Вторая трагедия мирного атома Через четверть века после Чернобыля рванула «Фукусима»

Чернобыльская трагедия, 30-летняя годовщина которой приходится на эти дни, многому научила людей, но избежать аварий на АЭС не удалось. Четверть века спустя в Японии в результате страшного землетрясения и вызванного им цунами произошел радиоактивный выброс на станции «Фукусима». О соотношении этих событий, причинах и последствиях японской аварии в спецпроекте «Ленты.ру» рассказывает кандидат физико-математических наук, ведущий научный сотрудник НИЦ «Курчатовский институт», член Российской национальной комиссии по радиологической защите, эксперт-консультант Центра по инцидентам и аварийным ситуациям МАГАТЭ Владимир Анатольевич Кутьков, с сентября 1986-го и до конца 1991 года работавший на ЧАЭС.

О шкале ядерных событий и критериях оценки аварий…

После Чернобыля две крупные организации МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии) и ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) решили объединить свои усилия создания шкалы ИНЕС (шкала ядерных событий) с тем, чтобы доходчиво объяснять людям и средствам массовой информации, что же произошло в случае какой-либо нештатной ситуации на АЭС.

По сути, эта шкала основана на том, сколько радиоактивного вещества попало в окружающую среду вследствие разрушения барьеров безопасности в случае аварии. В шкале семь уровней. Нулевой — это простейшие события, происходящие на станции достаточно часто, но не приводящие к каким-либо последствиям за ее пределами. Скажем, кран какой-то не закрылся. А седьмой — это уже тяжелая авария, связанная с выбросом большого количества радиоактивных материалов и необходимостью эвакуации большого числа людей с загрязненной территории. Так вот, авария на Три-Майл-Айленд — это четвертый уровень, то есть выброс был совсем маленьким и в проведении эвакуации не было необходимости. К счастью, тогда выдержала защитная оболочка, изолирующая энергоблок от окружающей среды, хотя давление радиоактивных паров и газов в ней, по подсчетам американских коллег, было вдвое больше проектного. А вот Чернобыль и «Фукусима» — это седьмой уровень.

О контроле за ситуацией и сливе отходов в океан...

Мы уже говорили, что авария на «Фукусиме» была как бы вторичной, то есть сначала было страшное землетрясение, потом катастрофическое цунами, а уже потом авария на АЭС. Решение по эвакуации благодаря смелости префекта было принято быстро, так что большего количества жертв удалось избежать.

Японское правительство еще в конце 2011 года объявило, что аварийная ситуация на станции закончилась и осталось лишь решить технические проблемы для того, чтобы восстановить нормальную жизнь за ее пределами. На самом деле до этого еще очень далеко. Решение 2011 года было чисто политическим, которых всегда много вокруг больших, резонансных, аварий и которые везде примерно одинаковые.

А на деле происходит следующее. В трех реакторах АЭС «Фукусима Дайити» находится сильно поврежденное ядерное топливо, которое требует интенсивного охлаждения для предотвращения «китайского синдрома» (чего не нужно было делать в Чернобыле). Состояние топлива неизвестно, вероятно, оно частично расплавлено. Для охлаждения в реакторы ежедневно заливается около 400 тонн воды, она охлаждает и постепенно растворяет топливо.

Сейчас загрязненную воду собирают, очищают и загоняют снова в реактор, а отфильтрованные отходы складывают на территории станции. Если залезть в Google Map и найти Fukushima Daiichi Nuclear Power Station, Futaba District, Fukushima Prefecture, Japan, то видно, что территория станции уставлена сотнями баков с отходами. Вместе с тем значительная часть воды просто бесконтрольно уходит в море. Прекратить поступление воды нельзя — начнется неконтролируемое плавление топлива. Прекратить протечки тоже нельзя — большие дозы, люди работать не могут. О восстановлении какой нормальной жизни при этом можно говорить? Нет контроля над ситуацией — нет и нормальной жизни.

«Лента.ру»: Неужели японцы сливают отходы прямо в океан?

Не знаю точно, но думаю, что да. Во всяком случае, я не был бы удивлен. Понимаете, даже сейчас искусственную радиоактивность можно обнаружить в морской воде не далее, чем на расстоянии 10-20 километров от станции. Дальше ничего обнаружить не удается, все разбавляется. Вдоль восточных берегов Японии проходит течение Куросио, перемещающее громадный объем воды в северо-восточном направлении. В этом потоке воды может раствориться абсолютно все, даже следов никаких не останется.

О миллизивертах, условностях и критериях безопасности…

Здесь мы подходим к разговору о критериях безопасности. Есть международные нормы обеспечения радиационной безопасности, за разработку и совершенствование которых отвечает МАГАТЭ, являющееся структурой ООН. Фактически за всеми международными нормами безопасности стоит ООН. Проект норм обсуждается всеми государствами-членами агентства (в настоящий момент их 168). Он принимается по принципу молчаливого согласия — «консенсуса», и становится основой для национальных норм. Например, первые Нормы радиационной безопасности РФ были приняты в 1996 году и основаны на Международных нормах, выпущенных МАГАТЭ тоже в 1996-м.

Документ состоит из двух главных разделов. Первый говорит о нормах для профессионалов — людей, работающих с источниками излучения на самих станциях, в загрязненных зонах и т.д. Второй — относится к обеспечению безопасности людей вообще, например жителей, живущих вокруг АЭС. Показателем облучения человека принята величина эффективной дозы, полученная в течение года. Единица эффективной дозы называется зивертом, в честь выдающегося шведского ученого Рольфа Зиверта.

Доза в один зиверт очень большая. Если не считать людей, пострадавших при атомной бомбардировке американцами японских городов Хиросима и Нагасаки в августе 1945 года, то за всю историю атомной энергетики и промышленности такую или большую дозу получило меньше тысячи человек. При этом только в США, например, в 1992-1994 годах с источниками излучения постоянно работали около полутора миллионов профессиональных сотрудников. Поэтому обычно дозы измеряются в тысячных долях зиверта — в миллизивертах (мЗв). Для профессионалов считается, что нормальной величиной является 20 мЗв в год. Это позволяет людям нормально работать, не подвергая себя излишнему риску. Для населения норма в 20 раз меньше — 1 мЗв в год. Это не значит, что население в 20 раз более чувствительно к воздействию радиации.

Один миллизиверт — конкретное, одобренное ООН значение дозы облучения населения от искусственных источников излучения, позволяющее держать в узде тех, кто отвечает за безопасность источников излучения, например операторов АЭС. Если нет конкретной цифры и жесткого контроля, владельцы не станут тратить огромные деньги на дополнительные, даже избыточные меры предосторожности. А это необходимо. При этом нельзя забывать о том, что радиоактивное излучение воздействует на все живое на Земле миллиарды лет.

По-видимому, само возникновение жизни не в последнюю очередь обязано этому излучению. Годовая доза облучения жителей Земли за счет природного радиационного фона равна примерно 2,5 мЗв в год. В основном это облучение связано с вдыханием радиоактивного газа радона. Он образуется при распаде природного урана. В больших городах, таких как Москва или Санкт-Петербург, облучение доходит до 10 мЗв в год из-за того, что радиоактивные уран и торий есть во всех строительных материалах. На Земле много мест, где природный фон изначально выше среднего. Скажем, в горах — чем выше поднимаешься, тем тоньше атмосфера и тем выше облучение. Космическое излучение не фильтруется атмосферой и достигает поверхности, что может привести к фоновому облучению, превышающему равнинный уровень в разы.

Известный пример — курортный иранский город Рамсар, находящийся на берегу Каспийского моря и похожий на Сухуми. Тысячи его жителей получают от природного радиационного фона больше 200 мЗв в год, и это без учета облучения за счет радона! А в отдельных небольших районах эта величина доходит до 600 мЗв в год. И люди прекрасно себя чувствуют — ведь это курорт!

То есть предел годовой дозы — это такая условная цифра, принятая во всем мире для давления на операторов: эксперты договорились, проголосовали, руководители стран поддержали. Теперь считается, что один мЗв — это хорошо.

Благодаря общему критерию (годовая эффективная доза) и единице измерения (миллизиверт) мы получили возможность сравнивать ситуацию в разных странах. Если дополнительное к природному фону облучение в одной стране выше, чем в другой, это говорит в первую очередь об уровне технологий. Прямой корреляции с опасностью для здоровья здесь нет, но становится понятно, на кого равняться, кого подтягивать.