Схватка за репутацию Депутат Госдумы Владислав Резник борется за свое доброе имя с испанской Фемидой

В Испании продолжается громкий судебный процесс по делу об отмывании денег русской мафией — сейчас показания дают свидетели обвинения. Восемнадцать обвиняемых уже допрошены; среди них — депутат Госдумы Владислав Резник и его супруга, которые категорически отрицают участие в преступном сообществе. Подробности о том, как российский парламентарий отстаивает на Пиренейском полуострове свое доброе имя, выясняла «Лента.ру».

В феврале в Национальной судебной палате Испании стартовал процесс по делу русской мафии, в основу которого легли результаты полицейской операции «Тройка», проведенной испанскими силовиками в 2008 году. Тогда по подозрению в отмывании преступных денег, добытых в России, были задержаны порядка 100 человек. В их числе оказались Геннадий Петров и Александр Малышев, которых испанцы окрестили лидерами Тамбовско-малышевской ОПГ.

По данным следствия, они создали в Испании сеть компаний в сфере недвижимости и финансовых инвестиций, через которые было отмыто как минимум 50 миллионов евро (3,4 миллиарда рублей). Петров и Малышев в ходе расследования сбежали. Спустя 12 лет на скамье подсудимых оказались 18 человек, среди них граждане России и Испании. Самый заметный фигурант дела — депутат Владислав Резник.

Без доказательств

Против Владислава Резника и его жены Дианы Гиндин испанские власти выдвигают два обвинения: участие в преступном сообществе и отмывании преступных средств.

«Мы выдвигаем обвинения в отношении господина Резника, поскольку считаем, что он отмывал деньги, происхождение которых связано с организованной преступностью. Мы основываемся на телефонных разговорах, где этого человека мы считаем собеседником Геннадия Петрова», — заявлял прокурор Хосе Гринда перед началом процесса.

Сторона обвинения считает, что через подконтрольные Петрову фирмы Резник приобретал недвижимость, автомобили, яхту. Таким образом, уверены испанцы, легализовывались незаконные деньги русской мафии, и Резник был в курсе этого.

«Серьезным пороком этого дела является отсутствие доказательств причастности Резника и его супруги к криминалу», — рассказал «Ленте.ру» российский адвокат депутата Александр Гофштейн.

По его словам, еще на предварительном следствии защита предоставила доказательства невиновности Резника и Гиндин: декларации о доходах, свидетельствующие, что их совокупный доход во много раз превышает расходы на приобретение недвижимости в Испании. При этом адвокат указал, что недвижимость приобретена путем легального перечисления денежных средств с официального счета Резника в российском банке.

«Они [подзащитные] доказали, что деньги легальные, с них заплачены налоги, вот счет, вот перевод, вот общая сумма доходов, вот расходы. Просто диву даешься, насколько безразличны испанские правоохранители к убедительным доказательствам. Конечно, прокурор или следователь может не поверить доказательствам защиты, но произвольно их игнорировать не вправе. А именно так происходит в этом деле!» — продолжает Гофштейн.

По словам адвоката, испанские правоохранительные органы не признали предоставленные Резником и Гиндин доказательства неубедительными или недостоверными: их просто положили в дело, проигнорировали и продолжили обвинять его подзащитных в отмывании, без учета представленных доказательств.

«Возмущение вызывает полное бессилие, которое испытывает гражданин, привлеченный к ответственности испанскими властями: говори что хочешь, доказывай что хочешь, представляй какие хочешь документы — нам все равно, у нас есть схема, и мы ни при каких обстоятельствах тебя из этой схемы не исключим. Вот логика, в которой работает испанская правоохранительная система», — отмечает защитник.

Судебная белиберда

В беседе с «Лентой.ру» Гофштейн назвал белибердой обвинения в участии своего подзащитного в преступном сообществе.

«Прежде всего я считаю белибердой переводы телефонных переговоров, которые положены в основу этого обвинения. XXI век на дворе, а мы сталкиваемся с вопиющим фактом, когда тяжелейшее обвинение объясняется ошибочностью перевода телефонных разговоров так называемых фигурантов. Более того, несмотря на то, что предварительное следствие велось почти 10 (!) лет, разобраться в принадлежности голосов правоохранители так и не смогли», — рассказал адвокат.

По его словам, в некоторых случаях для подтверждения абсурдных обвинений используются разговоры, в которых Резник даже не участвовал.

Основным (а по сути, единственным) «доказательством» причастности Резника к преступной группе служит телефонный разговор, происшедший, по мнению прокуратуры, между Резником и Петровым. Но Резник этого разговора не вел!

«Хотя и не обязаны этого делать, мы нашли подлинного участника (одного из наших соотечественников) разговора, представили справку из телефонной компании о том, что номер, с которого велся разговор, принадлежит не Резнику, а другому лицу; представили нотариально заверенное заявление этого гражданина, в котором он подтверждает, что это его номер и его разговор; представили экспертное заключение о том, что это голос не Резника, а другого человека; все эти доказательства находятся в распоряжении прокурора уже более года», — отмечает Гофштейн. «Но прокурор по-прежнему утверждает, что этот разговор вел Резник, а значит, он участник преступного сообщества. Невероятно!» — продолжает адвокат.

По ходатайству защиты действительного участника разговора допросили в суде. Он подтвердил, что голос на записи его, а не Резника.

Кроме того, защита столкнулась с серьезными дефектами переводов других разговоров. На процесс вызван для дачи показаний переводчик — эксперт по русскому языку. С его помощью защита намерена оспорить переводы телефонных переговоров, на основе которых Резника и Гиндин обвиняют по «делу русской мафии».

«Причина, по которой Резник решил лично участвовать в суде, очевидна! Он не чувствует за собой никакой вины, убежден в своей невиновности. Такова же позиция его супруги, тоже обвиняемой по этому делу. Они хотят, наконец, обелить собственное имя, отмыться от облыжных обвинений», — говорит адвокат.

Несостоятельность обвинений подтвердил и прокурор Международного уголовного суда в отставке Луис Морено Окампо, который изучил материалы дела. Выступивший по инициативе защиты Окампо в ходе судебного заседания заявил об абсолютной непричастности В. Резника и его жены к какой-либо преступной деятельности. Один из самых уважаемых в мире экспертов в области расследования преступлений заявил об отсутствии в деле каких-либо доказательств против Резника и его жены.

Прозрачные сделки

На заседании в Национальном суде Испании 27 февраля депутат Владислав Резник дал развернутые показания по предъявленным обвинениям. Он рассказал, что познакомился с Петровым на Майорке и знал его как акционера Балтийской строительной компании. Депутат объяснил испанским судьям, что «в России преступным авторитетом может назвать только суд».

«В отношении Петрова не было решений, что он преступный авторитет или глава преступной группировки», — пояснил он. «Петров сидел в советское время в тюрьме за преступления, которые декриминализированы сейчас. Насколько я знаю, сейчас к нему нет претензий, но детально не изучал этот вопрос. Я у него дом покупал, а не вступал в родственные отношения», — резюмировал Резник.

По его словам, он приобрел дом и судно на Балеарских островах через компании Геннадия Петрова. Стоимость дома составила 1,2 миллиона евро, перевод осуществлялся с банковского счета Резника в России.

«Перевод 1,2 миллиона делался, как и любые переводы, с личных счетов. Хочу довести это до уважаемого суда. Это задекларированные деньги, с которых уплачены налоги», — несколько раз подчеркнул Резник. «Я ни от кого ничего не получал бесплатно и платил из моих личных денег, у меня нет никаких преступных денег», — отметил он.

Резник также рассказал о других приобретениях в Испании. Это два дома на Майорке, два судна и три автомобиля. Основная часть этого имущества приобретена у лиц, никак не связанных с Петровым.

Компания Centros Comerciales Antei SL, которая принадлежала Петрову, приобретена Резником с единственной целью: этой компании принадлежали права на лодку. По испанским законам, иностранец не может зарегистрировать на себя плавательное средство. Сама сделка по приобретению акций компании абсолютно законна и прозрачна.

Резник подтвердил, что за период с 2002 по 2008 год его доходы составили более 60 миллионов долларов и получены от продажи ранее приобретенного имущества.

«Доходы задекларированы в налоговых органах в России. Как депутат я заполняю специальную декларацию, мои декларации подлежат дополнительному изучению правоохранительными органам, как, впрочем, и все обвинения, которые мне предъявлены, изучал следственный департамент МВД. В деле все представлено», — сказал он.

По его словам, после предъявления обвинений властями Испании на родине его тоже стали проверять, но ничего криминального не нашли.

«Расследование проводилось и в отношении моей жены, результат тот же. В материалах дела есть соответствующие документы из МВД», — заключил Резник.

«Год в испанской тюрьме меня не сломал»

Адвокат Резника не понаслышке знаком с испанским правосудием. Этот опыт он получил не как защитник, а как подсудимый. Четыре года Александр Гофштейн отбивался от обвинений в связях с русской мафией. Он защищал криминального авторитета Захария Калашова, известного как Шакро Молодой, которого по запросу Испании задержали в ОАЭ в 2006 году в результате полицейской операции «Оса».

В ноябре 2006 года Гофштейн навещал своего клиента в мадридской тюрьме. Приехав в Мадрид, Гофштейн привез 500 евро, которые были внесены на личный счет заключенного. Испанцы расценили это как финансирование преступного сообщества и задержали юриста. Первый год адвокат провел в тюрьме. Потом его отпустили под залог.

«Испанский обвинитель и следственный судья произвели чудовищное впечатление. Они оказались готовы в угоду собственным бредням перешагнуть через закон, человеческую судьбу. Полное пренебрежение законом. Убедился в этом на личном примере. Конечно, не могу говорить обо всем судебно-следственном корпусе, но персонажи, встретившиеся на моем пути, оставили тяжелейшее впечатление. Им невозможно ничего доказать», — вспоминал Гофштейн.

1 июня 2010 года испанский суд приговорил Калашова к 7,5 годам лишения свободы, а Гофштейн был оправдан и вернулся в Россию. После пережитых испытаний адвокат поделился своими наблюдениями за испанским правосудием.

«Если это стадия предварительного следствия, то складывается впечатление, что в Испании такой стадии просто нет. Можно было бы сказать, что его вообще не существует, если бы не одно "но" — колоссальный срок, который человек проводит, пребывая в этой стадии. Предварительное следствия вроде не ведется, но на эту стадию уходят годы. Преимуществ испанского предварительного следствия перед российским не вижу», — рассказывал защитник.

По словам Гофштейна, суд в Испании — это совсем другая история. Суд — независимый и мудрый, уважающий закон. Он не подвержен влиянию ни со стороны властей, ни со стороны СМИ. Ничего, кроме закона, его не интересует — и это величайшее достоинство.

«Видимо, на политическом уровне существует понимание важности судебной власти. Кроме того, испанские судьи работают в условиях, не имеющих ничего общего с конвейером, на котором работают российские судьи. Совершенно иная нагрузка, график работы. Не работают на износ, как наши. Такого, чтобы у судьи на один день назначалось пять или шесть уголовных дел, им даже не присниться», — рассказывал адвокат.

По словам Гофтшейна, притом что Испания — небогатая страна, суды там прекрасно оснащены. Хрустальных люстр и паркета нет, зато ведется аудиозапись процесса, что гарантирует его объективное отражение.

«Более того, копия записи выдается участникам процесса в тот же день после окончания судебного заседания. И, пожалуйста, работайте, споров о том, кто и что говорил, — нет. Суд снискал себе колоссальное уважение народа. Немыслимая вещь — спорить с испанским судьей, тем более ругаться. У нас это сплошь и рядом, к сожалению», — поделился защитник.

У Гофштейна была возможность отсудить компенсацию за незаконное уголовное преследование. Он ею не воспользовался.

«За компенсацией не обращался, прежде всего потому, что за четыре года очень устал от испанской юстиции. Вторая причина очень прозаична: кончились деньги на адвокатов», — объяснял он.

Сейчас Александр Гофштейн, анализируя случай свой и Резника, считает, что «"дела о русской мафии" не расследуются вообще». «Эти годы в смысле результативности и сбора доказательств выброшены, потрачены зря, они за 10 лет не собрали никаких доказательств виновности Резника и его супруги», — отмечает он.

И соседа тоже

Другой российский адвокат, много лет проживающий в Испании, рассказал анонимно о методах работы местных правоохранителей.

«Если ты адвокат и защищаешь мафиози, то испанцы считают, что ты тоже мафиози. В России такого нет, у нас понимают, что ты просто выполняешь свою работу, оказываешь профессиональные услуги. В Испании свой подход, не хуже и не лучше, чем в России, просто другой. Здесь же многие россияне знакомы друг с другом. Например, ты уезжаешь в Россию, оставляешь соседу доверенность на дом или машину, мало ли что может случиться: сантехника вызвать… Для испанцев эта доверенность станет свидетельством, что вы связаны», — объясняет собеседник «Ленты.ру».

По его словам, испанские силовики по делам об отмывании денег метут всех подряд. К примеру, был случай, когда риелтор год отсидел в тюрьме за то, что помог русским купить дом.

«Испанцы верят газетам. У нас в России какой следователь будет основывать обвинение на газетной статье? Абсурд! Но испанцы все воспринимают серьезно», — рассказал «Ленте.ру» не пожелавший раскрыть свое имя собеседник.

По его словам, жесткое отношение испанских властей к богатым россиянам не отразилось на потоке последних в страну. По-прежнему состоятельные бизнесмены скупают недвижимость, оседают на солнечном берегу, наслаждаются южным гостеприимством.

«На бытовом уровне испанцы любят русских, притом что под эту категорию подпадают и грузины, армяне, ну, в общем, все с постсоветского пространства», — отмечает наш соотечественник.

***

Согласно испанским законам, прокурор формулирует просьбу о наказании по окончании предварительном следствия, в обвинительном заключении. Но эта просьба не носит обязательный для суда характер. В настоящее время на процессе дали показания подсудимые, теперь идет допрос свидетелей обвинения: полицейские, следователи, принимавшие участие в задержаниях и обысках фигурантов дела о русской мафии в рамках операции «Тройка». По мнению Гофштейна, приговор может быть вынесен в конце весны — начале лета.

Добровольная явка депутата Резника на суд «произвела хорошее впечатление на судей», заявлял ранее член мадридской коллегии адвокатов Хосе Санчес. В свою очередь, прокурор до начала процесса и исследования доказательств запросил для Резника 5,5 лет заключения.

Предполагаемым лидерам Тамбовско-малышевской ОПГ Петрову и Малышеву, которые скрылись от испанского правосудия, пока ничего не грозит. Их не могут судить заочно, хотя прокуратура и запросила для Петрова 8,5 лет тюрьмы.