«Интеллигенты на глазах превращались в скотов» Режиссер заполярного театра о массовых расстрелах после премьеры в эпоху ГУЛАГа

Анну Бабанову практически невозможно застать на месте. Анна вся в делах. На сцене Норильского заполярного театра драмы, где она главреж с 2013 года, Бабанова поставила уже несколько спектаклей. Один из них — «Жди меня… и я вернусь». Нынче же Анна приехала в Москву.

— Драматург Ярослава Пулинович, — рассказывает Бабанова, — написала пьесу по мотивам «Ямы» Куприна. А я решила сделать по ней спектакль на площадке театра «Русская песня». Вот и репетирую. Пока из всех подробностей могу сообщить лишь то, что это будет музыкальный спектакль.

Вы, извините, перебрались в Москву насовсем или как?

На моем основном месте работы у меня сейчас отпуск. Вот я и решила использовать его с пользой и для себя, и для дела. Да и вообще, чего мне постоянно сидеть в Норильске, если я как главный режиссер театра все отладила и сформировала афишу на ближайший сезон.

Это — да. Удивляет другое: во всех столичных театрах сезон открыли в сентябре, в вашем же Норильском заполярном сейчас каникулы. Отчего несовпадение графиков?

Так получилось. В норильском аэропорту закрыли на ремонт взлетно-посадочную полосу, и из него могли вылететь только маленькие самолеты, а значит, в городе осталась куча народа, включая всех сотрудников «Норникеля». Вот руководство Норильска и попросило нас продлить прошлый сезон, чтобы людям было, куда сходить вечерами. Но мы в накладе не остались! Всех сотрудников нашего театра, например, «Норникель» летом вывозил на плато Путорана, куда можно добраться лишь на вертолете. Мы там жили три дня и это было… потрясающе!

Верю. Ну, а в Москве-то вы сейчас, помимо того, что работаете, как-то отдыхаете?

Хожу по театрам. Смотрю новые постановки и наслаждаюсь атмосферой маленьких залов. Наш-то, вон, рассчитан аж на пятьсот человек.

И как, весь заполняется?

Не всегда, конечно, но — случается. В Норильске любят театр, потому что публика у нас такая… интеллигентная. Норильчане, они же кто? В основном дети сидевших в сталинских лагерях и их охранявших. А сидел здесь, можно сказать, цвет нации. Да и работал, кстати, тоже. В нашем театре служил Георгий Жженов — после отсидки, а также бывший военнопленный Иннокентий Смоктуновский — сам приехавший в Норильск из-за боязни быть арестованным в Красноярске.

Самая громкая ваша премьера последнего времени — это, конечно, спектакль «Жди меня… и я вернусь».

Да. Два года мы собирали материал, на основе которого Владимир Зуев написал свою пьесу.

О войне?

О Норильске. Вы знаете, например, что наш театр на десять лет старше города? А знаете почему? Потому что театр зародился в ГУЛАГе — из тех театральных кружков, которые были во всех двенадцати лаготделениях. В них играли профессионалы! Кто? Да вот хоть руководивший лагерным оркестром Сергей Кайдан-Дешкин — знаменитый композитор, автор пионерского гимна «Взвейтесь кострами, синие ночи!». С ним, кстати, тут произошла потрясающая история. Он освободился. Но он был влюблен и остался в Норильске ждать свою любимую, такую же заключенную, как и недавно он сам. Он ждал ее пять лет! А после его все же отсюда выселили… Они встретились снова, будучи сильно пожилыми людьми, но, конечно, между ними уже ничего не могло быть…

А ведь как автор гимна Дешкин имел шансы стать вторым Александром Александровым, автором музыки гимна СССР.

Ну… Дешкин в то время был человеком молодым и легкомысленным. И не очень понимал, как подступить к такому серьезному заданию. По его же воспоминаниям, однажды он пошел в Большой театр на оперу «Фауст» и так вдохновился «Маршем солдат», что попросту украл эту мелодию. И в нашем спектакле об этом тоже идет речь… С Дешкиным связано вообще очень много историй. К примеру, однажды его отправили в лаготделение, считавшееся этаким «билетом в один конец». Оттуда никто и никогда не возвращался. Но случилось так, что в это же время в лагере планировался концерт для большого начальства. Дирижировать должен был Дешкин. И его вернули! Представляете, его вернули, потому что музыканты отказались играть без него! Вернули со второй степенью обморожения, но оставили в живых. И весь наш спектакль — это и есть этот самый концерт для начальства, концерт совершенно мистический, составленный из множества разных номеров.

Выбор участников этого концерта был, судя по всему, огромен.

Не то слово! Был, к примеру, Норильскому лагерю нужен хор. И что? На Украине арестовали хоровую капеллу в полном составе! Их забрали прямо в концертных костюмах, во время выступления, и в них же отправили на Север.

Невероятно…

Но еще невероятнее — и я это пытаюсь показать в спектакле — как некоторое количество этих интеллигентов, в том числе и женщин, на глазах превращались в скотов. Выдерживали единицы. Выживало еще меньше. Иные вещи просто шокируют. На том же самом концерте в качестве одного из номеров следователь изображал фокусника. Ну, почти как Воланд в «Мастере и Маргарите». Так вот, он вдруг извлек откуда-то письма, которые Дешкин писал своей возлюбленной. И тут же сообщил, что за это ему прибавляют еще десять лет отсидки. Оп, фокус!

Георгия Жженова в вашем спектакле нет?

Нет. Зато через всю постановку, помимо Дешкина, проходят еще двое: историк, автор теории пассионарности Лев Гумилев и знаменитый астрофизик Николай Козырев, которому принадлежит удивительное открытие — так называемые «зеркала Козырева», цилиндрические листы алюминия, этакие зеркала, в пространстве которых изменяется течение времени, а значит, можно переместиться из прошлого в будущее, или же наоборот. Этим открытием он буквально «сносил крыши» всем норильским зекам. Они не верили в бога, но тут вдруг поняли, что можно спастись, просто «отмотав» время назад. Многие из них после шли на расстрел, зажав в кулаке маленькие зеркала…

После рассказанной вами истории об оркестре, не могу не спросить: сейчас у Норильского заполярного театра драмы с комплектованием штата проблем нет?

Нет, мы полностью укомплектованы — все тридцать четыре актерские ставки заняты.

Сохранились ли в вашем репертуаре постановки того, лагерного театра?

О них мало что известно. Но недавно я нашла документ, говорящий, что зэки поставили — только представьте! — «Без вины виноватые» Островского. Начальство сначала даже не поняло, в чем подвох. А после… Вся труппа была расстреляна. В нашем театре в 90-е годы шел спектакль «Придурки». Он как раз об этом. Почему такое название? Да потому что именно придурками всех этих актеров и называли и ненавидели их всей зоной — мол, от работы на шахтах освобождены, паек дополнительный получают, сволочи.

Вот читаю вашу биографию и вижу: как режиссер работала в Омске, сотрудничала с «Чехов-центром» на Сахалине. Обычно людей тянет на юг. Вас потянуло на север. Почему?

Тянуть человека может куда угодно, но судьба часто распоряжается иначе. Так что, думаю, меня привело в Норильск нечто свыше. Зачем? Наверное, чтобы я пришла в этот театр. Тут удивительное место. Намоленное. Экстремальное. Эта природа, этот ГУЛАГ, эти люди… Заведующая нашей постановочной частью, Татьяна Петровна, ребенком жила в бараке при горлаге и видела все происходившее там своими глазами. У нас есть актер — сын зека. А есть актриса — дочь охранника. Понимаете, как это?! И ведь весь город такой! У этого сидели, у этого охраняли, у этого папа был прокурором, у этого — следователем.

Какова была их реакция на ваш спектакль?

Один бывший лагерный следователь — уже глубокий старик, но все еще живее всех живых — даже угрожал мне, требуя, чтобы в финале спектакля я обязательно показала, что все жертвы ГУЛАГа были принесены исключительно с благой целью дать стране как можно больше металла. И ведь он сам в это до сих пор искренне верит, вот что ужасно! А многие норильчане поначалу боялись на спектакль идти. Боялись, что будет страшно. Теперь же некоторые ходят на каждый показ «Жди меня…». Я спрашиваю их: «Ну чего вы ходите?» А они мне: «Мы как в гости к своим родителям, бабушкам и дедушкам попадаем». Но норильчан ведь очень мало. Большинство жителей города — приезжие, те, кого пригласил на работу «Норникель».

Тяжело в Норильске приезжему?

Тут такая история… Примерно за год становится ясно, приживется здесь человек или нет. И замечено: приживаются только лучшие, потому что есть здесь что-то…

Сами-то вы прижились быстро?

Достаточно. Причем и в человеческом смысле, и в физическом.

Последнее требовало особых усилий?

Ну, да. Около двух лет у меня шла акклиматизация — организм буквально перестраивался. Вот, например, раньше, когда я жила в Москве, у меня все время были холодные руки и ноги, я часто простужалась. А там организм мобилизовался, начал вырабатывать какую-то энергию. Я перестала болеть, мой ребенок перестал болеть.

А полярная ночь, полярная ночь как вам? Она достаточно депрессивна?

Есть немного. Все же постоянные сумерки за окном — это тяжеловато. Но мы нашли способ с этим бороться: ежегодно в период полярной ночи мы организуем в театре лабораторию современной драматургии «Полярка». Это дает возможность как следует взбодриться, зарядиться энергией.