Совет Федерации удовлетворил просьбу президента Владимира Путина и разрешил использовать российские войска за рубежом. Военная операция в Сирии началась. Воздушно-космические силы РФ нанесли первые удары по объектам «Исламского государства». «Лента.ру» попыталась понять, почему России пришлось оперативно вступиться за Сирию.
Быстрое решение
Президент Сирийской Арабской Республики (САР) Башар Асад направил руководству РФ письменное обращение с просьбой оказать Сирии военную помощь в борьбе с «Исламским государством» (террористической группировкой, запрещенной в РФ решением суда). Президент России обратился в Совет Федерации. Разрешение на использование российских вооруженных сил за рубежом ему было дано в среду утром 30 сентября. «За» проголосовали все 162 сенатора, присутствовавших на заседании. Сразу после этого развернутый комментарий по ситуации дали руководитель Администрации президента Сергей Иванов и спикер Совфеда Валентина Матвиенко. Иванов заявил, что в военных действиях примут участие исключительно ВВС России. Детали военной операции он не раскрыл, уточнив только что она будет ограничена во времени.
Матвиенко отметила, что авиаудары, которые наносили по объектам ИГ ВВС США, Великобритании, Франции и Австралии, были неэффективными, поскольку не координировались с действиями сирийской армии на земле. И Иванов, и Матвиенко подчеркнули, что в отличие от западных противников ИГ, Россия выстраивает свои действия в полном соответствии с международным правом. Через несколько часов о том же самом говорил и президент Путин. «Мы всегда поддерживали и поддерживаем борьбу с международным терроризмом. При этом убеждены в том, что она должна вестись исключительно в строгом соответствии с международным правом, то есть в рамках принимаемых в таких случаях резолюций Совета Безопасности Организации объединенных наций или по просьбе страны, нуждающейся в военной помощи. Ни того, ни другого у наших партнеров в действиях в Сирии нет», — объяснил глава государства на совещании с членами правительства в Ново-Огарево.
Владимир Путин
Фото: Алексей Дружинин / РИА Новости
Начали
Вскоре в Министерстве обороны официально сообщили о том, что российская операция в Сирии уже началась. «В соответствии с решением верховного главнокомандующего Вооруженными Силами РФ Владимира Путина самолеты российских Воздушно-космических сил (ВКС) сегодня приступили к проведению воздушной операции с нанесением точечных ударов по наземным целям террористов группировки ИГИЛ на территории Сирийской Арабской Республики», — заявил официальный представитель Минобороны РФ генерал-майор Игорь Конашенков. По его словам, министр обороны Сергей Шойгу проинформировал своих коллег по ОДКБ о том, что в ходе воздушной операции в Сирии самолеты российских воздушно-космических сил наносят удары по военной технике, узлам связи, транспортным средствам, складам оружия, боеприпасов и горюче-смазочных материалов, принадлежащих террористам из ИГ.
Начало операции практически одновременно с принятием соответствующего официального решения стало возможным благодаря тому, что необходимая инфраструктура была создана на месте заранее. Известно, что как минимум с августа 2015 года в Сирию активно шли военные грузы, с сентября там уже десятками наблюдались российские боевые самолеты, вертолеты, а также бронетехника и артиллерия, охраняющие периметр аэродрома в Латакии и российской базы в Тартусе.
Один из ключевых инфраструктурных элементов, обеспечивающих российскую военную миссию в САР, размещается не в Сирии, а в Ираке. В Багдаде создается координационный центр формирующейся коалиции против ИГ. В его задачи входит обмен разведывательной информацией между Россией, Ираком, Ираном и Сирией. Через центр, по всей видимости, будет осуществляться и взаимодействие с внешними игроками, которые официально в коалицию не войдут.
Кадр: видео Министерства обороны РФ
Удачный момент
Помимо военной и безупречной правовой базы, Москва сумела обеспечить благоприятный международный фон для своей военной операции. За неделю до нее состоялась встреча с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху и президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. С Израилем удалось договориться о формировании ситуационного центра, исключающего риск случайных столкновений ВВС двух стран. По данным израильских СМИ, соответствующая организационная структура создана на базе одного из военных объектов ВВС Израиля. Эксперты считают, что Москве удалось добиться и определенного понимания со стороны Турции. По мнению турецкого военного эксперта Мете Ярара, «участие России в борьбе с ИГ в Сирии не вызовет негативной реакции Анкары». «Турция входит в коалицию, которая борется с ИГ, к тому же это один из самых сильных ее участников, поэтому никакой негативной реакции турецких властей на действия России против общего врага не будет. Сейчас вырисовываются две коалиции: с одной стороны США, Турция, страны Ближнего Востока, с другой — Россия, Сирия, Иран. У них одна цель — противодействие ИГ, поэтому между ними не может быть противоречий», — считает Ярар.
В ходе визита Владимира Путина в Нью-Йорк на сессию Генеральной ассамблеи ООН и встречи с президентом США Бараком Обамой, судя по всему, удалось добиться корректировки позиции Вашингтона по Сирии. Так, госсекретарь Джон Керри заявил, что США больше не настаивают на немедленном отстранении Башара Асада от власти. По мнению доцента кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО Андрея Сушенцова, «США постепенно сближают свою позицию с российской». Политолог Александр Собянин уверен, что изменение точки зрения США связано с превосходством российского военного планирования в регионе. «Москва сумела быстро собрать в Сирии свою крупнейшую авиационную группировку за рубежом незаметно для американских военных, хотя военными объектами США напичкан весь регион. Американцы заявляли о наращивании сил ВС РФ в Сирии уже постфактум, и не могли его предотвратить», — говорит Собянин.
ИГ для ВВС
По мнению экспертов, цели России в Сирии достаточно прозрачны, и российским руководством о них было достаточно откровенно заявлено. «Вопрос стоял просто о выживании Сирии и предотвращении уже нарастающей гуманитарной катастрофы», — отметила, в частности, Валентина Матвиенко. «Государственные институты САР ослабли настолько, что через два месяца Сирия могла бы рухнуть», — уверен Собянин.
Человеческие, военные и финансовые ресурсы ИГ растут столь стремительно, что террористическая группировка уже представляет угрозу крупным государствам, в том числе и России. Сергей Иванов подчеркнул, что оказание помощи Дамаску соответствует национальным интересам РФ и насущно необходимо. «Число граждан России и выходцев из стран СНГ, примыкающих к боевикам ИГ, постоянно увеличивается. Часть из них уже вернулись на территорию Российской Федерации. И легко предположить, что они и дальше будут возвращаться на нашу территорию. Таким образом, целесообразно действовать на опережение и действовать на дальних рубежах, а не сталкиваться с этой проблемой потом у себя в России», — сказал он. По мнению Александра Собянина, «к решению о помощи сирийским вооруженным силам подтолкнул сухой военный анализ». «ИГ принципиально отличается от других, прежних террористических группировок своей способностью быстро концентрировать на нужном направлении значительные военные ресурсы», — считает политолог.
Войска Башара Асада
Фото: George Ourfalian / Reuters
Россия вместе с партнерами по складывающейся коалиции способна достаточно быстро переломить ситуацию. По мнению президента Института Ближнего Востока Евгения Сатановского, массированная поддержка с воздуха армии САР означает резкую перемену соотношения сил в пользу армии Асада. «У сирийской армии есть боевой дух, верность политическому руководству и готовность умирать и побеждать, — говорит Собянин. — Однако нет эффективного штабного планирования и воздушно-космической поддержки». Точнее, не было до сих пор.
