«Лента.ру» продолжает серию материалов о жизни священнослужителей. На прошлой неделе мы говорили о Далай-ламах, которые построили себе шикарные дворцы в высокогорье. Сегодня речь пойдет о высокопоставленных священниках англиканской церкви, включая ее предстоятелей — архиепископов Кентерберийских.
Из католиков в протестанты
В отличие от многих других частей Европы, христианизация которых происходила уже в разгар Средних веков, на острове Британия миссионеры появились еще в далекие римские времена — первые упоминания о христианах на острове относятся к III веку нашей эры, а в IV веке британские епископы уже активно участвовали в жизни церкви. Что касается непосредственно титула архиепископа Кентерберийского, то он был введен в 597 году — уже после распада Римской империи и создания на острове Британия независимых государств.
По замыслу папы Григория Великого появление архиепископа Кентерберийского должно было ускорить рехристианизацию Британии, которая вновь погрузилась в язычество после высадки на острове германских племен англов и саксов. Первым архиепископом стал впоследствии канонизированный Августин Кентерберийский, получивший свое имя в честь аббатства в городе Кентербери — центре королевства Кент, с которого началось повторное крещение Британии.
К Новому времени архиепископы и епископы в Англии жили не хуже, чем представители английской знати — роскошные особняки, сотни слуг, выезды на охоту и пиры. При этом некоторые священники имели тайные семьи или сожительствовали с любовницами. Хотя в целом уровень разврата и роскоши был не сравним с тем, которым могли похвастать их коллеги по Католической церкви из Италии и Испании. Но все изменилось в середине XVI века.
Спустя без малого тысячу лет в лоне католической церкви архиепископы Кентерберийские вместе со всей британской церковью ушли в свободное плавание Реформации. После отказа папы аннулировать брак Генриха VIII с Екатериной Арагонской король объявил себя земным главой церкви. Это положение было закреплено в акте парламента о супрематизме 1534 года.
После короткого воссоединения с Римом в период правления Марии Кровавой англиканская церковь окончательно отделилась в 1559 году, когда по указанию Елизаветы I парламент издал новый акт о супрематизме. С этого момента и до наших дней архиепископы Кентерберийские стали слугами не только господа, но и короны.
Дворцов мало не бывает
Реформация не только переподчинила архиепископов Кентерберийских, но и лишила их изрядной доли богатства. Например, у церкви Англии отобрали целый ряд дворцов, которыми пользовались ее первосвященники. Одним из них был достаточно скромный дворец в Медстоне, который Генрих VIII забрал в пользу короны. Дворец в Медстоне был построен в XV веке, а затем несколько раз перестраивался, но даже после всех стараний архитекторов напоминал небольшой замок с маленькими окнами и узкими коридорами.
Куда болезненнее была национализация короной Ноул-хауса — огромного дворца, расположенного неподалеку от Севенокса, графство Кент. Ноул-хаус входит в топ-5 самых больших домов Соединенного Королевства даже в XXI веке, а во время своего строительства в 1456-85 годах и вовсе уступал лишь королевской резиденции, Виндзорскому замку.
Первым обитателем Ноул-хауса стал архиепископ Томас Буршье, за которым последовали еще четверо архиепископов Кентерберийских. Дворец поражал своим великолепием и размерами — он занимал площадь в 4 акра (1,6 гектара), а вокруг него был разбит парк площадью 26 акров (10,5 гектара). Построенный на стыке Средневековья и Нового времени дворец сочетал в себе черты обеих эпох.
Например, внутри стен дворца располагался небольшой парк, характерный для замковых резиденций, в то время как огромный парк вне стен — веяние новой эпохи. Впрочем, большой парк был предназначен не только для прогулок, но и для охоты — в находившемся на территории парка лесном массиве обитали олени, на которых архиепископы охотились, как и подобало богатым феодалам. Дворец был украшен башнями с бойницами, однако их функция была скорее декоративной.
На протяжении тех десятилетий, в которые Ноул-хаус находился в руках церкви, он непрерывно трансформировался из аскетичного средневекового особняка в роскошный дворец эпохи Стюартов c лепниной на потолке, деревянными панелями на стенах, дорогими люстрами, гобеленами и многочисленными картинами. Естественно, оставлять такую красоту в руках церкви падкий до роскоши Генрих VIII не мог и отобрал Ноул-хаус в пользу короны.
Фото: Manu Palomeque / Alamy / Diomedia
Впрочем, этими двумя дворцами список резиденций архиепископов не ограничивался. Главы английской церкви сохранили за собой расположенный в пригороде Лондона дворец Кройдон, а в графстве Кент для архиепископа был специально построен дворец в городке Бексбурн. Но на фоне Ноул-хауса это был настоящий дауншифтинг.
Дворец представлял собой просто особняк средних размеров с нерегулярным садом, прудом и оранжереей для цветов. Что касается Кройдона, то он также мало отличался от других богатых домов Лондона и окрестностей, а снаружи и вовсе выглядел откровенно скромно. Архиепископам внятно указали на их новое место — пусть корону на голову монарха во время коронации по-прежнему возлагал предстоятель англиканской церкви, по своему статусу он теперь был обычным министром.
В действительно роскошный дворец архиепископы Кентерберийские вернулись лишь в 1807 году, когда по решению парламента для предстоятеля церкви был куплен дворец Эддингтон, что в южном предместье Лондона. Власти, наконец, осознали, что первосвященнику могучей империи негоже жить в скромном домике.
Вокруг новой резиденции был разбит парк площадью 163 акра (66 гектаров), интерьеры были немного обновлены, но дворец с роскошными залами в центральной трехэтажной части и уютными комнатами во флигелях и без того был для непривыкших к королевской роскоши архиепископов настоящим шагом вверх. Увы, праздник был недолгим — в 1897 году дворец был продан, а архиепископ Кентерберийский вынужден был вернуться в свои старые и скромные дворцы.
Впрочем, все вышеперечисленные резиденции всегда были приятным бонусом к двум дворцам, которые у архиепископов в ходе Реформации отобраны не были: Ламбетскому и Кентерберийскому. Первый расположен в 400 ярдах (366 метров) от здания парламента и Вестминстерского аббатства на южном берегу Темзы и является Лондонской резиденцией архиепископа в течение последних 800 лет.
Дворец не раз обновлялся, однако сохранил готический стиль, так как большинство работ по перестройке происходили во времена моды на неоготику. Именно в Ламбете хранится обширная библиотека архиепископов, собрание портретов священников и знати кисти великих художников XVII-XVIII веков, а в больших залах проходили многие заседания Совета и Синода церкви Англии. Как и подобает главному дворцу, он периодически служил тюрьмой для врагов церкви и государства.
Что касается дворца в Кентербери, то он еще древнее — первое здание было возведено для архиепископа еще в конце VI века. Нынешний дворец был построен вместе с Кентерберийским собором в начале X века. Достаточно скромное средневековое здание с грубой кладкой камня оставалось в казне вплоть до Революции 1647 года, в ходе которой его отобрали в пользу казны. Впрочем, дворец был возвращен церкви в 1896 году вместо отобранного Эддингтона. Перед тем, как архиепископы вернулись в свою обитель, в здании была проведена масштабная реставрация.
Дорогой чиновник
Несмотря на то что по сравнению с роскошной жизнью Римских пап и Далай-лам архиепископы Кентерберийские — настоящие аскеты, в связанные с деньгами скандалы умудряются попасть и они. В 2013 году английские СМИ возмутила платежная ведомость членов церковного Синода и аппарата архиепископа. Оказалось, что хотя зарплата самого архиепископа составляет около 70 000 фунтов — в два раза меньше, чем у премьер-министра, члены его администрации получают даже больше главы правительства!
Например, зарплата генерального секретаря Совета архиепископа и Генерального Синода в 2012 году составила 153 000 фунтов, в то время как премьер-министр получал 142 500 фунтов. Церковные комиссионеры и вовсе имели зарплаты на уровне 239 000 фунтов. А ведь никто не отменял выплат на содержание дворцов архиепископа, которых у него по-прежнему два.
В 2006 году объектом для критики со стороны зеленых стал епископ Лондонский Ричард Чартрес, который потратил 2 271 фунт на заправку служебной Skoda бензином и 12 899 фунтов на обогрев и освещение своего офиса в восточном Лондоне. Активистов особенно возмутило то, что епископ продолжал пользоваться машиной с двигателем внутреннего сгорания, в то время как архиепископ Кентерберийский уже давно пересел на гибридный автомобиль. Дальнейшее расследование показало, что епископ потратил на шофера своей Skoda 25 257 фунтов — в два раза больше, чем его босс.
Еще одной причиной для критики стали излишние, на взгляд многих политиков, траты церкви на красивую жизнь своих руководителей. Так, по данным The Times, в 2002 году епископат церкви обошелся казне в 13,8 миллиона фунтов, из которых 400 000 фунтов ушло на обслуживающий персонал. Больше всего британские налогоплательщики заплатили, естественно, за архиепископа Кентерберийского, на прислугу которого ушло 41 199 фунтов. При этом за год до этого сам глава церкви призвал епископов быть сдержаннее в своих тратах.
Однако все эти разговоры несколько стихли после того, как церковь начала обходиться государству в меньшую сумму благодаря успешной работе собственных инвестиционных фондов англиканской церкви. За достижения в управлении инвестициями церковь Англии по итогам 2016 года впервые в истории заплатила десяти топ-менеджерам своего инвестфонда бонусов на сумму, превышающую миллион фунтов.
Впрочем, церковная казна от этого не опустеет, ведь благодаря успешным инвестициям суммарная стоимость церковных фондов превысила 8 миллиардов фунтов, что позволило направить дополнительные 230 миллионов собственных средств на зарплаты священников и обеспечение функционирования церковных учебных заведений. Однако критики церкви нашли, в чем обвинить архиепископа Кентерберийского Джастина Уэлби. Первосвященнику припомнили его критику слишком больших бонусов, которые крупные банки выплачивают своим топ-менеджерам.
