Провинция Гуйчжоу (не путать с Гуанчжоу) на юго-западе Китая — место абсолютно нереальное. За ширмой технологического прорыва здесь прячется удивительный мир, наполненный древними традициями, идеями интеллектуального конфуцианства, мистического даосизма и созерцательного буддизма. Сначала такой контраст сбивает с толку, окружающее кажется невозможным, но спустя некоторое время все встает на свои места — вы попали в другую эпоху, в которой еще жив старый Китай, а люди ценят свое прошлое и пытаются его сберечь. Корреспондентка «Ленты.ру» отправилась в Гуйчжоу и восхитилась местным колоритом.
Неизведанный Китай
В Гуйчжоу практически не ступала нога российского туриста. Понимаешь это еще в самолете на рейсе Москва — Гуйян (столица провинции), когда оказываешься единственным русскоговорящим пассажиром в окружении более чем сотни азиатов. Ощущение инопланетности не отпускает до конца поездки: местные жители, практически не видевшие живых европейцев, преследуют любопытными взглядами, одергивают своих собеседников и показывают пальцем, а самые смелые подходят и делают селфи — с разрешения и без. Особый восторг вызывают светловолосые девушки, которые как магнит притягивают местных мужчин и детей.
Привыкать путешественнику придется и к вездесущим иероглифам без намека на перевод, а также к языку жестов при общении. Здешние китайцы никогда не думали, что им пригодится какой-либо язык кроме китайского, потому иностранные языки не знают даже сотрудники гостиниц. Английским в Гуйчжоу владеют разве что второклассники, а прогрессивная молодежь осваивает онлайн-переводчики.
В небольших населенных пунктах все еще хуже: не знают даже китайского и говорят на гуйчжоуском — тут уж туристу ничто не поможет. С другой стороны, язык здесь и не нужен, главное — улыбаться окружающим, получать удовольствие от происходящего и успевать выкладывать восторженные посты со снимками в Instagram.
Парящие мосты и рисовые горы
Еще 30 лет назад никто не мог представить, что по этой бедной, преимущественно сельскохозяйственной провинции можно будет без проблем передвигаться. Теперь на сотни километров из Гуйяна, типичного китайского мегаполиса с серыми высотками, до маленьких самобытных городков тянется отличная дорога. За окном мелькают бесчисленные конусообразные карстовые горы, которые прокалывают туманное небо острыми вершинами. 90 процентов Гуйчжоу — это горная местность с множеством пещер и водопадов, а трассы то несутся сквозь горы, то словно парят в воздухе над реками, обрывами, рисовыми террасами и чайными плантациями.
Фото: Виктория Кузьменко
Земельные наделы, выложенные мозаикой по склонам, лесенкой спускаются к подножью гор по обе стороны дороги. Для Китая террасное земледелие — очень древнее и понятное явление, призванное выровнять рельеф местности для возделывания почвы. Весной это выглядит особенно красиво: многоярусные поля заливают водой из ближайшей реки, высаживают рис, а для борьбы с вредителями запускают карпов и уток. Получается одновременное производство зерна, рыбы и птицы, которое обеспечивает крестьянскую семью на весь год. Осенью, после сбора урожая, эти плодородные почвы засаживают овощами и зеленью. Так земля находится в непрерывном пользовании.
Все эти нескончаемые террасы, которые переплетаются зелеными лоскутами вдоль склонов, — воплощение идеи социалистического мира, где у всех есть возможность обеспечить себе сытую жизнь. Бери и трудись — предлагает китайское правительство своим гражданам, почти ничего не прося взамен. Если земли для жизни не хватает, всегда можно попросить еще. Государство не оставит в нищете того, кто готов трудиться.
Теплые реки и целебные источники
Там, где есть карстовые горы, есть и термальные источники. Жители Гуйчжоу говорят: где в провинции ни начни копать — обязательно дойдешь до горячих вод. Впрочем, пока в Гуйчжоу лишь 36 действующих термальных источников. Средняя температура вырывающейся наружу воды — 70-80 градусов, но ее охлаждают до комфортных значений. Часто в купальнях на свежем воздухе находятся каменные ванны, в которые иногда добавляют китайские травы или чай. Зимой, когда дневная температура в регионе колеблется от пяти до 15 градусов, сидеть там — сплошное удовольствие. Почти такое же, как в купальнях Будапешта, только с азиатским вкусом.
Небольшой город Шицянь с населением в 100 тысяч человек на северо-востоке провинции считается столицей китайских термальных источников. Внутренних туристов сюда приезжает ежегодно около миллиона. Бьющая из разломов целебная вода, в которой содержится более 20 неорганических соединений, поступает не только в купальни, но и частично в городскую систему водоснабжения, то есть прямо в каждый дом. Из-за горячих источников вода теплая даже в городской реке Лун Чуан («Ложе дракона»).
Фото: Виктория Кузьменко
Считается, что здешние воды помогают в лечении заболеваний кожи, желудочно-кишечного тракта и даже депрессии. О последнем есть исторические свидетельства: в VIII веке в этих источниках купался «китайский Пушкин», поэт Ли Бо. Одно из своих самых известных стихотворений, которое теперь дети учат в школе, он создал именно здесь. В нем он засвидетельствовал, что термы избавляют от тревог и волнений.
Прекрасным дополнением к расслабляющим ваннам станет прогулка по усеянной китайскими фонариками набережной и торговым улочкам в центре города. К вечеру здешние лавочники, еще не закрывшие свои магазины, но уже отдыхающие от посетителей, превращаются в героев реалити-шоу: за открытыми дверями они живут своей жизнью, делают с детьми уроки на виду у прохожих, ужинают перед телевизором, мирно спят.
Обладателям слабого желудка посещать рынки юга Китая, в том числе в Шицяне и других городах Гуйчжоу, не рекомендуется. Есть опасность наткнуться на мясной прилавок с расчлененной собакой.
Ожившее Средневековье
В 80 километрах от Шицяня расположилась китайская Венеция — уезд Чжэньюань, основанный две тысячи лет назад и признанный древней архитектурной достопримечательностью. В прошлом это был крупный торговый город в долине красивейшей изумрудной горной реки Уян, сейчас — место паломничества туристов со всего Китая.
Нынешний вид Чжэньюаня сложился в XVIII веке. Некоторым домам в старом городе по 500-600 лет, но отличить старое от нового довольно сложно, и кажется, будто время здесь застыло. Единственное, что возвращает в реальность, — это проносящиеся мопеды и магазинчики с чаем, специями и безделушками, расположенные на двухкилометровой торговой улице.
Главная местная достопримечательность — «Пещера зеленого дракона», в которой соседствуют несколько разных религий. Их единение здесь — мирный итог многовекового конфликта представителей трех учений, результатом которого стал компромисс: за конфуцианством закрепились взаимоотношения в обществе, этика и карьера, за даосизмом — медицина и чтение судьбы, за буддизмом — загробный мир.
Фото: Виктория Кузьменко
Согласно китайскому поверью, в каждой пещере, обращенной на восток, живет дракон, но увидеть его может только тот, кто достиг просветления. Возможно, именно для поиска просветления в 1388 году здесь появился даосский храм. Когда через 150 лет к даосам присоединились конфуцианцы и буддисты и основали на горе собственные храмы и школы, получился уникальный религиозно-образовательный храмовый комплекс. В Гуйчжоу он считается одним из наиболее сохранившихся архитектурных памятников, несмотря на то, что в годы культурной революции многие древние изображения божеств в храмах были уничтожены.
К тому же это просто чрезвычайно красивое место, которое заряжает какой-то необыкновенной энергетикой. В каждом мгновении хочется застыть, никуда не идти, никогда больше не торопиться. Здесь воедино сплетаются сладкие ароматы, звуки колокольчиков, шелестящей листвы, воды. Человек приходит сюда трогать камни в пещере — для укрепления здоровья и избавления от стресса, выпускать живую черепаху в фонтан — для улучшения кармы и повязать красную атласную ленту на дерево — для исполнения желаний. Короче, полный дзен.
Девушка в серебряной шапке
Самое главное, что надо знать о Гуйчжоу, — здесь все китайцы разные. В провинции проживает 47 народностей из 56 существующих в Китае. И хотя большинство, как и почти везде в стране, составляет народ хань, автономии различных национальных меньшинств занимают более половины (55 процентов) территории региона.
Китайская национальная политика напоминает советскую. При образовании КНР все малые народности тут же получили охранную грамоту от государства в отношении их традиций, образа жизни, национального костюма и языка. В одном только Гуйчжоу 62 нематериальные культурные традиции. Отсюда и колорит.
Вторая по численности народность в Гуйчжоу — мяо. Долгое время они считали себя изгнанным народом и жили изолированно. Согласно легенде о зарождении китайской нации, в центре нынешнего Китая между двумя великими реками Янцзы и Хуанхэ находилось плато. Примерно пять тысяч лет назад на этом месте жили два племени. Одно из них возглавлял Желтый император, другое — Огненный. Они не могли ужиться вместе, между ними происходили конфликты, в результате которых Огненный император и его люди были изгнаны.
Многие исследователи и сами мяо считают, что они — потомки изгнанных с плато китайцев, которым пришлось уйти высоко в горы и жить вдали от всех. Дороги к некоторым их поселениям были проведены всего каких-то 30-50 лет назад, но и сейчас жители пользуются ими редко и продолжают пребывать в своем замкнутом мире.
Фото: Виктория Кузьменко
Мяо — визитная карточка Гуйчжоу. Изображения их девушек в традиционных одеждах и украшениях мелькают на всех туристических буклетах и рекламах. В повседневной жизни женщины мяо выглядят примерно так же, как на картинках: одеваются в расшитые яркими цветочными узорами одежды и вплетают в волосы огромные искусственные цветы, гребни и шиньоны, дополняя все это крупными серебряными украшениями.
Серебро для этой народности — не прихоть, а древняя традиция. Через узоры на изделиях мяо, не имеющие письменности, рассказывают свою историю примитивным языком, а через песни передают свой язык следующим поколениям.
С первых дней жизни девочки и до ее 18-летия родители копят серебряное приданое — украшения, короны, рога, чаши. Самый дорогой и главный элемент национального костюма — серебряная шапка весом в несколько килограммов. Цена такого головного убора начинается от 10 тысяч юаней (100 тысяч рублей), надевают ее на большие торжества. Общий вес украшений на теле женщины может достигать 20 килограммов. Чтобы покрыть такой внутренний спрос, в Гуйчжоу действуют целые деревни ювелиров, где почти все жители занимаются работой по серебру.
Жизнь как вечный праздник
Маленькие торжества у мяо случаются каждые три дня, большие — каждые пять, так что жизнь здесь похожа на праздничный калейдоскоп. Самым крупным считается Новый год, который выпадает на разное время в промежутке между сентябрем и декабрем. Его отмечают почти две недели — с размахом, жертвоприношениями, танцами с барабаном. Небольшие населенные пункты в эти дни пустеют: жители нескольких соседних деревень съезжаются в одно место и закатывают поражающую своими масштабами пирушку на 500-600 человек.
В городах на центральных площадях почти ежедневно исполняются традиционные танцы и песни, проходятся ярмарки и фестивали, а в уезде Лейшань — ежегодный бой буйволов. Посмотреть на схватку парнокопытных приходят до 50 тысяч зрителей. Владелец победившего животного в этом году получил 20 тысяч юаней (200 тысяч рублей). В отличие от испанской корриды, быки здесь не жертвы, а спортсмены-любители, которые в остальное время работают на рисовых полях. Перед поединком им разминают мышцы, освежают водой тело и голову, берегут от травм и разнимают в бою, если есть угроза для их здоровья.
Мяо признаются, что не знают, какой по счету Новый год празднуют, — никто никогда не считал. Известно только, что традиция эта очень древняя, и мяо этого вполне достаточно. Китайский же Новый год они пропускают и относятся к нему как к обычному выходному.
***
В провинции долгое время существовала поговорка: «Гуйчжоу — это место, где не бывает подряд трех ясных дней, нельзя пройти трех километров по ровной дороге, и нет людей, у которых найдется три сребреника в кармане». Сейчас это уже не актуально: дороги построили, а население не бедствует. Осталась разве что погода, но и она по-своему прекрасна — особенно туманная теплая зима.