Лето, следующее за трагедией в Карелии, в результате которой погибло 14 детей, сложное для родителей, выбирающих лагерь своим чадам. Никому не хочется рисковать, тем более когда речь заходит о жизни и здоровье собственных детей. Заместитель директора компании «Коллекция Приключений» Григорий Левонтин рассказал «Ленте.ру», как изменится подход к обеспечению безопасности в детских туристических лагерях, какие новые требования предъявят контролирующие органы и что еще нужно сделать, чтобы предотвратить повторение страшных событий лета 2016 года.
«Лента.ру»: Детские туристические программы связаны с дополнительным риском для участников?
Левонтин: Я не думаю, что, занимаясь активным туризмом, мы подвергаем здоровье детей большей опасности, чем в условиях подмосковного стационара. Есть различные факторы риска, но профессионализм в том и заключается, чтобы не рисковать там, где это неоправданно. А идя на определенный риск, точно знать маршруты отступления и алгоритмы действия в той или иной ситуации. К примеру, мои коллеги, инструкторы веревочного курса, говорят, что статистически большинство травм участники получают во время перерыва, когда один человек бежит в туалет, а другой уже радостно возвращается оттуда. А вовсе не во время выполнения веревочных упражнений.
Но все же подход к обеспечению безопасности детей на туристических программах отличается от лагеря на берегу Черного моря?
На наших программах мы строго соблюдаем количественное соотношение между участниками и инструкторским составом — не более пяти детей на одного инструктора. Они проходят внутреннюю школу подготовки. И, как правило, приходят в нашу компанию со своим богатым бэкграундом. Мы обновляем нашу техническую базу, наш флот. Каждый раз проверяем средства безопасности, те же спасжилеты. Это один из ключевых процессов при подготовке и проведении программы.
Он как-нибудь изменится в связи с прошлогодней трагедией на Сямозере?
Мы не изменим свои подходы к обеспечению безопасности. Не потому, что мы такие толстокожие и непробиваемые, а потому, что они и так хороши. Они постоянно развиваются. Но нужно пояснить одну вещь — нигде нет четко сформулированных требований и критериев, чаще всего они предъявляются постфактум, по результатам проверок. В прошлом году число таких проверок выросло кратно, и нам сообщили, что, к примеру, ГИМС (Государственная инспекция по маломерным судам) требует, чтобы в инструкторском составе был матрос-спасатель. В преддверии сезона мы уже начинаем рассылать письма в Роспотребнадзор, МЧС и другим представителям администрации регионов, где проводим программы. В том числе чтобы узнать, что от нас ожидают.
То есть вопросы детского отдыха решаются на уровне регионов?
И это вызывает некоторую обеспокоенность, потому что у любой региональной власти нет никакой заинтересованности в том, чтобы создавать себе дополнительную зону риска в виде детского лагеря, который еще нужно проверять. К примеру, Крым остается для нас закрытым, хотя, конечно, мы хотели бы проводить там программы.
Попытки наладить взаимодействие с местными государственными органами сводятся к ответу «Ребята, лучше не приезжайте, чтобы потом не расстраиваться, что мы вас закрыли». В целом мы чувствительны к «тонким» сигналам: так — значит так. Также мы с большой осторожностью планируем программы в Карелии — до сих пор не очень понятно, дадут ли нам там работать.
Дети покидают лагерь «Сямозеро»
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
Так было всегда?
Еще пять лет назад контролирующие органы не слишком интересовались нашими программами. В какой-то момент мы перестали действовать по принципу «все прокатывало» и начали искать теоретическую законодательную базу нашей деятельности. И столкнулись с тем, что в этой базе есть огромные дыры. Мы и рады соответствовать — только скажите чему.
Но с 1 января вступил в силу закон об организации детского отдыха…
Вступление в силу закона не решило проблему отсутствия некоторых важных документов. Например, есть СанПиН по стационарным палаточным лагерям, а СанПиНа по походам — нет. Нигде не указано, что считать походом, а что — передвижным палаточным лагерем. При том, что в документации встречаются оба термина. Кто тот профессионал, который может быть организатором детского отдыха — ведь в реестре профессий до сих пор нет ни инструктора, ни вожатого?
Сложно спрогнозировать, как будут решаться эти вопросы на местном уровне, что будет меняться. Пока можно лишь предполагать, что контроль усилится. Мы проводили программу в январские праздники в Костромской области. Так, к нам приехала пожарная инспекция аж 31 декабря. А это 100 километров от регионального центра, откуда ехала проверка. Сам факт того, что это оказалось возможным 31 декабря, говорит о многом.
Так и проверки на пользу программе не идут.
Конечно, каждая проверка помимо тех смыслов, которые она несет, еще вносит существенные коррективы в течение и ход смены. Это отвлекает от работы с детьми. С другой стороны, я считаю, что проверять надо. Предъявлять требования, прозрачные, понятные и реалистичные. И хорошо бы их несоблюдение вело бы к каким-то санкциям.
Я за то, чтобы к нашей сфере бизнеса, связанной с детьми, доступ был только у честных и легальных игроков. Специфика нашей работы такова, что мы, как саперы, не имеем права на ошибку. Дети и вообще вопросы детства — это не поле для эксперимента.
Возвращаясь к работе с контролирующими органами, я бы хотел привести в пример нашу работу с валдайским Роспотребнадзором. Эти люди готовы идти навстречу, нацелены на рабочее взаимодействие.
Фото: Сергей Мальгавко / РИА Новости
А с кем такие отношения выстроить не получается?
Я не хотел бы тыкать пальцем, но, представьте, приезжает проверка — это было прошлым летом после карельской трагедии — спрашивает, почему у вас нет того-то. Скажите, а почему это должно быть? Я бы поставил заранее, если бы у меня в принципе была идея. Здорово, что ответ на вопрос кроется в распоряжении этого органа по Новгородской области от 2007 года. Где его можно найти? Каким образом? Мне прислали скан — действительно документ был подписан. Но как человек, который занимается организацией детского отдыха, может его найти?
Появились ли после событий на Сямозере требования, которые находятся за гранью разумного?
В первоначальном виде почти все нормативные требования не соответствуют реальному положению вещей. К примеру, был проект требований к детским перевозкам. В их числе был пункт о возрасте автобусов — введены в эксплуатацию не более двух лет назад. Все хорошо, жаль только, что таких автобусов нет. Вообще. А еще жаль, что к половине мест, где мы проводим программы, такие автобусы, которых нет, не проедут. В составе Союза организаторов детского активного туризма мы добились отмены этого пункта. И это самое важное — у меня есть ощущение, что государственные органы, принимающие такие законы, стали прислушиваться к профессиональному сообществу. Эта тенденция мне кажется очень правильной.
Кто входит в этот союз?
Это основные игроки рынка: «Коллекция Приключений», «Охотники за удачей», «Робинзонада», «Большое приключение» и «Остров героев». Эта ассоциация появилась в прошлом году, после летнего сезона. И мы вместе стараемся влиять на формирование законодательства, не продавливая удобные и интересные вещи, но пытаясь не допустить, чтобы люди в пиджаках и галстуках принимали нормативную документацию, например по тому, какими должны быть палатки. Если ты ни разу в жизни не ночевал в палатке, почему тебе рассуждать о том, какой она должна быть?