В уходящем 2015-м Вьетнам поставил своеобразный рекорд: страна заключила сразу несколько соглашений о свободной торговле, причем с партнерами как на западе, так и на востоке. Что это даст стране, и не возникнет ли противоречий между правилами разных организаций, договоры с которыми подписал Ханой? Об этом читайте в статье, подготовленной Российским советом по международным делам (РСМД).
2 декабря Европейский союз и Вьетнам подписали декларацию об окончании переговоров по Соглашению о свободной торговле (ССТ). Для Вьетнама этот документ станет достойным окончанием «фритрейдерского» года: в 2015-м подписаны аналогичные соглашения с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), Южной Кореей и Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Наблюдатели спорят о том, насколько сильным и позитивным будет эффект от такого веерного подписания соглашений о свободной торговле, но очевидно, что за этой стратегией стоит определенная экономическая и политическая логика.
Сначала о договоренностях с ЕС, которые европейские чиновники называют беспрецедентными по глубине для соглашений о свободной торговле с развивающимися странами. Тарифные ограничения будут снижены или отменены для 99 процентов линий. Для европейских экспортеров это машины и оборудование, автомобили, автозапчасти, многие сельскохозяйственные товары.
Среди вьетнамских предприятий наибольшую выгоду получат производители одежды и обуви. Стороны рассчитывают, что документ вступит в силу в начале 2018 года, большая часть ввозных пошлин будет обнулена сразу же, оставшиеся — в течение десяти лет. В Евросоюзе отмечают, то Соглашение о свободной торговле с Вьетнамом — это шаг к свободной торговле со всей группировкой АСЕАН. Вьетнам стал второй после Сингапура страной Ассоциации, у которой есть зона свободной торговли с ЕС.
Снижением тарифов сегодня никого не удивишь, поэтому важно сказать и о других положениях Соглашения. Стороны договорились по техническим барьерам, санитарным и фитосанитарным нормам, правилам происхождения товаров. Европейские компании смогут участвовать в контрактах целого ряда государственных структур — администраций двух крупнейших городов (Ханоя и Хошимина), больниц, министерств и госкорпораций, в том числе и по инфраструктурным проектам.
Кроме того, регулируются торговля услугами и «правила игры» при взаимодействии с вьетнамскими государственными корпорациями. Положения ССТ ЕС — Вьетнам обяжут стороны к соблюдению прав интеллектуальной собственности на уровне, превосходящем уровень Соглашения ТРИПС (ключевой документ по защите прав интеллектуальной собственности в ВТО). Среди договоренностей по развитию инвестиционного сотрудничества наиболее важная — создание постоянного арбитража по урегулированию инвестиционных споров.
Фабрика возле Ханоя
Фото: Kham / Reuters
Европейским переговорщикам удалось вплести в Соглашение несколько значимых положений, не имеющих прямого отношения собственно к торгово-экономическому сотрудничеству. Во-первых, это ряд обязательств по соблюдению всех трудовых стандартов и скорейшему принятию всех конвенций МОТ, а также целый раздел положений по защите окружающей среды. Предусматривается создание внутристрановых и международных механизмов консультирования по этим вопросам с акторами гражданского общества.
Во-вторых, Евросоюзу удалось увязать свободную торговлю с Соглашением о партнерстве и сотрудничестве (СПС) от 2012 года. В этом документе говорится, что соблюдение во Вьетнаме прав человека и движение к демократии являются неотъемлемой частью двустороннего сотрудничества. Сопроводительные документы ЕС указывают, что это фактически дает Брюсселю право ставить исполнение Соглашения о свободной торговле в зависимость от политического поведения вьетнамского руководства, вплоть до приостановки действия нового документа.
Соглашение о свободной торговле между Вьетнамом и ЕС по своей широте напоминает аналогичный документ с ЕАЭС. Соглашение о ТТП тоже широко известно тем, что его нормы выходят далеко за пределы торговли товарами. В этом же году создана ЗСТ Вьетнама с Южной Кореей, пусть более «традиционная», но не менее значимая, учитывая лидерские позиции корейского бизнеса на вьетнамском рынке зарубежных инвестиций. Не следует забывать и об Экономическом сообществе АСЕАН, создание которого было официально провозглашено 22 ноября этого года.
Все эти инициативы говорят о желании вьетнамского руководства подкреплять тезис о стремлении страны к интеграции в мировую экономику конкретными шагами. Как видится, такая политика призвана достичь нескольких целей. Во-первых, расширение экспортных рынков в целью получения валютной выручки. Во-вторых, диверсификация рынков сбыта продукции и источников импорта, призванная в том числе обеспечить меньшую экономическую зависимость от Китая. В-третьих, вьетнамская сторона рассчитывает, что соглашения о свободной торговле позволят привлечь больше иностранных инвестиций, которые так нужны для трансфера технологий и ускоряющейся приватизации неэффективного госсектора. И действительно, объем иностранных инвестиций во Вьетнаме растет — по итогам 2015 года будет зафиксирован рекордный объем в 14 миллиардов долларов.
Однако каким будет реальный эффект для вьетнамской экономики, пока неясно. Звучат голоса, предупреждающие о том, что в 2016-м еще рано ждать результатов от многочисленных ЗСТ. Более того, многие отрасли окажутся перед необходимостью конкурировать с более опытными и подчас более эффективными зарубежными компаниями. Это касается в первую очередь таких отраслей, как производство стали и продукции животноводства.
Министр промышленности и торговли Вьетнама Ву Хюи Хоанг, вьетнамский премьер Нгуен Тан Зунг, председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и Еврокомиссар по вопросам торговли Сесилия Мальмстрем после подписания соглашения в Брюсселе. 2 декабря 2015 года. . Фото: Eric Vidal / Reuters
Трудности также могут возникнуть и из-за наложения сфер действия разных соглашений. Предприятия вправе сами выбирать торговый режим, но в некоторых случаях выбрать непросто — например, в одном соглашении может быть предусмотрен более низкий тариф, а в другом — более выгодные правила происхождения. Скажем, торговые отношения Вьетнама и Японии сегодня регулируют сразу три разных соглашения.
В то же время именно развитие конкуренции и может являться одной из целей заключения такого большого количества соглашений о свободной торговле. Рыночная ментальность сегодня доминирует во вьетнамском политическом руководстве, неизбежность и необходимость продолжения реформ «обновления» — один из предметов консенсуса правящего класса страны. При этом кризис, который постиг в конце 2000-х и начале 2010-х государственные корпорации, показал, что тепличные условия мешают развитию эффективности бизнеса и делают его неконкурентоспособным. Для большинства зон свободной торговли есть переходные периоды, и правительство надеется, что это позволит национальному бизнесу приспособиться к более конкурентной среде.
У столь активной экономической интеграции Вьетнама есть и политический смысл. За двадцатый век вьетнамские политические элиты, до сих пор ощущающие сильную преемственность со «старой гвардией», выработали своего рода аллергию на великие державы. Ни одно из государств-тяжеловесов прошлого века не стала для Вьетнама (ни для Северного, ни для Южного) достаточно надежным партнером. Китай в 1979-м пошел на объединившийся Вьетнам войной, СССР со второй половины 80-х потерял способность оказывать необходимую поддержку, а США не спасли Южный Вьетнам от поражения, что тоже не забыто. Урок из этого извлечен: на поддержку со стороны крупных глобальных игроков рассчитывать не стоит.
Выход из такой ситуации во Вьетнаме, как это ни банально, видят в максимальной диверсификации связей, создании широкой сети экономических партнерств. Какая бы громкая риторика ни применялась в отношении территориальных споров с КНР, вьетнамское правительство исходит из того, что серьезной угрозы политической безопасности Вьетнама сегодня нет. Основная проблема, с которой может столкнуться правящая Коммунистическая партия, — потеря динамики развития и экономической самостоятельности. Вдохновленные южнокорейской историей успеха, вьетнамские лидеры ставят перед собой задачу создать мощный национальный бизнес, способный выживать на глобальном рынке, создавать рабочие места и платить налоги, которые пойдут на подтягивание недоразвитых регионов страны.
Возможно, новые ответы на эти вызовы мы увидим в начале 2016 года, когда пройдет XII съезд Коммунистической партии Вьетнама. Этот съезд должен будет заострить свое внимание на структурных изменениях во вьетнамской экономике, определить качественно новые шаги по обновлению текущей модели роста Вьетнама. Многочисленные соглашения о свободной торговле будут играть не последнюю роль в этой стратегии, но будущее интересно еще и потому, что на примере Вьетнама можно будет увидеть, какие из этих документов окажутся наиболее жизнеспособными и какие модели современного фритрейдерства станут наиболее успешными.