных с сервировкой, и ты никому ничего не должен. Ты можешь купить пакет картошки на десять человек и сидеть там три часа в своем пространстве. Едят они домашнюю еду, а в фастфуд ходят потусоваться.

Старается ли рабочая молодежь следить за своим весом?

Точно сказать не могу, но думаю, что у них это больше связано с внутрисемейными режимами — как внутри семьи заведено питаться, следить за здоровьем. Они задумываются о своем внешнем виде, но это скорее забота о соматическом благополучии — «если я чувствую себя хорошо, то значит все хорошо». Лечатся они тоже дома, если что-то заболело, они не бегут делать УЗИ, а съедят какую-нибудь травку или мед. Но рабочий класс тоже говорит, что толстые — это ленивые больные люди. Здесь полнота также связана с социальной девальвацией.

Бутерброд с колбасой, который дала мама дома, — это полезный, с их точки зрения, продукт?

У них есть представление о том, что чипсы, сухарики и кола вредны, им это запрещают родители — некоторые признавались, что тайно от родителей едят такую пищу. Но если в семье есть представление о том, что колбаса — это нормально, то бутерброды с ней — тоже нормально. По крайней мере, по их мнению, это более нормальная еда, чем неизвестная котлета из «Макдональдса» и вредные чипсы.

Девушки обычно стараются худеть совместно, объединяться в сообщества, в том числе и онлайновые. А молодые люди?

Мои коллеги как раз смотрели онлайновые дневники, форумы по здоровому образу жизни и похудению, и, помимо девушек, там также есть большое количество мужчин, которые вовлечены в публичное обсуждение правильного питания, нагрузок и так далее. Наши информанты не говорили о том, что состояли в каких-то интернет-сообществах, но рассказывали, что кооперировались с друзьями. Были старшеклассники, худевшие или ходившие в спортзал вместе, обучаясь в школе. Впрочем, у молодых все это достаточно быстро заканчивается, остается только на уровне идеи.

Это обсуждается очень спокойно, здесь нет истеричной озабоченности, это часть повседневного мониторинга друг друга, совместных решений.

Юноши и девушки худеют одним и тем же способом? Может быть, молодые люди больше «качаются», а девушки ограничивают потребление пищи?

У юношей и девушек среднего класса нет идеи диеты, голодания как такового — я думаю, ее можно найти у старшего поколения. Кто-то из них, возможно, пробовал сидеть на диете, но это нелегитимный способ похудения. Они сокращают или реорганизуют свое питание — уменьшают потребление углеводов, не едят после шести вечера, сокращают объемы потребляемой пищи, это не диета в стандартном понимании. Молодые люди 15-20 лет начинают заниматься спортом дома, качают пресс, смотрят упражнения в интернете. Разные способы — одни только занимаются спортом, а другие стараются не есть — такого нет.

Что в Америке, что в России средний индекс массы тела растет. Эта тенденция наблюдается у представителей всех возрастных категорий или просто ярко выражена у определенных?

Среди всех. Но тенденцию к увеличению индекса массы тела среди подростков и детей можно снизить за счет правильной организации питания, культуры питания в семьях. Семьям как раз и делегируют ответственность за контроль над питанием детей. Публичные страхи вызывает съезжание возраста ожирения — это уже не женщина, родившая трех детей, а подростки и дети.