«Поиски национальной идеи — это безмозглая чушь» Что сможет объединить россиян

Власть и интеллектуалы со времен распада СССР занимаются поиском национальной идеи. Недавно председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин призвал не только сформировать такую концепцию, отражающую государственные интересы и учитывающую исторические традиции страны, но и закрепить ее законодательно. «Лента.ру» попыталась выяснить у российских политических и общественных деятелей, какая общая идея смогла бы объединить россиян.

Владимир Лукин, доктор исторических наук, профессор, уполномоченный по правам человека в Российской Федерации (2004-2014):

Объединить все российское общество может одна простая идея, которая заложена в Конституции Российской Федерации, — это строгое ее выполнение. Никакая другая идея всех граждан объединить не сможет. За эту конституцию проголосовало большинство, уважение к ней и выполнение ее как документа прямого действия — это и есть основная гражданская идея, она же национальная идея всего многонационального российского народа. Любые другие идеи будут ниже рангом.

Если говорить о культуре, то это красивое слово, но быть национальной идеей она не может. Культура — это образ жизни людей, часть человеческого существа. Это одно из свойств человека — быть культурным. Животное ест, только чтобы удовлетворить голод и выжить, а люди могут быть гурманами.

Эдуард Лимонов, писатель, лидер партии «Другая Россия»:

Поиски национальной идеи — это безмозглая чушь. Есть русская культура, есть русский язык, что еще нужно для объединения? Русская история — это и есть русская национальная идея. Более ничего.

Некоторые провозглашают патриотизм как национальную идею, но патриотизм — это лишь естественное качество любого народа. Идея свободной нации, как, например, в США, — это все демагогия, вся эта история грохнулась вместе с Марксом.

Нации возникли не вчера, все векторы и направления у нас уже есть. Мы «конкурировали» с поляками, с татаро-монголами, со шведами, да и со многими другими. Выжили и построили великое государство с великой культурой. Нам остается только продолжать в том же духе. Не надо высасывать смысл жизни из пальца, человек живет только ради жизни. Государства живут для того, чтобы состояться и продолжаться.

Эмиль Паин, генеральный директор центра этнополитических исследований, профессор Высшей школы экономики:

Сегодня никакой национальной идеи нет, и российское общество разделено разными идеями. Я пока не вижу никаких перспектив его объединения. Как никогда силен водораздел между людьми, ориентированными на европейские либеральные ценности, и теми, кто ратуют за «особый путь» развития. На моей памяти такого разделения еще не было. В советское время было больше единства, меньше знания, а фронт диссидентства — небольшой.

Сегодня же, по моему мнению, большая часть общества не принимает идею «особого пути». С точки зрения теории, основным способом выработки национальной идеи является концепция народного суверенитета; народ — источник власти. Но когда это не только написано на бумаге, а ощущается в обществе. Как правило, последние полтора века именно это объединяло значительные части населения.

В России этого не происходит, потому что с 90-х годов здесь происходит прямо противоположный процесс — дегражданизация.

Правда, возникают временные объединения, причем массовые, но, что важно, эти объединения построены на так называемой «негативной консолидации», против внешних врагов. Долго против внешних врагов дружить нельзя. Это доказано всей мировой историей и социально-психологическим опытом — образ врага с течением времени меняется. Сегодня как раз есть такое негативное объединение, и мы дружим против.

Денис Драгунский, политолог, филолог и писатель:

Национальная идея возможна, и тот, кто ее сможет сформулировать, может рассчитывать на пост заместителя руководителя администрации президента. Вот, например, граф Сергей Семенович Уваров сформулировал триаду «Православие, Самодержавие, Народность» и за это получил должность министра народного просвещения.

У меня есть идеи, но я бы за них хотел большое-большое вознаграждение. А вот сказать, какие идеи не могут быть национальной идеей, я могу. Не могут стать такой идеей те, которые уже были, например «свобода, равенство и братство», она же «православие, самодержавие, народность». Никак не может стать такой национальной идеей и концепция мировой революции, потому что она свое отработала и не сработала.

Национальная идея формируется просто, обычно из какой-то фразы, например, как у американцев: все люди рождаются равными и свободными, имеют право на стремление к счастью, каждый американец может стать либо миллионером, либо президентом. Культура тут никак не годится, ведь не скажешь: «У нас был Пушкин», да даже «У нас будет Пушкин». Должно быть что-то, что заденет национальные чувства, а то, что уже было, их не задевает, человек чувствует, что ему подсовывают осетрину второй свежести.

Национальные идеи не могут быть реставраторского свойства: восстановим СССР, Великую Армению, Великую Турцию или Великую Монголию и Венгрию, — вот как хорошо было бы! Но нет, это не канает. Такая идея должна внятно описывать то, что уже бродит в народе, кратко и внятно, а уже из этого должны разворачиваться множества конкретных действий. Как было, например, с идеей мировой революции, которая означала, что надо создавать мощную армию, учиться строить силосную башню в колхозе «Красный лапоть» и так далее. И все это во имя одной великой цели.

Законодательство выполнять полезно, особенно правила дорожного движения, но Закон — это не то, что вдохновляет людей и заставляет их делать что-то полезное и красивое. Национальная идея должна давать перспективу, она не должна суммировать то, что уже сделано. А то выйдет как в анекдоте про золотую рыбку, которую мужик просит: «Хочу, чтобы у меня все было!» Та ему в ответ: «Хорошо, мужик. У тебя все было». У нас был Пушкин и Достоевский, был Гагарин и победа над фашизмом, но это не идея, все это уже в прошлом, как картины в Третьяковской галерее и лирика пожилых людей.

Я думаю, в стране есть такие люди, которые могут сформулировать национальную идею, но здесь главное не это, а то, найдутся ли те люди, более двух третей населения, которые ее поддержат.

Андрей Калганов, доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник МГУ им. М.В. Ломоносова:

Мне неизвестна идея, которая могла бы объединить все российское общество. Моя точка зрения заключается в том, что выработка национальной идеи зависит не от наличия интеллектуальных ресурсов, которые могут так или иначе обдумать этот вопрос, а зависит от состояния общества.

Если общество глубоко расколото по очень многим направлениям, то объединяющая национальная идея не появится, несмотря ни на какие усилия интеллектуалов. Поэтому предпосылкой ее образования, на мой взгляд, является преодоление глубокого противоречия интересов, которое разделяет граждан России. Преодоление этих противоречий может стать такой идеей, но я пока не вижу заинтересованности у народа, без которой эти расколотые части не начнут движение друг к другу. Нет движения ни снизу, ни сверху.

Леонид Млечин, писатель и журналист:

Национальная идея — это реальная вещь, она существует у небольших наций и этнических групп, попавших в тяжелое положение, таких как, скажем, разделенные народы (например — курды), мечтающие о создании своего собственного государства. Она есть у палестинских арабов, которые тоже хотят создать свое самостоятельное государство, она есть у басков. Есть она и у шотландцев, пытающихся добиться независимости от Великобритании.

Когда речь идет об огромных вполне преуспевающих государствах, то это понятие к ним не применимо. Есть сегодня национальная идея у французов, американцев или англичан? Конечно нет, потому что это вполне состоявшиеся государства.

Поэтому и Россия, несмотря на всю трагичность последних ста лет, через которые мы прошли, — вполне состоявшееся и преуспевающее государство. У нас нет таких проблем, которые бы требовали существования одной единственной идеи. Мы не в таком трудном положении находимся. Насчет сплочения людей — здесь тоже надо мыслить здраво: у всех разные точки зрения, разные верования и представления о прекрасном. У нас даже в парламент разные партии попадают. Объединение же происходит на базе естественных ценностей, которые объединяют все человечество.