В 2018 году, согласно проекту «ЗОЖ» (Здоровый образ жизни), утвержденному в конце июля президентским советом по стратегическому развитию, в заведениях общепита запретят курение кальянов и вейпов. Эти приспособления фактически приравняют к табачным изделиям, и купить их смогут лишь совершеннолетние. «Лента.ру» поговорила с основателем движения вейперов и представителей вейп-индустрии Vaperussia Александром Васильевым о том, можно ли бороться с парением при помощи запретов, и о том, что собой представляют российская вейп-культура и российский рынок электронных сигарет.
«Лента.ру»: Как вы думаете, зачем государство пытается бороться с вейпингом, если он безопаснее курения?
Васильев: Есть несколько версий о том, почему государство борется с вейпингом. Первая заключается в том, что с переходом на него молодежь стала отказываться от табачных изделий…
Вы имеете в виду, что табачные компании препятствуют распространению вейпов?
Я предполагаю, что есть некое табачное лобби, но конкретных данных у меня нет. Вторая версия заключается в том, что власти недостаточно информированы о влиянии электронных сигарет на здоровье. Должны быть проведены исследования, которых сейчас нет.
Долгосрочных нет, но проводились же исследования краткосрочные, с небольшой выборкой.
Они есть, но их результаты противоречат друг другу. Кстати, существует исследование Всемирной организации здравоохранения, которое описывает электронные сигареты как один из самых безопасных и эффективных способов отказа от курения. Но государство не принимает его во внимание и инициирует собственное исследование, результатов которого пока нет.
Новый закон определенно сделает вейпинг неудобным: запретят продавать вейпы молодым людям до 18 лет, запретят вейпить в кафе и барах. Вейперов станет меньше?
Мода на электронные сигареты среди молодежи прошла, сейчас они являются больше средством отказа от курения. Вейпинг перешел на более взрослую аудиторию. Те, кто парили, так и продолжат парить, только им придется выходить на улицу. Я лично считаю, что подобные запреты должны устанавливать владельцы заведений, а не государство.
Что собой вообще представляет вейп-культура в России? Она существует?
Вейп-культура, пожалуй, находится сейчас в упадке, потому что вейпинг перестал быть субкультурной вещью. Электронные сигареты вышли из мейнстрима. И в столице, и в регионах аналогичная ситуация, все к ним привыкли.
Сможет ли наш рынок стать цивилизованным? Сейчас зачастую жидкости разливаются в подвалах, в антисанитарных условиях.
Наш рынок достаточно цивилизованный — то, что попадает на полки магазинов, в большинстве своем произведено вбелую, и производители жидкостей по большей части являются законопослушными налогоплательщиками.
Фото: Александр Вильф / РИА Новости
Почему же так много жалоб на некачественную продукцию?
Насколько я знаю, крупные сети не балуются тем, что разливают жидкости в антисанитарных условиях. Опасность жидкости зависит от производителей, от того, какие ингредиенты они используют. Сложно говорить о влиянии тех или иных компонентов, не понимая, о чем конкретно идет речь. В основном используются американские и немецкие, но некоторые производители ради большей прибыли используют дешевые китайские аналоги. Честно говоря, не уверен, что китайский глицерин или пропиленгликоль сильно отличается от немецкого, но качество его очистки может быть хуже.
Чем наш рынок вейпов отличается от, скажем, американского?
В США существует сертификация. Если не ошибаюсь, сертификаты выдаются непосредственно на бренд жидкости, и стоит это примерно миллион долларов.
Насколько велик наш рынок электронных сигарет?
Россия — второй по размеру рынок вейпов после США. Весь европейский рынок меньше российского.
С завидным постоянством появляются новости о взрывах электронных сигарет. Почему это происходит?
Взрывы вейпов происходят из-за небрежности пользователя, нарушения правил эксплуатации. В основном взрываются так называемые механические моды, в которых не присутствуют электронные платы, предотвращающие короткое замыкание. Люди часто забывают их в кармане, нажимается кнопка, и при перегреве аккумулятора происходит взрыв. Это устройства для опытных пользователей, они позволяют получить большую мощность и, соответственно, большее количество пара по сравнению с устройством с электронной платой.
Кстати, почему, по вашему мнению, в интернете сложился образ вейпера-гея? Якобы нормальный мужик если и курит, то табак.
Вейпер-гей — странный стереотип. Сейчас целевая аудитория электронных сигарет — люди от 30 лет; честно говоря, не вижу, чтобы кто-то стеснялся их употреблять. Я работаю в крупном бизнес-центре, тут многие используют электронные сигареты, в том числе экспаты.
В какой-то момент электронные сигареты были у всех на слуху и лезли изо всех щелей — видимо, это был продукт общественного отторжения и неприязни, которые сейчас сошли на нет. Сегодня электронная сигарета стала абсолютно повседневной вещью.
Мнения пользователей сетей относительно инициатив в рамках проекта «ЗОЖ» разделились: одни приветствовали их...
Скриншот: «ВКонтакте»
В последнее время в нашей стране активно ведется борьба с наркотиками. Существуют ведь и наркотические смеси, и выявить, что человек парит, с ходу сложно. Как вы думаете, может ли это привести к полному запрету вейпинга?
Когда человек курит обычную сигарету, тоже весьма сложно определить, что именно он курит. Или когда он пьет что-то. Ведь можно допустить, что в пакет сока налита водка. Это все борьба с ветряными мельницами. Тут надо бороться с причиной, а не со следствием. Тут электронные сигареты совершенно ни при чем. Если человек решит что-то употребить — он употребит это в любом виде: жидком, рассыпчатом или еще каком-нибудь. Допустим, у нас есть наркотики, которые употребляются перорально, — давайте запретим еду.
Что представляет собой ваша организация и какие цели перед собой ставит?
Мы ставим перед собой цели доносить до людей максимально правдивую информацию, всеми возможными способами защищать собственные интересы и интересы рынка. Мы входили в экспертный совет Мосгордумы, Госдумы, участвовали в круглых столах, отстаивали свою позицию на федеральных телеканалах в прямом эфире. Думаю, что определенные успехи у нас есть. Пусть не всегда государство нас слушает, но, по крайней мере, мы доносим до него то, что хотим сказать.