Европа, еще совсем недавно принимавшая мигрантов с распростертыми объятиями, потихоньку отправляет их обратно на родину. Рассчитывавшие обрести в ЕС новый дом выходцы из Афганистана и с Ближнего Востока обнаружили, что тут им совсем не рады: сотни тысяч человек ожидают сейчас депортации, причем в списке стран с наиболее жесткой миграционной политикой лидирует вроде бы самая гостеприимная Германия. Почему европейские власти настойчиво просят мигрантов вернуться домой — разбиралась «Лента.ру».
В наручниках — на выход
«Они заковали меня в наручники, хотя я просил их не делать этого, потому что готов пойти с ними добровольно. Еще я просил, чтобы меня вывели так, чтобы не видели коллеги — я же никого не убил, за что мне такой позор? Я спрашивал: "В чем моя вина?" Мне ответили: "Твое прошение о предоставлении убежища отклонено, и мы отправляем тебя домой". Всего за полдня вся моя жизнь рухнула, и я очутился в Кабуле без денег и надежды на помощь».
Так афганец Мухаммед Шоиб Хусейни, бывший работник немецкой столярной мастерской, описал в интервью «Аль-Джазире» свою депортацию из ФРГ. Он прожил в Германии семь лет, нашел работу и жилье, исправно платил налоги, но это не спасло его от высылки.
Многие мигранты устраиваются на работу до того, как их запрос о предоставлении убежища будет рассмотрен властями
Фото: Michaela Rehle / Reuters
Хусейни — лишь один из многих афганцев, кому отказали в предоставлении убежища и депортировали из страны за последние полгода. Ежемесячно из Франкфурта в Кабул вылетает борт, битком набитый возвращающимися домой гражданами Афганистана. Пробную партию, 34 человека, отправили в декабре 2016-го, и почти сразу Берлин объявил, что согласовал с Кабулом высылку еще 11,9 тысячи мигрантов. Те, кто готов вернуться в Афганистан добровольно (таких в минувшем году набралось 3,3 тысячи человек), получают 700 евро на брата и авиабилет. Те, кто не готов, все равно высылаются на родину, но без денег.
Бюрократизмус
Согласно немецкому законодательству, в случае отказа в предоставлении убежища беженец может подать апелляцию, а при повторном отказе — попросить о пересмотре решения. По словам высылаемых, о третьем и последнем отказе в убежище они узнают уже в полицейском участке непосредственно перед депортацией. Стражи порядка не спешат информировать мигрантов, опасаясь, что те успеют разбежаться. Попытки достучаться до совести миграционных служб обычно наталкиваются на непробиваемую стену бюрократии.
«Я описал немецким властям всю свою историю и только что получил письмо, в котором утверждается, что я могу спокойно ехать и жить в Кабуле, потому что в городе совершенно безопасно, — жалуется другой беженец, Забиулла Карими. — Но там же небезопасно! Ежедневные теракты, нападают даже на президентский дворец».
Помимо Германии, афганских беженцев массово высылают Норвегия, Швеция, Финляндия и Австрия — страны, считавшиеся мигрантским раем.
Возвращают не только афганцев. В 2016 году немцы отправили по домам рекордное число переселенцев с Ближнего Востока — 80 тысяч человек (51 тысяча из них предпочла улететь по программе добровольного возвращения), и в 2017-м планируют этот рекорд побить. Почти половине из 700 тысяч, подавших прошение о предоставлении убежища в прошлом году, отказано, 12 тысяч из них уже покинули ФРГ. Множество дел находится на рассмотрении.
Прошла любовь
Разразившийся в 2015 году миграционный кризис расколол Европу. Одни страны пытались сдержать поток беженцев при помощи заборов и выступали против квот на мигрантов, другие принимали сотни тысяч спасающихся от войны людей с распростертыми объятиями.
К первой группе относились страны Вышеградской четверки — Венгрия, Польша, Чехия и Словакия. Самую жесткую позицию занимали венгерские власти: премьер Виктор Орбан прямо заявлял, что беженцы представляют угрозу для ЕС, «культурной и религиозной самобытности Европы», призывая как можно скорее депортировать их на родину. Венгрия выстроила забор на границе с Сербией, чтобы перенаправить миграционный поток, а венгерский депутат Европарламента Шопфлин предложил украсить столбы этого забора свиными головами. Дошло до того, что глава МИД Люксембурга потребовал исключить Венгрию из Евросоюза, чтобы сохранить единство и ценности ЕС.
Март 2016 года: афганский беженец исполняет брейк-данс в Дрездене. До ужесточения законов о предоставлении убежища остается еще девять месяцев
Фото: Ina Fassbender / Reuters
С другой стороны, даже в странах, чьи власти охотно принимали беженцев, граждане роптали. В ФРГ на волне антимигрантских настроений правая «Альтернатива для Германии» на последних выборах прошла в заксобрания 10 из 16 немецких регионов, уровень ее поддержки вырос с 4,7 процента до 12,5. Во Франции «Национальный фронт» Ле Пен получил восемь мест в Национальном собрании, где до того располагал лишь двумя депутатами.
Даже те европейцы, кто относился к беженцам с симпатией, скорректировали свою позицию. Опросы показали, что ключевую роль в этом сыграли недавние теракты — в частности, рождественская атака в Берлине, когда грузовик наехал на толпу, раздавив 12 человек. За рулем сидел Анис Амри, чье прошение об убежище как раз находилось на рассмотрении. Когда дело коснулось личной безопасности, граждане стран ЕС внезапно разлюбили мигрантов.
Выборы и спасение ЕС
Процесс ужесточения миграционной политики в Европе начался еще в прошлом году. Швеция, принявшая больше всего беженцев на душу населения, радикально обновила законодательство, изменив требования для предоставления убежища. В результате за весь 2016 год прошения подали лишь 30 тысяч человек.
Во Франции полиция без предупреждения снесла лагерь беженцев «Джунгли» возле Кале, где годами ютились тысячи людей, пытавшихся попасть в Британию. Верховный суд республики отказался считать Албанию, Армению, Сенегал и частично признанное Косово опасными для возвращения странами.
В Италии новый глава МВД Марко Миннити одним из первых указов лишил мигрантов права подавать апелляцию на отказ в убежище, а заодно распорядился создать центры репатриации в каждой провинции для содержания тех, кто в ближайшее время отправится на родину. Подобные центры уже были в Италии, но их закрыли несколько лет назад из-за жалоб на нечеловеческие условия содержания. Миннити пообещал, что в этот раз он сам проследит за порядком.
Жесткие меры, которые принимают европейские страны, вполне объяснимы. Продолжение политики открытых дверей лишило бы правящие партии поддержки населения, толкнув его в объятия ультраправых партий. В Германии выборы пройдут в сентябре, в Австрии — в октябре, в Италии и Швеции — в марте и сентябре 2018-го соответственно. Неудивительно, что власти ужесточают риторику.
Помимо этого, вопрос отношения к мигрантам превратился в вопрос выживания Евросоюза. Одна из причин, побудивших британцев проголосовать за Brexit, — опасение, что Соединенное Королевство захлестнет мигрантская волна с континента. Если британскому примеру последуют страны Вышеградской четверки, ЕС, и без того находящийся в кризисе, этого просто не выдержит.
Всех по лагерям
«Мне очень страшно, — признается Забиулла Нури, высланный из Германии в декабре. — Посмотрите, во что я одет. Я не знаю, как добраться до родного Кундуза. Если талибы остановят машину и увидят мои документы, они отрежут мне голову прямо на месте».
Афганцы, депортированные из Германии после отказа в предоставлении убежища
Фото: Omar Sobhani / Reuters
Афганское правительство охотно соглашается принять беженцев обратно. Кабул ничего не теряет: еще несколько тысяч человек, которые добавятся к двум с половиной миллионам безработных афганцев, на ситуацию никак не повлияют. К тому же, скорее всего, в Афганистане они не задержатся: либо попробуют снова попасть в Европу, либо проберутся в лагеря беженцев в Иране и Пакистане. И в том, и в другом случае это будет уже не проблема Кабула.
Для Евросоюза это также наилучший выход. Нынешняя стратегия ЕС базируется на том, чтобы сдерживать миграционный поток на дальних рубежах — в идеале в странах по соседству с зоной конфликта. Европа готова платить за содержание лагерей для беженцев в Турции, Ливане, Ливии и Иране и снабжать их продовольствием — на двусторонней основе или через органы ООН. Главное — не допустить нового миграционного кризиса и избавиться, насколько возможно, от последствий прошлого — сотен тысяч мигрантов, которые никому в Европе не нужны.
