Хозяева Хорошевки Кто и как руководил военной разведкой России

Скоропостижная кончина главы ГРУ Игоря Сергуна вызвала разговоры о том, кто придет на его место. «Лента.ру» решила не гадать о возможных преемниках, а заглянуть в историю военной разведки, чтобы понять, кто и как руководил нынешними «хорошевскими» в прошлом и по какой логике они менялись.

Хотя российская военная разведка как институт существовала в разных организационных формах как минимум с 1810 года, современное Главное разведуправление Генштаба появилось 5 ноября 1918 года (этот день и отмечается как День военного разведчика). Регистрационное управление Полевого штаба Реввоенсовета (так назвали эту вновь созданную революционную структуру) возглавил Семен Аралов.

Выходец из богатой купеческой семьи, Аралов пережил бури революции, сталинских репрессий и двух мировых войн. Призванный из запаса прапорщик на русско-японской войне, дослужившийся до штабс-капитана на Первой мировой, он был членом РСДРП(б) еще с 1902 года. Довольно быстро (полгода спустя) уйдя с поста главы военной разведки, он с 1921-го служил в наркомате иностранных дел. Был первым послом Советской России в Турции, потом отправился в Прибалтику.

А с конца 1920-х Аралов словно растворяется в третьеразрядной советской бюрократии: официально он занимал должности в структурах ВСНХ, Наркомфина и, наконец, с 1938 года работал заместителем небезызвестного Владимира Бонч-Бруевича, на тот момент — директора Государственного литературного музея.

В промежутке арестовывался, но был освобожден — в то время всех, имевших отношение к военной разведке, чистили по очень, очень длинным спискам. В 1941-м 60-летний Аралов уходит добровольцем в народное ополчение, заканчивает войну в звании полковника, потом находится «на партийной работе». Умер в 1969 году, оставив после себя многочисленные воспоминания о гражданской войне и работе на дипслужбе.

После Аралова в военной разведке возникла кадровая чехарда, завершившаяся в 1924 году назначением Яна Берзина. Он, по сути, и собрал Разведупр РККА в единую структуру, более-менее отладив ее работу.

В начале 1930-х военную разведку сотрясали скандалы, связанные с провалами агентуры. После одного из них (так называемого «совещания резидентов», когда в 1935-м в Дании были схвачены четверо представителей Москвы и десять завербованных советских агентов) Берзина отправили в отставку.

Разведупр возглавил замначальника Автобронетанкового управления РККА Семен Урицкий, одновременно в руководящий состав перевели ряд сотрудников НКВД. Военные разведчики конфликтовали с «варягами». Урицкий маневрировал между двумя кланами, склоняясь к «местным» и постепенно утрачивая контроль над ситуацией.

В 1937 году вместо Урицкого назначили вернувшегося из Испании Берзина — только для того, чтобы пятью месяцами спустя арестовать и расстрелять. (Самого Урицкого та же участь постигнет в августе 1938-го.) В стране разворачивался «Большой террор», и в военной разведке творился форменный бардак.

После Берзина до середины 1940 года начальники в Разведупре менялись трижды. Всех сняли и расстреляли. Четвертый, в будущем хорошо известный маршал Филипп Голиков, встретил в этой должности войну, но быстро отправился главой военной миссии в Великобританию, а впоследствии командовал армиями на фронте.

Часто говорят о том, что ГРУ предупреждало Сталина о готовящемся нападении Германии. На самом деле структура, разваленная пятью годами кадровых чисток, пришла в полную непригодность и уже не могла справиться с задачами такого масштаба. Чисто ради самосохранения разведка, спихивая с себя ответственность, выдавала наверх голое «сырье», без аналитической обработки, что дополнительно отягощало ситуацию.

Да, разведка действительно активно предупреждала, но она делала это месяцами подряд, основываясь на противоречивых необработанных фактах. Сталин с явным раздражением все эти факты игнорировал, периодически ядовито комментируя.

Тем не менее советская военная разведка пережила предвоенный «эффективный менеджмент» высшего политического руководства. Многократно обезглавленная и потерявшая ценные кадры, она сумела восстановиться и продемонстрировать высокую эффективность в военные годы. Разведотделы армий и фронтов дали стране много молодых и зубастых спецов, понимающих современную войну и способных поставить работу. Агентурная разведка в Германии, на оккупированных территориях и в нейтральных странах Европы тоже приносила результат.

Этот период связан, в частности, с Федором Кузнецовым, возглавлявшим военную разведку (с 1942 года переименованную в ГРУ) в 1942-1947 годах. Партийный работник, переведенный в РККА только в 1938-м, Кузнецов поставил работу разведки на высоту, которая довоенному Разведупру после Берзина только снилась.

Однако в 1947 году советское руководство обуял новый приступ реформирования. Был создан Комитет информации с Молотовым во главе — суперструктура, объединяющая разведподразделения МГБ и армии. По сути, Комитет информации так и не заработал, став лишней аппаратной пробкой на пути прохождения информации, а замы его главы (руководители разведок) действовали как прежде.

После очередной череды пересменок, когда в ГРУ, в частности, успели поработать видные отечественные штабисты Семен Штеменко и Матвей Захаров, в 1958 году Хрущев осуществил очередной акт «укрепления руководства». Главой разведки назначили Ивана Серова, до того момента руководившего Комитетом госбезопасности.

Серов рулил ГРУ пять лет, однако в 1963 году грянул один из крупнейших послевоенных скандалов в нашей разведке. Был разоблачен полковник ГРУ Олег Пеньковский, завербованный в 1960 году англичанами.

Запад через Пеньковского получил тысячи сверхсекретных документов, касающихся вооруженных сил и военной промышленности, в том числе советского ядерного оружия. Допустивший такой провал Серов был уволен из ГРУ и разжалован из генерала армии в генерал-майора. Его сменил другой чекист — с задачей навести в разведке полный порядок.

В истории всех крупных силовых ведомств СССР есть руководитель-икона (необязательно однозначный, но всегда почитаемый за масштаб личности), с которым принято сравнивать «новую метлу». Генштабисты могут вспоминать Николая Огаркова, флотские — Сергея Горшкова, десантники — Василия Маргелова, чекисты — Юрия Андропова. Петр Ивашутин, руководивший военной разведкой СССР почти четверть века, стал такой фигурой для ГРУ.

Ивашутин — из той самой когорты молодых и зубастых спецов военного времени (генерал в 33 года), только вырос он не в войсковой разведке, а в контрразведке СМЕРШ (хотя изначально — летчик, до войны пилотировал тяжелый бомбардировщик ТБ-3). Всю войну мотавшийся по фронтам, с 1954 года он работал заместителем председателя КГБ, курировал всю систему военной контрразведки.

Как и Берзин, Ивашутин выступил в роли «архитектора» ГРУ, получив под свое крыло целый ряд принципиально новых направлений, в том числе электронную и космическую разведку. Сослуживцы вспоминают Ивашутина как превосходного организатора, человека одаренного и эрудированного, с абсолютной памятью. В частности, при нем в ГРУ сосредоточились на задачах научно-технической разведки, работая в тесном контакте с Военно-промышленной комиссией Совмина.

Деятельность Ивашутина в ГРУ оборвалась так же, как и у некоторых предшественников — из-за череды кадровых провалов. В 1985 году был раскрыт полковник Геннадий Сметанин, а осенью 1986-го арестован генерал Дмитрий Поляков. Как выяснилось, тот с 1961 года по идейным соображениям (из-за несогласия с советской политикой) передавал американской разведке секретную информацию. Полякова расстреляли в 1988 году. Ивашутин ушел в отставку в 1987-м.

После него — новый период безвременья. Сначала разведкой поруководил генерал Владлен Михайлов, из Дальневосточного военного округа, а после августовского путча 1991 года ГРУ возглавил выходец из войск ПВО Евгений Тимохин. Хорошие специалисты в своих областях (Тимохин потом командовал зенитно-ракетными войсками ПВО страны), эти генералы, естественно, не могли достигнуть уровня, заданного многолетним кропотливым трудом Ивашутина.

Ситуация хоть как-то выправилась только после 1992-го, когда военную разведку доверили Федору Ладыгину. Впервые в кресло руководителя ГРУ сел специалист, сформировавшийся собственно в разведслужбе. Ладыгин — аналитик военно-технической разведки, с 1987 года возглавлял Информационное управление ГРУ (аналитическую службу Хорошевки).

Во многом благодаря тому, что в период распада СССР две ключевых советских разведслужбы возглавили не революционно-политические выдвиженцы, а кадровые профессионалы (Ладыгин в ГРУ и Евгений Примаков в СВР), удалось обеспечить преемственность и оградить тонкие механизмы разведработы от залихватского «реформирования».

В 1997 году ушедшего на пенсию Ладыгина сменил Валентин Корабельников, еще один кадровый ГРУшник. О Корабельникове, 12 последующих лет руководившем спецслужбой, отзывались как о сильном практике с большим опытом оперативной работы «в полях» (в частности, в Афганистане).

Корабельников, уважаемый профессионал, сумел сохранить и закрепить достижения Ладыгина. Однако на рубеже 2008/2009 года военно-политическое руководство страны проводило жесткий «разбор полетов» по итогам победоносной Пятидневной войны с Грузией, вскрывшей целый ряд вопиющих фактов небоеготовности армии и послужившей непосредственным поводом к запуску масштабной военной реформы.

Значительная часть шишек на этом разборе перепала ГРУ. Кроме того, сокращение центрального аппарата разведки и вывод отдельных бригад спецназа из-под ее подчинения в состав отдельных Сил специальных операций (также с сокращением) были одной из ключевых идей реформирования, принятых руководством страны и реализуемых тандемом из министра обороны Сердюкова и начальника Генштаба Макарова.

Корабельников сопротивлялся реализации этих предложений и был вынужден покинуть Хорошевку.

К реформированию ГРУ приступил следующий руководитель, генерал-полковник Александр Шляхтуров. Изменения 2009-2011 годов вызвали недовольство в разведсообществе, и еще большее — среди бывших и действующих военных. Пошли толки о «развале ГРУ» в результате реформ Сердюкова-Макарова.

Справедливости ради отметим, что ряд решений, воплощенных при Шляхтурове, откатили назад при его преемнике Игоре Сергуне, возглавившем военную разведку в конце 2011 года.

При Сергуне, в частности, службе пришлось пройти через целый ряд кризисов, включая украинский и сирийский. Напряжение последнего, по-видимому, и подорвало здоровье шефа разведки.

Вряд ли стоит ждать назначения в ГРУ со стороны, тем более — не из рядов Вооруженных сил (например, чекиста, дипломата или иного тяжеловеса с разведывательным прошлым). Выстраиваемая система преемственности плюс необходимость принимать службу «с колес» в разгар крупнейшего за последние десятилетия военно-политического кризиса на Ближнем Востоке не оставляет большого выбора: скорее всего, военная разведка получит нового «хорошевского» начальника.