Хождение по мукам Сигизмунда История жизни и смерти польско-литовского бунтаря Сераковского

На днях литовские археологи обнаружили на Замковой горе в Вильнюсе останки человека по имени Сигизмунд (Зигмунт) Сераковский. Сераковский был одним из вождей знаменитого Польского восстания 1863-1864 годов. «Лента.ру» вспоминала жизненный путь офицера и бунтовщика, приведший его в итоге на виселицу.

154 года в земле

Скелет знаменитого повстанца нашли сотрудники Литовского национального музея. В министерстве культуры республики уточнили, что в обнаруженных могилах покоились обсыпанные известью останки семи тел, закопанных со связанными за спиной руками. Журналист, депутат вильнюсского горсовета Ромуальда Пошевецкая рассказала «Ленте.ру», как удалось идентифицировать Сераковского: «То, что останки героев восстания 1863-1864 годов покоятся на святом для литовцев месте — Замковой горе — предполагалось уже давно, но историкам не удавалось найти этому подтверждения. О том, что найденные останки могут принадлежать Сераковскому, свидетельствует обнаруженный при нем медальон, а на правой руке — золотой перстень с надписью на внутренней стороне Zygmunt Apolonija 11 Sierpnia/30 Lipca 1862 r. (Зигмунд Аполония 11 сентября/30 июля 1862 г.)».

Пошевецкая уточняет, что Сигизмунд Сераковский был женат на Аполонии Далевской, которую после восстания выслали в Новгород. «Хотя Сераковский был этническим поляком, в литовской историографии он значится как Зигмантас Серакаускас — так звучат на литовский лад его имя и фамилия. Так же как, к примеру, ближайший соратник Сераковского Кастусь Калиновский в Литве известен как Кястас Калинаускас, а поэт Адам Мицкевич — Адомас Мицкявичюс. Кто они — поляки, литовцы или белорусы — уже неважно. Их имена вплелись в историю, связавшую воедино нынешнюю Польшу, Литву и Белоруссию», — объясняет собеседница.

Замковая гора в Вильнюсе

Фото: страница Lietuvos Muziejus Nacionalinis в Facebook

Сигизмунд Игнатьевич Сераковский родился в 1826 году на Волыни и с детства отличался большими способностями. Окончив с отличием гимназию в Житомире, он поступил в Санкт-Петербургский университет. Польские корни Сераковского оказали решающее влияние на его личность: поляки того времени воспринимали Российскую империю как поработителя. «После раздела Речи Посполитой в конце XVIII века практически вся территория бывшего Великого княжества Литовского была присоединена к Российской империи. Это и стало причиной национально-освободительных восстаний, прокатившихся по территориям нынешней Польши, Литвы и Белоруссии в 1830-1832 годах и 1863-1864 годах», — приводит историческую справку Пошевецкая.

В университете Сераковский возглавил подпольный «Союз литовской молодежи». После того как власти раскрыли деятельность организации, ее вожака в 1848 году арестовали и отправили в армию рядовым. Он служил в Оренбургской губернии (там Сераковский, кстати, познакомился с Тарасом Шевченко, тоже тяготившимся в ссылке). Благодаря отменным способностям вольнодумный поляк сумел продвинуться даже здесь: в марте 1856-го он был произведен в прапорщики и направлен в 7-й батальон Брестского пехотного полка. В том же году Сераковский вернулся в Санкт-Петербург и поступил в военную академию, которую окончил с блестящими результатами.

В дальнейшем он, достигнув капитанского чина, служил в департаменте Генерального штаба военного министерства. По рассказам современников, он был убежденным противником телесных наказаний в армии и всячески с ними боролся. По роду своих обязанностей Сераковский занимался военно-уголовной статистикой — в частности, в 1858 году был послан за границу знакомиться с устройством тюрем в странах Западной Европы. В ходе этой поездки Сигизмунд познакомился с деятелями польской эмиграции, все еще мечтавшими о восстановлении Речи Посполитой в прежних границах.

Крах надежд

Александр Герцен (Сераковский публиковался в его журнале «Колокол») так вспоминал о нем: «Мистик, как большая часть поляков, да, мистик, и по самой фанатической, нервной натуре своей, Сераковский по политическим мнениям был всего ближе к чисто социальному воззрению. К России у него не было не только тени ненависти, но он с любовью останавливался на мечте о независимой Польше и дружественной с ней вольной России». В 1859 году Сераковский организовал в Санкт-Петербурге тайный кружок из офицеров-поляков, служивших в генеральном штабе. Когда четырьмя годами позже донеслась весть о начале в Польше большого восстания, Сигизмунд не колебался: в конце марта 1863-го он взял на службе две недели отпуска и выехал из Санкт-Петербурга.

Материалы по теме:

Крепость духа История славы и упадка знаменитой Динабургской крепости в Даугавпилсе

11 июня 2017

За короткое время Сераковский, назвавшись именем Доленго (знатный польский род), собрал в Литве крупный отряд — пять тысяч человек. Себя он провозгласил «воеводой Литовским и Ковенским» и отправил своих эмиссаров в окрестные края Литвы. Согласно разработанному им плану, сначала необходимо было овладеть мощной Динабургской крепостью, являвшейся самым сильным военным укреплением во всем регионе. В Латгалии формировались отряды бунтовщиков под началом отставного поручика Антона Рыка и помещика Зигмунда Буйницкого. После того как отряд Рыка был разгромлен, обнаружили подпольную типографию мятежников. Трех ее хозяев арестовали, военный суд в Динабурге (ныне Даугавпилс) приговорил их к каторге.

Восстание под Динабургом, по воле случая, началось тремя днями раньше запланированного срока. Живший здесь 27-летний граф Леон Плятер с пятью слугами 13 апреля напал на военный обоз в шести километрах от местечка Креславка (Краслава), убил троих солдат и завладел грузом — 398 ружьями, 9 пистолетами и 22 тесаками. Однако поднять полноценное восстание и овладеть Динабургом Плятеру и его сообщникам из местных польских помещиков не удалось — местные крестьяне предпочли сохранить верность властям. Иллюзий не было: многочисленные документы конца XVIII — начала XIX века свидетельствуют о крайней жестокости Плятеров по отношению к крепостным. Власть прекрасно понимала настроения масс и решила опереться на простолюдинов: был опубликован официальный призыв к крестьянам о помощи в борьбе с повстанцами. Крестьяне начали громить поместья восставших панов, а 15 апреля, напав на отряд Леона Плятера, захватили его живым. В 11 часов утра 27 мая 1863 года Леон был расстрелян (по некоторым данным, повешен) на песках за крепостью, вблизи железнодорожного полотна Рига — Динабург.

Схватка у эшафота

Сераковскому удача тоже не улыбнулась. Он собирался двигаться в Курляндию, но 25-26 апреля у литовского селения Медейка (ныне Медейкяй) его отряд сошелся с правительственными войсками и был разбит в бою. Сигизмунд Сераковский был ранен, попал в плен и 10 июня предстал перед военно-полевым судом. Поскольку он еще лежал в госпитале, то настаивал, что состояние здоровья не позволяет ему отвечать на вопросы судей: «Не могу отвечать, потому что не имею полного сознания; у меня мешаются мысли». По свидетельствам некоторых современников, Сигизмунд до конца надеялся, что европейские знаменитости, такие как итальянский генерал Джузеппе Гарибальди и французский император Наполеон III (с ними Сераковский лично встречался во время поездки в Европу), будут ходатайствовать за него перед русским царем. Но надежды были напрасны: 15 июня суд приговорил его к смертной казни.

Казнить его вывезли на Лукишкскую площадь в Вильно (теперь Вильнюс). Когда Сераковскому зачитали приговор, он выразил против него громогласный протест. «Палач с длинною рубашкою стоял уже перед казнимым, и он, почти принуждаемый ксендзом, упал на колени перед распятием. Вслед за тем палач сделал движение, чтобы поднять преступника для совершения последнего акта экзекуции; но он явил при этом самое постыдное зрелище бессильной борьбы с неизбежным роком. Отталкивая палача, он в диком исступлении размахивал руками во все стороны, силясь продлить оставшиеся ему минуты жизни. Бой барабанов заглушал его неистовые крики. Овладев скоро обессиленным в борьбе Сераковским, палач повлек его к эшафоту; казнимый и тут обнаружил судорожное сопротивление, борясь с палачом и упираясь ногами в ступени. Еще мгновение — петля была надета, и преступник в саване висел на воздухе», — описывает эту картину журнал «Вестник западной России» за 1865 год.

Вдова Сераковского Аполония Далевская (та самая, кольцо с именем которой он унес в могилу) намного пережила супруга. До своей смерти в 1919 году она успела увидеть независимую Польшу. Память о Сигизмунде в Литве хранят до сих пор: на месте его казни позже установили мемориальную доску и крест, его именем названа улица в Вильнюсе. Теме восстания 1863 года в Литве и Польше посвящают конференции, выставки, проводят памятные мероприятия.

Ромуальда Пошевецкая отмечает, что если для царских властей Сераковский и его соратник Кастусь Калиновский были преступниками, то сегодня они почитаются как герои. «Чьи они герои? Польские? Белорусские? Литовские? Это зависит от взгляда на них с позиции вклада в национальное дело каждой из этих стран. Они шли на смерть с лозунгом "За вашу и нашу свободу!" Теперь в Литве их почитают так же, как в Польше и в Белоруссии».