Минфин 13 июня согласовал законопроект, вводящий упрощенную процедуру банкротства физических лиц. Воспользоваться ею смогут должники с кредитами от 50 до 700 тысяч рублей. Сейчас на банкротство по закону следует потратить не менее 30 тысяч рублей, фактически же люди тратят более 150 тысяч. Примерно 15 процентов должников в России не платили по кредитам более трех месяцев. «Лента.ру» выясняла, как новая схема банкротства скажется на тех, кто пытается выбраться из долговой ямы.
Дорогое удовольствие
Предположим, вы набрали кредитов более чем на 500 тысяч рублей и не можете расплатиться (то есть не производите выплаты более трех месяцев). Чтобы списать долги и освободиться от преследований кредиторов, нужно инициировать процедуру банкротства. Для этого необходимо собрать внушительный пакет документов, подтверждающих сложное финансовое положение, на основании которых суд примет решение об обоснованности вашего заявления. Рядовой гражданин доказать свою финансовую несостоятельность скорее всего не сможет — понадобится помощь грамотного юриста, которая тоже стоит денег.
Кроме того, закон о банкротстве физлиц требует нанять финансового управляющего для оценки активов должника. По закону он не может брать с гражданина больше 25 тысяч рублей, но фактически компании не соглашаются работать меньше чем за 100 тысяч (обычная цена — 150-200 тысяч рублей).
И еще необходимо разместить объявление о процедуре банкротства в газете «Коммерсантъ», которая выиграла тендер на оказание услуги по оповещению о несостоятельности. Это стоит 9 тысяч рублей. Так что списание долгов — удовольствие совсем не дешевое.
Еще в январе правительство обсуждало законопроект Минюста, разрешающий изымать у должников единственное жилье. Продавать жилье для погашения долга предлагается в том случае, если его площадь вдвое выше положенной по закону нормы (14-18 квадратных метров на члена семьи). Однако в Ассоциации российских банков (АРБ) считают, что сначала надо разобраться с процедурой банкротства.
«Расходы на банкротство, которые физические лица вынуждены нести на сегодняшний день, непомерны. Я считаю, что сначала надо решить ситуацию с упрощением банкротства, и только потом рассматривать вопрос об изъятии избыточного жилья у должников», — сказал «Ленте.ру» исполнительный вице-президент АРБ Эльман Мехтиев.
Согласно упрощенной схеме, предлагаемой Минфином, убираются требования о привлечении финансового управляющего и публикации в газете.
Фото: Валерий Матыцин / ТАСС
«Если поправки в закон примут, сократится и срок, и стоимость этой процедуры, а дальше — задача общественных организаций, социальных служб регионов, государства (в частности, департамента финансовой грамотности при Минфине) популяризировать эту гуманную процедуру», — считает председатель Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрий Янин. По его данным, на сегодняшний день только 55 тысяч россиян пытались воспользоваться этой процедурой, тогда как потенциальных банкротов в России, по разным оценкам, около миллиона человек.
Сегодня дела по банкротству в среднем длятся более полугода. Следующим шагом, по мнению Янина, станет передача рассмотрения дел о банкротстве физлиц в ведение обычных районных судов.
«А что мне дальше-то делать?»
Генеральный директор компании «Ок Банкрот» Дмитрий Инкин рассказал «Лента.ру», что среди людей, которые обращаются в его компанию, 2-3 процента оказываются откровенными мошенниками, которые даже не стесняются в этом признаваться. «Они так и говорят: у нас есть чем платить, есть и имущество, и второе жилье, но нам надоели эти банки, мы больше не хотим им выплачивать, обанкротьте нас, пожалуйста. Разумеется, мы таким отказываем».
Но подавляющее большинство клиентов, уверяет Инкин, — обычные люди, которые набрали несколько кредитов (иногда их число доходит до 10-12), а доходы их не дотягивают до МРОТ: «Люди иногда даже не осознают, что делают, и загоняют себя в кредитную кабалу. Берут один кредит —
понимают, что не могут расплатиться, — берут другой, третий, а когда банки перестают давать — обращаются в микрофинансовые организации (МФО). Эти выдают быстро, но под совершенно невыносимые ставки».
Фото: Виктор Коротаев / «Коммерсантъ»
По наблюдениям главы компании, большинство грустных историй связано именно с крайне низкой финансовой грамотностью граждан. Например, одна женщина в Рязани не просто закредитовалась, но и переписала на МФО в счет погашения долга единственную квартиру, причем по стоимости в пять раз ниже рыночной. Но даже при этом полностью от долгов она не избавилась, ее продолжали преследовать еще 4-5 кредиторов. «Она обратилась к нам только тогда, когда у нее уже совсем ничего не осталось. И пришла с вопросом: "А что мне дальше-то делать?"» — рассказывает Инкин.
Случаются и совсем удивительные обращения. Один гражданин из Краснодарского края пришел банкротится с долгом в 1 миллиард 200 тысяч рублей. Деньги он получил от четырех кредиторов — двух компаний и двух физических лиц. Это был ипотечный кредит на покупку земель в Астрахани. При этом заемщик, которому доверили такую сумму, был осужден по уголовной статье с отсрочкой отбывания наказания.
Хоть с моста
Финансовый омбудсмен Павел Медведев считает, что нововведения никак не улучшат положение должников. По его данным, в настоящее время людей с долгами от 50 до 700 тысяч рублей — семь миллионов человек: «Суды просто не справятся с таким потоков заявок».
Он пояснил, что при действующем законодательстве, позволяющем проводить процедуру банкротства при долге не менее 500 тысяч, реально ее провели 1,5 тысячи человек за полтора года. «Получается, что на банкротство семи миллионов граждан потребуется 8 тысяч лет, — подсчитывает Медведев. — Кстати, долг менее 50 тысяч — это, как правило, долг перед микрофинансовыми организациями».
«Я думаю, что через полную процедуру с финансовым управляющим нужно проводить людей, у которых очень большие долги — от 5 миллионов и выше. Упрощенная процедура, подобная той, которую предлагает Минфин, подходит также для довольно крупных долгов — от 700 тысяч до 5 миллионов», — считает чиновник. Для тех же, кто задолжал и не может выплатить менее 700 тысяч, нужна процедура совсем простая, где участвуют только должник, кредитор и финансовый омбудсмен, без трудной судебной процедуры, без опроса свидетелей. Именно такая практика принята в Великобритании, объясняет Медведев: суд выносит решение либо по реструктуризации, либо по продаже имущества.
Фото: Роман Яровицын / «Коммерсантъ»
В его практике была история с семьей из Красноярска. Супруги и трое их детей репатриировалась из Средней Азии, куда они переселились во времена Советского Союза. Теперь решили вернуться в Россию. Отец нашел на новом месте хорошую работу и взял ипотечный кредит, чтобы купить жилье. Но вдруг работу он потерял, платить по кредиту стало нечем. Их стали выселять из квартиры. Он в своем письме омбудсмену деликатно намекнул, что им теперь остается только прыгнуть с моста в Енисей, поскольку оставаться на улице с тремя детьми они не могут.
«Не особенно надеясь на успех, я связался с директором банка, которого я считал ужасным формалистом. Однако одного моего звонка оказалось достаточно. Глава банка был в отпуске, но его секретарша с ним связалась — он отдал соответствующее распоряжение, и долг был реструктурирован. Мало того, еще и отцу семейства помогли найти работу», — рассказал омбудсмен.
Эта история со счастливым концом не успокоила, а скорее встревожила Медведева. «После этого случая я попросил своих сотрудников посчитать, сколько у нас неразрезанных конвертов, — признался он. — Их оказалось столько же, сколько дел, которые мы рассмотрели за всю историю существования института финансового омбудсмена. И я все время думаю, сколько еще там может быть подобных заявлений».