Подняв вовремя руку, можно создать исторический прецедент, изменить сознание людей или сделать художественное высказывание невиданной силы. Главное — найти правильный повод и время и не побояться материального ущерба, как это сделал великий рок-гитарист Джими Хендрикс на своем знаменитом концерте в Монтерее. «Лента.ру» совместно с Rexona завершает цикл партнерских материалов о знаменитых и необычных людях, которые уловили нужный момент или, наоборот, упустили свой шанс.
Лето в Калифорнии в 1967 году выдалось жарким — впрочем, как и положено в самом солнечном штате Америки. И почти 200 тысяч человек, собравшиеся на зеленой траве ярмарки округа Монтерей наслаждались погодой вовсю — и не только погодой. Именно тогда проходил трехдневный рок-марафон под девизом «Музыка, Любовь и Цветы», вошедший в историю как Монтерейский международный поп-фестиваль и давший начало знаменитому «Лету любви», апофеозу движения хиппи.
Список участников в воскресенье 18 июня, в заключительный день фестиваля, сегодня читается как страница из рок-энциклопедии: Дженис Джоплин, The Who, Grateful Dead, The Mamas & The Papas. Но самым знаковым, пожалуй, стал финал выступления 25-летнего гитариста с курчавой шевелюрой, уже получившего признание в Европе, но, по иронии судьбы, практически неизвестного тогда на родине в Штатах. Звали его Джими Хендрикс.
Родившийся в Сиэтле в 1942 году Хендрикс уже прошел непростой путь. Афроамериканец с примесью крови индейцев чероки, мальчик еще в детстве познакомился со всеми «прелестями» сегрегации и дискриминации чернокожих в тогдашней Америке. Играть на гитаре он начал еще подростком, но, будучи левшой, никак не мог справиться с традиционным инструментом. Отец запрещал ему перетягивать струны под левую руку, так как считал, что леворукость — проклятие дьявола. Едва не угодив в тюрьму за угон автомобиля в возрасте 18 лет, он предпочел отправиться на два года в армию, в 101-ю воздушно-десантную дивизию.
Фото: Michael Ochs Archives / Getty Images
Солдатом он был так себе — по свидетельству бывшего командира, мог даже заснуть на посту и чуть не угодил под трибунал, но вот на гитаре, которую, наконец, он сделал под себя, продолжал играть в армейском клубе. Проходивший мимо однополчанин по имени Билли Кокс однажды услышал игру Хендрикса, которую он охарактеризовал как «что-то среднее между Джоном Ли Хукером и Бетховеном». Кокс, игравший на гражданке на басу, раздобыл инструмент и вскоре они начали джемовать в клубе с Джими. После демобилизации они продолжили играть вместе — теперь уже на профессиональной сцене.
Но черным музыкантам в середине 1960-х все еще трудно было пробиться к широкой аудитории. Хендрикс играл в качестве сессионного гитариста на записях таких «черных» звезд, как Сэм Кук, Тина Тернер и группа The Isley Brothers, и выступал в маленьких клубах Нью-Йорка. Там в 1966 году его и услышала подруга гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса Линда Кит. Пораженная его мастерством, она познакомила Хендрикса с британским продюсером Чесом Чендлером и тот предложил ему собрать собственную группу и отправиться завоевывать Европу, где расовые предрассудки не были столь сильны. Коллектив получил название The Jimi Hendrix Experience («Опыт Джими Хендрикса») и уже очень скоро завоевал публику Великобритании и континентальной Европы.
Уникальная манера игры Хендрикса, переосмыслившего возможности электрической гитары и первым превратившего ее из аккомпанирующего в солирующий инструмент, стала образцом для подражания для европейских гитаристов, но на родине его по-прежнему знали разве что специалисты. Так что выступление в Монтерее должно было стать для него прорывом. Среди собравшихся на лужайке перед сценой хиппи был и 17-летний начинающий фотограф Эд Караефф. Он уже почти истратил все запасы пленки на съемку Grateful Dead, после которых на сцену должен был выйти Хендрикс. К счастью, его предупредил старший коллега, профессионал из Германии, специально прибывший заснять историческое событие для европейской прессы. «Оставь немного пленки на чувака по имени Джими Хендрикс. Он следующий»
Караефф послушался — и не пожалел. В финале последней, девятой песни сета — кавера Wild Thing из репертуара британской группы The Troggs — Хендрикс вдруг сорвал с себя гитару, бросил на сцену и опустился перед ней на колени. Затем Джими облил ее бензином для зажигалок и высоко поднял руку с зажженной спичкой. В следующее мгновение гитара запылала. Хендрикс еще какое-то время простоял перед ней на коленях, воздев руки, как будто в молитве, а затем вскочил и яростно разбил гитару, все еще в языках пламени, о сцену. Публика, сперва затихшая в оцепенении, взревела, а Караефф лихорадочно нажимал на затвор своей «Лейки», стараясь не упустить ни одного момента. Джими, впрочем, уже пробовал сжигать гитару на сцене — в марте того же года на концерте в Лондоне, но тогда это случилось в небольшом зале, в котором, к тому же, не было ни одного фотографа. Теперь же экстравагантный фокус превратился в художественное высказывание, в заявление позиции, в ритуальный жест.
Фото: Gareth Cattermole/Getty Images
Фото с воздевшим руки Хендриксом стало знаковым для истории рока — оно дважды появлялось на обложке журнала Rolling Stone и вот уже полвека непременно присутствует в любой книге о короткой, но яркой жизни величайшего рок-гитариста всех времен. Караефф в мгновение ока из никому не известного школьника стал знаменитостью; в дальнейшем он продолжил снимать мировую рок-элиту. А обугленные останки того самого Fender Stratocaster до сих пор бережно хранятся в чьей-то коллекции артефактов: в 2012 году они были проданы с аукциона анонимному фанату Хендрикса за 380 тысяч долларов.
Подробнее на www.nepodvedimoment.ru
Rexona запускает проект, где вы можете поделиться своей историей о том, как вы не постеснялись протянуть руку обстоятельствам и остались в выигрыше. Регистрируйтесь на сайте и получайте призы от Rexona Men.
#неподведимомент #rexona