Владимир Крашевский — один из непосредственных участников того, что сейчас принято называть Крымской весной. Накануне трехлетия воссоединения Крыма с Россией корреспондент «Ленты.ру» пообщалась с председателем межрегиональной общественной организации ветеранов подразделений специального назначения «Братство краповых беретов “Беркут”» и узнала, чем жил полуостров весной 2014 года.
«Лента.ру»: Владимир, что на ваш взгляд послужило катализатором Крымской весны?
Крашевский: Если отбросить все эмоции и рассказы о Русском мире, то очевидно, что Россия не могла упустить Крым как военную базу. И в первую очередь я имею в виду Черноморский флот. Я уверен, что на первом месте стояли геополитические интересы Российской Федерации. Когда стало понятно, что с приходом украинских националистов к власти договоры о присутствии российских военных в Крыму будут расторгнуты, нужно было принимать меры.
Фото: Владимир Крашевский
То есть за присоединение Крыма к России нужно благодарить украинских националистов?
Да, получается, первыми, кого следовало наградить за возвращение Крыма в состав России, должны были стать активисты Майдана, нагнетавшие национализм. Тот же Дмитрий Ярош, например.
Крымчане тоже ездили и на Майдан, и на Антимайдан. Как вы к этому относитесь?
Да, людей туда возили автобусы. Широко известна история, которая произошла 20 февраля 2014 года, когда восемь автобусов с крымчанами возвращались из Киева и под городом Корсунь-Шевченковский их ждала целая толпа националистов с битами, с «коктейлями» и прочими делами. Их серьезно «встретили» — и битое стекло заставляли есть, и гимн Украины петь. Один автобус сожгли дотла. По погибшим до сих пор нет точных данных, но в прессе говорят о семи жертвах. Как я отношусь к этому? Неоднозначно. Это были люди, которые ездили в Киев за деньги Партии регионов. Все «идейные» остались дома, в Крыму, ходили на работу. Более того, есть видеоинтервью, где один из так называемых антимайдановцев подробно рассказывает, что предшествовало вспышке гнева со стороны националистов и их сторонников. А именно, под городом Белая Церковь, на одном из блокпостов националистов, крымчане вышли из автобусов в боевом оснащении — армейские каски, средства защиты, палки — и потребовали их пропустить. Сторонники Майдана драться с превосходящими по численности антимайдановцами не стали, но оперативно обзвонили все близлежащие блокпосты и сообщили, что в Крым прорываются «титушки». Ответа долго ждать не пришлось….
Особую роль, насколько я знаю, Майдан сыграл в жизни сотрудников крымского «Беркута».
Да, «Беркут» поехал в Киев выполнять свой долг. И по правде говоря, ничего удивительного для нас там не произошло. Все всё понимали уже после «оранжевой революции», ведь в феврале 2014 года на Майдан поехали те же ребята, что и тогда. Только сценарии были разными. Если у Ющенко он был бескровным, то в этот раз должен был быть более жестким. Все эти революции уже давно изучены. Мы даже выпустили брошюру, подробно описывающую действия экстремистских группировок в подобных ситуациях, тактические схемы и роль информационных технологий в такого рода массовых беспорядках.
Фото: Владимир Крашевский
То есть «Беркут» был готов к подобному развитию событий?
Трудно сказать. У нас всегда были сложные отношения с Украиной. Был тяжелый период становления подразделения. Даже присяга принималась из-под палки. Это было так: «ребята, зайдите в кабинет, черканите подпись». Никаких тебе торжественных построений, гимнов. Кокарды с тризубами тоже носили из-под палки, до последнего надевали с советской символикой. Киевские генералы приезжали и возмущались: «що це за москальский спецназ?!» А в 1995 году общим приказом по Украине ввели одинаковые нашивки с государственным флагом. И весь наш полк, не сговариваясь, этот флаг оторвал, за что потом все получили по первое число. Конечно, со временем все это прижилось, и мы смирились от безысходности. Ну а что, всю жизнь воевать теперь?! Надежд уже не было, и мы просто исполняли свой долг перед народом. А потом — бац! — и нам подарили Крым.
Фото: Владимир Крашевский
Что значит подарили? Кого вы имеете в виду?
Известная истина, что у победы много отцов, а поражение — всегда сирота, подтвердилась в очередной раз. У Крымской весны отцов столько, что просто не счесть. Каждый второй освобождал аэропорт! Но ведь очевидно, кто «присоединил» Крым. Мое личное мнение, что это заслуга российских Вооруженных сил, флота и спецподразделений. «Беркут», ополчение и все иже с ними — даже не на втором месте стоят, гораздо дальше.
А кто же тогда на втором месте?
Народ. Поймите, российские спецслужбы общались и договаривались, но нужно было, чтобы именно местное руководство приезжало в те же украинские части. Нужны были местные, которых знают, которым доверяют. Поэтому и я ездил к украинским военным — разговаривать. Очень большую роль сыграли обычные люди, а не, как это принято считать, «герои» народного ополчения.
Фото: Dan Kitwood / Getty Images
Но ведь зачастую именно они рассказывают о своей роли в присоединении Крыма. И байкеры еще. Кстати, о них что думаете?
Байкеры — отдельная история, уже превращающаяся в анекдот. Мне так нравятся рассказы о том, что не российская армия все сделала, не спецслужбы, а байкеры! Когда в том же фильме «Крым. Путь на Родину» сообщается, что байкеры захватили украинского генерала, спланировав операцию, — мне смешно. Я, например, лично знаю всех, кто это делал. Это был ветеранский резерв краповых беретов России. И только потом там каким-то боком оказались байкеры, а вышло как обычно: кто успел в камере порисоваться — тот и герой.
Много таких ситуаций было. И не только с крымчанами. Были и приезжие с материка депутаты, которым тоже требовалось засветиться, показать, что они «в теме», и казачества разные опять же. Я не говорю, что все они были бесполезными, я лишь объясняю, что среди них было и много проходимцев, для которых Крымская весна стала стартовой площадкой.
Отдельно хочу сказать, что события в Крыму сильно обесценили наградную систему Российской Федерации. Такие награды, как орден Мужества, «За заслуги перед Отечеством» вручались тем, кто ко мне лично подходил со словами: «Ребят, если нас тут бить начнут, вы хоть выйдете?» А потом я вижу этого человека с орденом. Ну как так! Неужели нельзя было проверить заслуги того или иного «героя»? Кто вообще эти наградные подписывал? Скажу больше, многие из орденоносцев в данный момент в федеральном розыске за различные уголовные преступления.
То же самое про аэропорт. Кто его только не брал! На самом деле спецназу внутренних войск Украины был отдан приказ выдвинуться туда на бронетехнике и держать аэропорт до прибытия воинских подразделений из Киева. Они приехали на БТР-80, с вооружением, упакованные в новую экипировку «по-тяжелому». К ним отправился наш командир роты спецназа с двумя бойцами, на обычном УАЗике с наклейками «Беркут» и начал просто психологически давить: «Если будет столкновение, мы пойдем против вас. Наши принципы понятны, а за что вы умирать собрались, за кого?» Они развернулись и на своем БТРе уехали в часть, в сопровождении нашей машины. В аэропорту оставались обычные милиционеры.
Во всех интервью и фильмах эту историю преподносят иначе.
Потому что так неинтересно, наверное, не так красочно, как самооборона с черенками от лопат против автоматчиков. А я ведь журналистам и авторам фильмов все это объяснял в нашем подразделении, так что нельзя сказать, что они были не в курсе. Более того, никто почему-то не говорит, что у нас, украинского еще тогда подразделения «Беркут», висел портрет Путина и гербы России. А мы ведь показывали. Просто это не подходит по смыслу сюжета. Ведь тогда получается, что люди в Крыму все эти годы жили Россией, а россияне, только отдыхать сюда ездили и не думали ни о каком Русском мире.
Вернемся к событиям Майдана, точнее, сразу после него. Что происходило с подразделением, вернувшимся из Киева в Крым?
После Майдана подразделения «Беркута» по всей Украине были расформированы. Это была некая «кость», брошенная националистам. Символики, названия, специальных полномочий больше не было. Мы остались в составе МВД до принятия окончательных решений со стороны новоиспеченной власти. В тот момент уже вышел указ президента России о том, что сотрудникам «Беркута» и их семьям со всей Украины положено российское гражданство и, что самое важное, трудоустройство в подразделениях ОМОН РФ. Часть сотрудников выехала в Россию, часть — в Крым.
Как вы считаете, был возможен вариант, что Крым не перейдет России?
Не думаю, что на тот момент наверху было принято окончательное решение по присоединению Крыма. В фильме «Крым. Путь на Родину» президент рассказывает, что проводились социологические опросы и было ясно, как крымчане себя поведут. Так и есть, только в том, что крымчане сохранили свою русскую идентичность, нет заслуги России, потому что она на долгих 23 года отвернулась от нас. И никто здесь за все эти годы не поднимал вопрос о Русском мире, за исключением, пожалуй, Юрия Мешкова (президент Республики Крым в 1994-1995 годах — прим. «Ленты.ру»), который из-за своих «пророссийских» политических заявлений и действий стал в Крыму персоной нон грата. Сейчас, конечно, все изменилось, даже травившие его сотрудники СБУ «перекрасились», служат в ФСБ и защищают противоположные ценности.
Наверное, все силовые структуры сталкиваются с подобным?
Нет, не все. Те же сотрудники «Беркута», которые охраняли Мешкова в 90-е, участвовали в событиях Крымской весны. Значит, эти люди и тогда уже были готовы пойти до конца, просто обстоятельства сложились иначе. Тогда в России не было лидера, готового взять на себя такую ответственность. Один деятель Крым подарил с барского плеча, второй пропил.
Раз уж заговорили про силовые структуры, расскажите, как складывались отношения с ними весной 2014 года?
Все они «отморозились» и держали нейтралитет до того момента, пока не стало понятно, что всё — теперь мы в России. «Сокол» (специальное подразделение Управления по борьбе с организованной преступностью МВД Украины — прим. «Ленты.ру») нам пулемет дал. Вынесли, поставили перед нами и дверь закрыли. Или вот вам еще история про взаимодействие: «Беркут» из Киева доехал спокойно благодаря предательству и сливу информации. Представляете, это был единственный раз, когда это сыграло нам на руку. А дело в том, что по приказу нашего командира полковника Абисова в Киев вылетели бойцы роты специального назначения с полным вооружением и боекомплектом. Оружие захватили и для своих коллег, оказавшихся в Киевской области как в капкане. Ни на одном блокпосту националистов наши автобусы задерживать не решились. У симферопольской и севастопольской «Альфы» все прошло не так гладко…
А так, еще раз подчеркну, — только «Беркут» поднял российский флаг, все остальные силовики в это время отсиживались. Мы вели переговоры с командирами спецподразделений СБУ, МВД, ВВ МВД, ВСУ о переходе на сторону народа или невмешательстве в случае обострения ситуации.
А как происходило взаимодействие с российскими военными и спецслужбами?
Контакт произошел сразу после захвата российскими военными правительственных зданий в Симферополе. Это было 28 февраля. Севастопольский «Беркут» на тот момент уже общался с представителями флота РФ.
После этого мы работали вплотную. Они рассматривали нашу базу как место, где можно будет укрыться в случае, если что-то пойдет не так. Но все, как мы знаем, прошло благополучно.
Здесь же, у нас на базе, был оборудован штаб для российских военнослужащих, офицеров спецслужб. Вся информация поступала туда. Первое, что нас попросили организовать, — связь. Нужно было поставить радиолокационные станции в охраняемых местах.
Вторая задача — обработка информации, поступающей бесконечным потоком. Например, приходили люди, рассказывали, что видели где-то подозрительную группу людей, и нам надо было это проверять. Помню, приехал человек откуда-то из степного Крыма и рассказал, что ночью видели, как кто-то шел с фонариком, а за ним с выключенными фарами ехал КамАЗ, из которого после доставали длинные ящики, похожие на оружие. И теперь все эти вооруженные люди находятся в недостроенном доме, и надо срочно что-то делать. Ну что, мы уже завели БТРы, приготовились ехать, и в последний момент узнали, что это свои.
Хочу отметить, что еще до ввода спецподразделений РФ в Крым, командиром нашего подразделения Юрием Николаевичем Абисовым было организовано тесное взаимодействие с общественностью, казачеством. База была подготовлена к обороне, а личный состав и ветераны круглосуточно находились в состоянии боевой готовности, что послужило сдерживающим фактором для провокаторов и экстремистов.
Изменились ли отношения между симферопольским и севастопольским отрядами «Беркута» после вступления Крыма в состав России?
Фото: Владимир Крашевский
Нет, в целом все осталось по-прежнему. У нас разное командование, ведь статус Севастополя как был, так и остался особенным. Наверное, если бы этого статуса не было, мы бы встречались чаще, работали бы вместе.
А для самого крымского «Беркута» что-то поменялось за эти три года?
Во-первых, было принято решение сохранить за подразделением имя «Беркут». Симферопольское и севастопольское подразделения стали ОМОНом «Беркут», а рота спецназначения, которая входила в симферопольское подразделение, — теперь СОБР.
Ну и, конечно, нужно понимать, что в украинский период нищета была полнейшая. Форму покупали сами, что-то дарили российские коллеги. Не было ни вооружения, ни средств защиты, с бензином проблемы. Сейчас «Беркут» так «зарядили»! Я помню, когда началось снабжение, люди сидели за компьютерами и искали, где заказать шкафы, чтобы было куда складывать всю экипировку. Раньше с такой проблемой не сталкивались — был один маленький шкафчик на троих, куда можно было кинуть ботинки и куртку. Теперь же есть все, от всевозможных видов камуфляжей и шлемов до новейшего вооружения с оптикой и коллиматорными прицелами.
И если в армии какой-то мизерный процент людей вернулся на Украину, то у нас все сотрудники подразделения остались служить в Крыму. Плюс в данный момент отряды пополнились ребятами с материковой части России, многие из которых с боевым опытом.