«Нужно ли Соединенному Королевству остаться членом Европейского союза или покинуть Европейский союз?» — на этот вопрос в четверг, 23 июня, предстоит ответить участникам референдума, получившего в прессе прозвище «Брексит». В преддверии голосования «Лента.ру» побеседовала с одним из главных британских евроскептиков, лидером Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), депутатом Европарламента Найджелом Фаражем о перспективах выхода его страны из ЕС, проблеме понаехавших и взаимоотношениях Лондона и Москвы.
«Лента.ру»: Вы давно призываете Великобританию покинуть ЕС. И вот, наконец, настал час Х — день референдума. Как вы оцениваете вероятность того, что сторонники выхода из Евросоюза одержат на нем победу?
Фараж: Шансы высоки, очень высоки. Никогда прежде опросы общественного мнения не давали нам такого преимущества. Сейчас мы на финишной прямой, которая проходит через сознание людей. Это как сильный электрический ток, приводящий в движение все Соединенное Королевство, выходит за рамки всех политических партий, всех поколений, всех социальных слоев.
Политики столько лгали по поводу Европейского союза и евро, что сейчас им уже не верят. Те, кто пророчат сегодня, что Великобритания утонет в водах Ла-Манша в случае успеха «Брексита», это те же, кто предсказывал 16 лет назад, что если не войти в зону евро, то прямые инвестиции прекратятся, Сити (деловой центр Лондона — прим. «Ленты.ру») захиреет, а на Соединенное Королевство обрушатся все кары небесные. Все, что я могу сказать: те, кто ошибались тогда, ошибаются и сейчас. Они полностью себя дискредитировали.
Вы часто критикуете мигрантов, но многие из них уже давно живут в Британии — те же индийцы и пакистанцы. Что не так с нынешней волной переселенцев из Африки и Ближнего Востока?
В силу особенностей колониального прошлого такие страны, как Австралия или Индия, более-менее впитали законы и обычаи Соединенного Королевства. В странах-участницах Британского Содружества все говорят по-английски, принимают нашу правовую систему, наш образ жизни. Иммигранты первых поколений хотели и могли интегрироваться в наше общество. К тому же их было не так много. Сегодня новые иммигранты не ищут места, где бы их приняли, они ищут лучшую социальную и экономическую модель. Место, где более высокие зарплаты, выплачиваются большие социальные пособия, можно получить лучшее жилье и лучшее образование. Они не стараются интегрироваться в общество, чтобы внести свой вклад в общее благополучие, они думают лишь о том, как воспользоваться уже существующими благами. Но все это они должны создавать у себя на родине, а не отбирать у британцев, потративших сотни лет, чтобы добиться процветания на своей земле.
Наплыв мигрантов в Европу привел к нехватке жилья, мест в детских садах, колледжах и средних школах, больницах, к снижению зарплат британцев и приводит к увеличению безработицы, снижению уровня безопасности и повышению уровня насилия. Наши страны беднеют, и европейцы чувствуют, как их жизнь ухудшается.
Улица в южном Лондоне
Фото: Paul Hackett / Reuters
В 2015 году вы сказали: «Я думаю, что люди из Индии и Австралии в некотором смысле более предрасположены говорить с нами на одном языке, воспринимать нормы англосаксонского права и ощущать связь с этой страной, чем выходцы из, положим, государств, еще не оправившихся от пребывания за железным занавесом». Но Россия тоже была за железным занавесом. Значит ли это, что русским в Великобритании не рады?
Конечно, русские могут приезжать и жить в Великобритании! Например, в рамках программ по обмену студентами или в качестве руководителей предприятий, расположенных в Сити, ну, или как покупатели футбольных клубов. Но речь идет о небольшом числе людей. Я надеюсь, что будущее русских — в России, в их стране. Это нужно для ее процветания, для того чтобы продолжалась ее тысячелетняя история, чтобы сохранялись традиции, культура, чтобы все это жило в ваших детях!
Если вынести за скобки тему мигрантов, то какие еще у вас претензии к евроинтеграции?
Европейский союз — это надувательство. Вместо экономического сотрудничества — наднациональное политическое образование. ЕС должен был заниматься углем и сталью (предтечей Евросоюза было Европейское объединение угля и стали — прим. «Ленты.ру») — теперь в Европе нет ни угля, ни стали. ЕС должен был заниматься сельским хозяйством через проводимую Общую сельскохозяйственную политику (PAC) — сейчас в Западной Европе нет ни крестьян, ни фермеров. ЕС должен был заниматься рыболовством — его больше не существует. И так во всех областях экономического сотрудничества. И теперь, когда экономика в катастрофическом состоянии, Брюссель вмешивается в политику государств, требуя общей дипломатии, подчиненной Вашингтону. ЕС требует создания общей армии, хотя присутствие сил НАТО на европейской земле сейчас самое многочисленное со времен окончания холодной войны.
Я против Европейского союза, потому что это невыгодно для моей страны и моего народа. Может быть, другие европейские страны могут найти выгоду, в чем я сомневаюсь, но это явно не случай Великобритании.
Агитация сторонников «Брексита». Надпись на машине: «Сохраняйте спокойствие и голосуйте за выход»
Фото: Stefan Wermuth / Reuters
У Британии сложилось реноме пристанища для беженцев, поскольку страна охотно принимала политических эмигрантов. Как вы думаете, следует ли и дальше предоставлять убежище политическим беженцам?
Проблемы создают не политэмигранты — их очень мало. Суть в том, что миграционная волна, захлестнувшая Европейский союз — экономическая. Мы по-прежнему готовы принимать настоящих политэмигрантов. Угрозу представляют не сотня-другая этих людей, а миллионы экономических мигрантов, прибывших в Европу в 2015-2016 годах.
Вас иногда называют агентом Москвы за ваши пророссийские высказывания. Как думаете, удастся ли России и Британии когда-нибудь преодолеть вековые противоречия, уладить споры и стать дружественными странами? Есть ли хотя бы шанс на это?
Ну конечно! Враждебность по отношению к Москве искусственно нагнетается ЕС и НАТО. Суверенные страны, к каковым относится Россия (и должна бы относиться Великобритания), не могут не поладить и должны справиться с любыми попытками наднациональной гегемонии. Соединенное Королевство и Россия должны быть партнерами в экономике, политике, и даже, если того потребует ситуация, военными союзниками.
Что вы думаете о конфликте на востоке Украины, его участниках и действиях России в регионе?
Я уже много раз говорил об этом в зале заседаний Европарламента в Страсбурге. На руках Евросоюза кровь не только из-за дестабилизации ситуации на Украине, но и из-за Сирии и Ливии. Европейский союз играет с огнем и тысячами жизней украинцев, финансируя коррумпированное правительство, готовое, опираясь на отряды неонацистов, вырезать значительную часть собственного населения только за то, что они говорят по-русски. Я не одобрил присоединение Крыма к России, которое произошло, вероятно, слишком поспешно для того, чтобы не вызвать кризис. Этот шаг дал Европейскому союзу повод говорить о якобы возрождении советской империи и «территориальных аппетитах» Владимира Путина. Но его заслуга, по меньшей мере, в том, что удалось защитить население Крыма от киевских боевиков. Мало у кого из европейских лидеров хватит смелости признать, что это наш экспансионизм и наше желание расширить НАТО и ЕС, в том числе за счет Украины, стали причиной этой нестабильности.
Что вы думаете о вашем сопернике из другого лагеря — Джереми Корбине? Он тепло относится к мигрантам, но критикует ЕС с таким же энтузиазмом, как и вы.
Лейбористы уже давно забыли про британских рабочих, чтобы переключиться только на мигрантов — гораздо более важный для них электоральный ресурс. Меня тошнит от Евросоюза, потому что он проникает повсюду, он слишком навязчив. Корбин же критикует ЕС, поскольку считает, что тот недостаточно участвует в нашей жизни, Корбину мало Евросоюза, он хочет еще. Пространство без границ, куда мигранты могут приезжать и уезжать, как им заблагорассудится, жить, где захотят или у кого захотят — вот, что ему надо. Я отвергаю ЕС, потому что размываются границы. А он его критикует за то, что они не до конца разрушены.
Как вы относитесь к тому, что мусульманин и левак Садик Хан стал мэром Лондона?
Это еще одно доказательство того, что в моей стране происходит замена населения. Проблема не в том, что он мусульманин, а в том, что, по его мнению, наши базовые ценности, наши обычаи, наши традиции могут быть заменены новыми — исламскими судами, паранджой, верховенством шариата…. Ну уж нет!
Первый в истории Лондона мэр-мусульманин Садик Хан (в центре)
Фото: Daniel Leal-Olivas / Zuma / Globallookpress.com
Какие новые цели вы поставите перед собой в случае успеха «Брексита»?
Прежде всего я хочу уточнить: если мы выйдем из ЕС, назад мы уже не вернемся. Оставляя Европейский союз, мы берем судьбу в свои руки. Мы, британцы, сами знаем лучше, как вести дела в Соединенном Королевстве. Мы должны взять бразды правления в свои руки, уважая волю народа, выраженную через принятые парламентом законы.
Те, кто предрекают крах Соединенного Королевства, — лжецы. Никогда Европейский союз не прервет торговых отношений со вторым по значимости партнером. Таможенные пошлины вырастут не более, чем это предусмотрено правилами ВТО.
Впрочем, теоретически можно допустить, что Германия, Франция или еврозона захотят выстрелить себе в ногу и лишиться своего самого важного торгового партнера, товарооборот с которым составляет 90 миллиардов евро в год. Пусть они поднимут таможенные тарифы на наши товары. Но общая стоимость этих тарифов меньше, чем чистая сумма наших членских взносов в Евросоюз. В случае успеха «Брексита» нам не придется принимать навязываемые Брюсселем правила, мы сможем полностью контролировать миграционные потоки и в качестве бонуса получим возможность самим вести переговоры о наших торговых соглашениях на глобальном уровне.
Будущее принадлежит нам.