Итальянская актриса и дизайнер Николетта Консоло (Романова), внучка Николая Романова, правнука русского царя Николая I, по линии матери принадлежит к императорскому дому Романовых. В феврале 2016 года Николетта представила в Москве свою линию украшений для ювелирного дома Damiani и рассказала «Ленте.ру» о своем отношении к России, об актерской карьере в Италии и любви к фильмам Сокурова.
«Лента.ру»: Ощущаете ли вы какие-то связи с Россией, с русской культурой?
Николетта Романова: Да, конечно же. Мой дедушка был не просто европейцем российского происхождения, выходцем из России, эмигрантом — он был русским человеком. И голос своей русской крови он передал мне. Я ощущаю связь с Россией очень полно, это самые разные и очень многочисленные связи. Дедушка постоянно говорил о своей стране, ее истории, о том, как его родители — мои прадед и прабабка — были вынуждены бежать из России после революции. Эти воспоминания стали частью и моей жизни тоже, с раннего детства. Я родилась и выросла в Италии, но впервые приехала в Россию в 17 или 18 лет и уже тогда ощутила, что по крови я русская. Честное слово, поверьте мне. Я помню свои чувства, которые я испытывала, глядя, как плачет мой дедушка на захоронении останков царской семьи в Санкт-Петербурге. Он рассказывал мне об этой семье, истории их жизни и гибели, о судьбе своих родителей, которую сломала революция. Поэтому все, что касается России, меня глубоко трогает.
Вы уже были в Оружейной палате и Алмазном фонде Кремля?
Пока нет, это мой первый визит в Москву. Но в Санкт-Петербург я приезжала несколько раз и была чрезвычайно впечатлена ювелирными сокровищами Эрмитажа, работами Фаберже. Но, разумеется, мне очень хочется посмотреть Кремль и его музеи, ведь Кремль — настоящее доказательство сотрудничества России и Италии еще в Средние века, его строили итальянские архитекторы. Москва прекрасна, особенно когда зима, легкий мороз и светит солнце. Но Петербург я знаю гораздо лучше, я была во всех царских резиденциях в его окрестностях — в Петергофе, в Царском Селе... От красоты этого города просто захватывает дыхание.
По профессии вы актриса. Какова ваша роль в работе над украшениями Damiani?
Сейчас я в не меньшей степени дизайнер украшений, нежели актриса. Миланский ювелирный дом Damiani пригласил меня в качестве дизайнера на этот проект — создание коллекции украшений по мотивам драгоценностей царской семьи. Так что именно я разрабатываю идею своей коллекции и затем обсуждаю и реализую ее с ювелирами-профессионалами дома Damiani. В основе дизайна украшений — подлинные вещи семьи Романовых, принадлежавшие семье моего прадеда и вывезенные им из России в годы революции. Я их творчески переосмыслила в современном ключе. Например, драгоценности свадебной линии Fiori d’arancio (в переводе с итальянского «флердоранж» — прим. «Ленты.ру») вдохновлены тиарой и другими украшениями, которые были на моей бабушке, герцогине Свеве делла Герардеска, когда она выходила замуж за дедушку в Каннах в 1952 году. Они венчались в православном соборе Архангела Михаила — как вы знаете, православные могут венчаться с католиками, церковь это разрешает.
Вы сами носите фамильные драгоценности?
Конечно, бабушка и мама позволяли мне их примерять, когда я была еще подростком, и несколько раз мне доводилось выходить в свет в некоторых фамильных украшениях. Но сейчас они принадлежат моей матери. Это чрезвычайно дорогие, ценные исторические вещи, они не для повседневного ношения, а для особых случаев — вечерних приемов или свадьбы. Но могу сказать, что украшения моей бабушки и матери определили мой будущий роман с ювелирным искусством. Благодаря тому, что первые драгоценности, которые я примеряла, были «с историей», я стала поклонницей классического стиля, вдохновленного старинными изделиями. Мне нравятся украшения, которые могут что-то рассказать. Не обязательно антикварные — возможно, и новые, но обязательно с некой идеей, неким секретом. Это не просто бриллианты, а бриллианты с душой внутри.
Николетта Романова в украшениях Fiocco, Damiani
Фото: пресс-служба Damiani
Вы учились ювелирному делу?
Специально нет, но подумываю об этом. Пока я активно занимаюсь актерской карьерой, у меня не так много времени на учебу. Я снимаюсь в кино и сериалах, играю в театре.
А что предпочитаете — театр или кино?
Мой дедушка Романов, когда я сказала ему, что хочу быть актрисой, отнесся к этому скептически. Это его не слишком обрадовало. Когда я говорила ему, что снимаюсь в кино, его это не впечатляло. Он смотрел фильмы с моим участием и говорил: «Хорошо, нормально». Но однажды он пришел в театр на спектакль, в котором я играла, и после представления зашел в мою гримерку и сказал: «Теперь я знаю, что моя внучка настоящая актриса, и горжусь этим». Мне было очень приятно. На самом деле, только на театральной сцене понимаешь, что такое быть актрисой, чувствовать себя актрисой. Хотя кино — это тоже очень интересно. Мне хотелось бы сняться у Паоло Соррентино, а еще — в каком-нибудь русском фильме. Российская фильмография просто превосходна, у ваших режиссеров совершенно особое видение. Я смотрела старые русские фильмы у бабушки и дедушки, а новые — на кинофестивалях. Особенно запомнился «Русский ковчег» Сокурова.
Какое украшение в вашей коллекции вам особенно дорого?
Тиара в форме бараньих рогов с бриллиантами и жемчугом, образ которой навеян свадебной тиарой бабушки.
Вы верите в какую-то особую силу камней, о которой, например, говорят астрологи: аметист — камень верности, сапфир — камень мудрости, и прочее в этом духе?
Нет, честно говоря, не верю. Но я верю в обратную историю: что человек, который выбирает тот или иной камень или украшение, привносит в него часть своей энергии, характера, частицу души. Любимые драгоценности становятся талисманами. Лично я всем камням предпочитаю бриллианты и рубины, а любимый мой металл — розовое золото. Поэтому, наверное, тиару я сделала именно из розового золота.
А что вы надели бы на собственную свадьбу?
Я пока не знаю, это зависит от того, какой будет церемония. Но, вероятно, я бы выбрала что-то старинное, фамильное, и что-то новое, по моему дизайну. Это соответствует шутливой примете католических невест: на тебе под венцом непременно должно быть что-то новое и что-то старое (смеется). И вообще, кто знает, может быть, я захочу венчаться в Санкт-Петербурге.