По мере приближения президентских выборов во Франции все чаще публикуются рейтинги популярности политиков. Согласно последним данным, Марин Ле Пен с рейтингом в 27 процентов опережает и Франсуа Олланда, и Николя Саркози, уступая лишь Алену Жюппе. Шансов переехать в Елисейский дворец в 2017 году у Ле Пен все равно почти нет, однако сам факт того, что она пользуется поддержкой более чем четверти электората — уже беспрецедентное событие для Франции. Добиться такого успеха Ле Пен удалось проведя «дедемонизацию» Национального фронта.
Можно смело утверждать, что если в жизни Пятой республики не произойдет кардинальных перемен, то Марин Ле Пен сможет в 2022-м побороться не только за выход во второй тур, но и за победу на президентских выборах. Впрочем, до этого еще далеко. Что же касается партии, Национального фронта, то высокая популярность лично Марин Ле Пен способна принести свои плоды уже в ближайшие год-два. За последние несколько лет Национальный фронт проделал путь от маргинальной организации до партии, способной лидировать на выборах в Европейский парламент. Теперь же у Фронта есть возможность за несколько лет стать одной из трех ведущих политических сил в стране и реально повлиять на проводимую Парижем политику.
«Дедемонизация» Национального фронта
Очевидно, что популярность Национального фронта связана с обострением кризиса идентичности во французском обществе, провалом политики мультикультурализма и плохим состоянием экономики. На протяжении десятилетий представители Фронта говорили о массовой миграции из неевропейских стран, растущей безработице и потенциальной потере Францией своей самобытности. По мере обострения этих проблем и росла популярность Национального фронта. Однако объяснять высокие рейтинги Марин Ле Пен только изменением конъюнктуры было бы неправильно. На самом деле тут множество других факторов: от поведения самой Ле Пен до того, что делают ее оппоненты.
Став в 2011-м президентом Национального фронта, Марин Ле Пен сразу приступила к так называемой программе «дедемонизации» партии. Долгие годы Фронт был структурой подчеркнуто внесистемной и националистической, что делало его «нерукопожатным» для большей части французского электората и прежде всего для политической и экономической элиты страны. Марин Ле Пен быстро осознала, что необходимо бороться не с системой Пятой Республики, а за место в ней. Отсюда и усилия, нацеленные на улучшение имиджа партии.
Самый яркий момент «дедемонизации» Национального фронта — смещение с поста почетного президента партии Жан-Мари Ле Пена. Отец Марин неоднократно позволял себе неприемлемые для политика, да и просто для нормального человека, высказывания. Например, он много раз называл холокост «всего лишь деталью Второй мировой войны». После очередного антисемитского заявления в 2015-м Марин Ле Пен приняла решение сместить отца с занимаемых им в партии должностей.
Жан-Мари Ле Пен
Фото: Eric Gaillard / Reuters
В рамках политики «дедемонизации» Марин Ле Пен радикально изменила риторику партии. Французские исследователи подсчитали, что в своих выступлениях она чаще других политиков (и гораздо чаще своего отца) использует экономическую лексику. Постоянно говорит про «финансовые рынки», «покупательную способность», «сальдо коммерческого баланса», «рынок рабочей силы», «национальную валюту» и так далее. Высказывается в два раза чаще других французских политиков о негативных последствиях глобализации. Рассуждая на ключевую для Фронта тему иммиграции, принципиально называет эту проблему сугубо экономической, избегая ксенофобских пассажей, столь характерных для ее отца. Никакого антисемитизма. И даже говоря о распространении ислама, Марин Ле Пен делает акцент на необходимости защищать светские основы республики, а не нагнетает исламофобию.
Марин Ле Пен удалось нормализовать риторику Национального фронта, не изменив традиционных основ партийной программы. В итоге она не только сохранила прежних сторонников партии, но и значительно расширила электорат за счет тех, кто никогда бы не проголосовал за прежний откровенно маргинальный и ультраправый Фронт.
Не последнюю роль в «дедемонизации» играет и имидж самой Марин Ле Пен, сильно отличающийся от образа ее отца. Национальный фронт воспринимался как пристанище консерваторов, болезненно воспринимающих любые изменения в обществе. Например, Ле Пен-старший всегда высказывался в поддержку традиционной семьи, где доминирует мужчина. У Марин совсем другая история. Она мать троих детей, живущая в гражданском браке и сама зарабатывающая себе на жизнь. Образ успешной современной женщины сильно улучшил отношение французов, и особенно француженок, к Фронту.
Марин Ле Пен на митинге в окружении сторонников
Фото: Charles Platiau / Reuters
У Марин Ле Пен более «гибкие» взгляды и на проблему прерывания беременности и однополых браков. Выступая против популяризации абортов, она все же считает, что только сама женщина, а не государство за нее, должна решать — оставлять ребенка или нет. Учитывая, что по опросам большинство французов против запрета абортов, такая позиция лидера Национального фронта тоже идет на пользу партии.
Что касается однополых браков, то в отличие от многих представителей Фронта, Марин Ле Пен не участвовала в многотысячных акциях протеста против легализации гомосексуальных союзов. Эту тему она старается обходить. Более того, французские СМИ утверждают, что среди ее ближайших советников сразу несколько геев, в том числе вице-президент партии Флориан Филиппо и советник Марин по культуре Себастьян Шеню. Это критикуется многими сторонниками Фронта, однако, как справедливо отметил автор книги о Марин ле Пен Кирилл Бенедиктов, все свидетельствует «об очевидных подвижках в отношении к Национальному фронту, который перестал быть пугалом для секс-меньшинств».
Демагогия как новый стиль французской политики
Политическая демагогия, теории заговора, поиск виновных — все это было визитной карточкой Национального фронта. Особенность сегодняшней французской политики в том, что риторику Ле Пена-старшего начинают перенимать две крупнейшие политические силы в стране — Социалистическая партия и «Республиканцы». В 2007-м боровшиеся за президентское кресло Николя Саркози и Сеголен Руаяль провели настоящие предвыборные дебаты. Теперь серьезные политические дискуссии вытеснили демагогические рассуждения на тему «кто виноват?» Причем четких ответов даже на этот вопрос политики не дают. Так, в 2012-м незадолго до очередных президентских выборов Олланд заявил: «Мой настоящий враг, у него нет имени, лица, партии, он никогда не будет кандидатом на выборах, он никогда не будет избран, и тем не менее он правит. Этот враг — мир финансов».
Неспособность правящей французской политической элиты к решению серьезных социально-экономических проблем и использование демагогии как средства ухода от настоящей и предметной дискуссии постепенно размывает традиционное для Пятой Республики политическое деление на правых и левых. Это на руку «внесистемным» (или «нереспубликанским») партиям, главная из которых — Национальный фронт. Таким образом, успехи Марин Ле Пен в последние годы обусловлены, с одной стороны, ее эффективной политикой по «дедемонизации» партии, а, с другой — смещением основных политических сил Франции в сторону привычной Фронту политической демагогии. В итоге партия Марин Ле Пен постепенно становится «нормальной» и вливается в политический мейнстрим, что создает ей хорошие перспективы для дальнейшего расширения своего электората.