Во время Salone del Mobile в Милане французский дизайнер Филипп Старк представил несколько новых объектов для разных брендов, в том числе лампы Bon Jour Versailles, созданные совместно компаниями Baccarat и Flos. Старк рассказал «Ленте.ру» о работе над проектом и своих взглядах на бизнес, о коммунизме в условиях постиндустриального капитализма и о том, какие условия необходимы сверхсовременному человеку для творчества.
«Лента.ру»: Вы не впервые вдохновляетесь эпохой Людовика XV. У вас к нему какое-то особое отношение?
Филипп Старк: Конечно, я имею отношение к королю! В моем ДНК есть ген аристократизма! (смеется). На самом деле, если серьезно, я вдохновляюсь не столько эпохой Людовика XV, сколько наследием Baccarat, которое ведет свое начало из этой эпохи. Baccarat — практически имя нарицательное. Вы представляете себе классический хрусталь — думаете о бокалах Baccarat, представляете себе пышную люстру-шандельер — думаете о люстре Baccarat. То, что я делаю для этой марки, напоминает встречу французской королевы с панком вроде меня.
То есть Bon Jour Versailles — плод такого союза?
Да, что-то в этом духе. Вы берете два отличных материала, один классический, другой современный, смешиваете, условно говоря, хорошенько взбалтываете — и получаете нечто совершенно необычное. Но это был не такой уж простой путь. Мы — я, Baccarat и Flos — задумали этот проект около шести лет назад: видите, сколько времени ушло на его реализацию. Когда вы смешиваете такие разные технологии, такие сложные процессы производства, все просто быть не может. Пластик, хрусталь, высокотехнологичное LED-освещение. Очень тяжелая работа.
Вы много работали с хрусталем, много с пластиком, так что у вас есть опыт в обоих направлениях.
У них куда больше общего, чем может показаться. Нашим соавтором в этом проекте была природа. Хрусталь — природный материал. С одной стороны, это произведение человеческих рук, из которого создаются прекрасные вещи, с другой — если заглянуть в жерло вулкана, там можно обнаружить хрусталь. Да, только в жидком виде. И метакрилат, из которого сделано основание ламп Bon Jour Versailles, тоже, можно сказать, природный материал: он производится из органического сырья. При этом и метакрилат, и хрусталь невозможно получить без науки — сложных химических и физических процессов, а дизайн — это человеческое творчество. Итак, три компонента: природа, технологии и фантазия.
Вас не смутил сам факт соединения дорогого хрусталя и демократичного пластика в одной коллекции?
Сейчас и пластик, и хрусталь могут стоить одинаково, быть одинаково респектабельными. Во время Salone del Mobile в Милане я создал инсталляцию, посвященную Bon Jour Versailles в бутике Flos: написал на стене список сходств и различий этих материалов. Один хрупкий, другой прочный, один тяжелый, другой легкий, при этом оба прозрачны и оба просто волшебны. Почему бы их не соединить? Это не первый мой проект для Baccarat и Flos. Когда-то мы совместно с этими марками и современной художницей Дженни Холзер сделали лампу Hooo!!! Классическое хрустальное основание и ультрасовременный простой пластиковый абажур. Не просто лампа, а политическое высказывание: антикапиталистическая надстройка на капиталистическом базисе. Нынешний наш проект не политический, а скорее философский: единство и борьба противоположностей.
Вы не впервые высказываете марксистские идеи и даже не раз называли себя коммунистом. При этом вы работаете на крупные и богатые капиталистические компании. Как это сочетается?
Не обязательно быть бедным, чтобы быть коммунистом. Я говорю об идее коммунизма, его первоначальной, неискаженной идее, а не о том, что сто лет назад случилось с Россией. Не о советском коммунизме. Мне не приходится делать сложный выбор: я могу быть коммунистом и сердцем, и рассудком, одновременно работая с очень богатыми людьми, поскольку они умны, интеллигентны, образованы. Я даю им идею, прототип, а они уже превращают ее в товар, знакомят с ним публику. Они могут это делать, а я нет.
Лампы Bon Jour Versailles (2017), Baccarat и Flos
Фото: пресс-служба Baccarat
На ваш взгляд, что ценнее в дизайнерском объекте: идея дизайнера или вложения в производство?
Если у тебя есть творческие амбиции, если ты считаешь себя художником, это накладывает на тебя определенные обязательства. Первое: ты никогда не должен делать «продукт ради продукта» или «проект ради проекта». Нужно очень много работать, и не только над продуктом, но и над собой. Формировать четкое видение буквально всего, что тебя окружает. Это видение — основа, на которой строится этика художника. Нужно всегда ориентироваться на этику как высший уровень честности. Этика порождает концепцию, которая, в свою очередь, лежит в основе всех проектов. И только некоторые проекты завершаются конечным продуктом. Это движение от высшего уровня к низшему, а не наоборот. Высший уровень — видение, низший — продукт.
Вы проектируете мебель, придумываете дизайн интерьеров, выпускаете парфюмерию и делаете множество других вещей. Как вы все успеваете, где черпаете энергию?
Если ты посвятил свою жизнь душевной болезни, называемой творчеством, ты будешь работать 12-14 часов в сутки в полном одиночестве. Мы с женой живем отшельниками, у нас есть отличная коллекция домов вдали от цивилизации: есть домик в лесу, есть на острове, есть в горах. В том, что на острове, нет электричества, водопровода, даже машины нет — такой это маленький островок. И вот там я каждый день работаю наедине с собой. Спать ложусь в полдесятого, встаю в семь — и возвращаюсь к ожидающему меня на столе чистому листу бумаги. Только бумага: ни компьютера, ни телефона. Я рисую все, что приходит в голову, а моя бедная жена сканирует это и отправляет ассистентам. Один большой проект в день. Работать в одиночестве просто: никто не отвлекает. Ни вечеринок, ни коктейлей, ни журналистов.
Вы немного ретроград?
Ни в коем случае. Я сверхсовременный человек, поскольку моя жизнь облегчена до предела. Сверхсовременность — это сверхлегкость, сверхсвобода. Ты абсолютно свободен, делаешь что хочешь, что считаешь интересным, путешествуешь и живешь в любой точке мира, не прекращая работать. Быстро перемещаешься куда захочешь, чтобы увидеть друзей или партнеров. Такой уровень легкости жизни доступен только сверхсовременным людям. Ретрограды — те, кто скован своим бизнесом, индустрией, множеством людей, которые на них работают. Моя компания, можно сказать, нематериальна, или дематериализована.
Сколько эскизов вам нужно сделать, прежде чем проект будет готов к реализации?
Всего несколько штук. Иногда вообще один. Я обдумываю каждый проект годами, и когда я его уже полностью продумал, мне достаточно набросать его на бумаге, оформить, очертить. Достаточно нескольких минут. Никто не верит, что я набросал дизайн яхты Стива Джобса за два с половиной часа. Но это правда! Я нарисовал все, до последней детали, за два с половиной часа, лежа в кровати. Я рисовал, а жена спала рядом.
Вы любите историю? В ваших проектах много исторических аллюзий.
Не особенно. Я не могу любить историю, потому что ничего не помню. Это не Альцгеймер: я не то чтобы все забыл — я просто никогда ничего не помнил, с самого детства. Так что я не люблю историю, но я люблю играть историческими образами. Образ, то, что на английском называют icon, — это символ, и ты можешь его вывернуть, превратить в собственную противоположность, опрокинуть, соединить два символа или дополнить символ своими фантазиями. Примерно так, как панки поступили с образом английской королевы.
Вопрос о трендах, как правило, раздражает дизайнеров, они не любят вводить свое творчество в узкие стилевые рамки. Но все же вы можете как-то определить современные тренды в дизайне?
Можно сказать, что сейчас господствует ретромодерн. На общество влияет прогресс, на общество влияет мода, это сказывается и на процессе творчества. В сознании людей преобладают архетипы: например, какие-то виды мебели, столов и стульев, ассоциируются с учреждениями, какие-то — с кафе на бульварах, какие-то — с тюрьмой, полицейским участком или школьным классом. В моей коллекции Generic для Kartell я обыграл эти стереотипы, эти быстро приходящие на ум ассоциации. Одна из линий навеяна атмосферой модных показов: на подиуме настоящий шик, высокая мода, а зрители сидят на самых простых стульях, и такие же стулья на бэкстейдже, где одевают и красят самых красивых девушек мира. Еще одна вдохновлена террасой модного венецианского кафе. Мы вдохновляемся жизнью, прошлым, чем-то уже виденным, соединяем прошлое и настоящее. Это и есть современный стиль.
