90 лет назад, в начале 1929 года, в СССР впервые со времен Гражданской войны ввели продовольственные карточки. Почему это событие радикально изменило новейшую историю нашей страны, став преддверием Великого перелома? Зачем Сталин перехватил идеи своего противника Троцкого и ограбил русскую деревню? Как ему удалось сломить сопротивление крестьянства? Почему история о разорительной и жестокой коллективизации до сих пор не вошла в пантеон нашей национальной памяти? Обо всем этом «Ленте.ру» рассказал кандидат исторических наук Кирилл Александров.
Хлеб для Сталина
«Лента.ру»: До сих пор трудно понять: почему Сталин к концу 1920-х годов в крестьянском вопросе вдруг стал радикальным троцкистом?
Кирилл Александров: Потому что в 1928–1929 годах возникла реальная опасность для большевистской власти. После сытых лет нэпа в городах стали вдруг исчезать сметана, масло, молоко, возникли перебои с хлебом. У магазинов снова появились мрачные очереди хмурых трудящихся. Хлебозаготовительные кризисы в крестьянской стране наглядно показали: крестьяне не будут отдавать коммунистам за бесценок плоды своего тяжелого физического труда.
То есть это стало следствием кризиса хлебозаготовок 1927-1928 годов? Именно из-за него Сталин сознательно свернул нэп?
Кирилл Александров
Иосиф Сталин помнил, что массовые демонстрации в Петрограде в феврале 1917 года началась под лозунгами «Хлеба!» Чтобы не допустить протестной волны в столичных центрах, которая бы смела Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков), приходилось становиться «троцкистом» и загонять деревню в колхозное рабство: иначе власть в голодных городах было не удержать. Только колхозная система гарантировала сохранение и укрепление в СССР однопартийной диктатуры и монополизма ВКП(б).
Ради этой цели Сталин мог пересмотреть любые установки. В мае 1928 года, отвечая на вопросы студентов Института красной профессуры, Сталин заявил: «Ленинизм — не Библия, а диалектика. Постоянной величиной в нашей политике является собственно наша стратегия — борьба за коммунизм. Тактику мы меняли и будем менять даже радикально, когда это диктуется интересами стратегии».
Но сначала он придерживался умеренной позиции Бухарина.
В разгар нэпа в 1925 году Сталин действительно поддерживал так называемую доктрину «правого коммунизма». Среди ее защитников были члены Политбюро ЦК Николай Бухарин и председатель Совета народных комиссаров СССР Алексей Рыков, а также председатель Высшего Совета народного хозяйства и ОГПУ СССР Феликс Дзержинский. Смысл доктрины заключался в умеренном хозяйственном реформизме, поощрении накопления средств, в развитии кооперации. Речь шла о создании таких условий, которые бы позволили стать зажиточным трудовому крестьянству, составлявшему большинство населения СССР. Социалистическая экономика, как полагали бухаринцы, могла развиваться с учетом интересов мелких сельских производителей, которым государство предоставляло свободу хозяйственной деятельности в определенных рамках.
Иосиф Сталин и Николай Бухарин
Фото: ТАСС
Отсюда и знаменитый бухаринский лозунг 1925 года «Обогащайтесь!». Этим подразумевалось — трудитесь, производите, зарабатывайте, копите. Через накопление и разумное налогообложение частника страна получала бы постоянные ресурсы для постепенного развития промышленности. Концепцию «правых» Бухарин сформулировал так: «Частный капитал не отрубается механически одним взмахом революционного меча, он преодолевается в процессе хозяйственной борьбы на основе роста наших государственных учреждений». Сталин в тот момент вполне разделял подобные взгляды. 9 мая 1925 года в докладе перед активом столичной парторганизации он защищал «выбор наименее болезненных, хотя бы длительных путей для приобщения крестьянства к социалистическому строительству».
«Главное теперь вовсе не в том, чтобы разжечь классовую борьбу в деревне, — утверждал Сталин. — Главное теперь состоит в том, чтобы сомкнуться с основной массой крестьянства, поднять ее материальный и культурный уровень, и двинуться вместе с этой массой по пути к социализму». Неудивительно, что на XIV съезде ВКП(б), состоявшемся в декабре 1925 года, председатель Совета Труда и Обороны, член Политбюро Лев Каменев заявил, что Сталин стал пленником неправильной политической линии Бухарина.
Бухаринская альтернатива
Когда Сталин пересмотрел свои взгляды?
Когда в СССР резко изменилась внутренняя ситуация. 1925 год стал едва ли не лучшим годом в трагической истории советской деревни. Однако уже в августе 1926 года нэп начал задыхаться, а хлебозаготовительные кризисы 1927–1928 годов, когда деревня неизбежно отказывалась продавать хлеб коммунистам по низким закупочным ценам, показали его скорый конец. Сталин, вопреки популярной в годы перестройки точке зрения, не «сворачивал нэп». Тот стал умирать сам — по причине своей изначальной непоследовательности.
В начале 1920-х годов, когда крах утопичной политики «военного коммунизма» не вызывал сомнений, ленинцы вынужденно разрешили свободу экономической деятельности, но ограничили ее узкими рамками. «Командные высоты» (промышленность, финансы, внешнюю торговлю, транспорт) Коммунистическая партия продолжала держать в своих руках. Для крестьянина ленинцы тоже установили допустимый предел достатка, выше которого он не мог подниматься. Но к лету 1926 года искусственные рамки себя изжили — ожившая деревня стала предъявлять все больше запросов на дефицитные промтовары.
Чтобы удовлетворить растущий спрос, требовалось полное освобождение частной инициативы и предпринимательства, отмена торговых ограничений, воссоздание частной финансово-кредитной системы, включая банковскую сферу. Однако полное раскрепощение экономики означало для большевиков возвращение к свергнутому в 1917 году капитализму и политическое самоубийство. Поэтому бухаринский лозунг «Обогащайтесь!» не продержался и года.
Как вы считаете, была ли вообще возможна в СССР «бухаринская альтернатива»?
Нет, это была наивная попытка совместить, грубо говоря, сухое с мокрым. Концептуальная ошибка Николая Бухарина заключалась в том, что он не мог оценить опасности для диктатуры Коммунистической партии трудолюбивого, зажиточного и самостоятельного крестьянства, о котором в начале века мечтали Петр Столыпин и Александр Кривошеин.
Давайте вспомним, что в 1917 году большевики захватили власть в России в результате вооруженного переворота. Они установили свирепую диктатуру, противопоставили себя большинству населения и в ходе жестокой войны против сил национального сопротивления победили при помощи крайнего террора. Главная задача ленинцев заключалась не в том, чтобы создать «Земшарную Республику Советов» с «идеальной» моделью социально-экономического устройства, которую они сами называли государственным капитализмом — это было не самое существенное. В первую очередь коммунистам требовалось удержать власть в завоеванной России, сохранить любой ценой привилегированное положение номенклатуры большевистской партии — партийной бюрократии, выросшей из ленинской организации профессиональных революционеров. И лишь затем следовало искать пути для «объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику», как декларировала Конституция Союза ССР 1924 года.
Парламентская партия, проигрывая оппонентам, переходит в оппозицию и продолжает политическую деятельность. Однако ВКП(б) не могла потерять власть в захваченной стране. Коммунисты запретили все российские политические партии и ликвидировали любую оппозицию. В случае поражения им некуда было переходить. Потеря власти создавала угрозу для жизни десятков тысяч представителей советского и партийного актива.
Ленинцам пришлось бы расплачиваться за все содеянное с 1917 года, начиная с Октябрьского переворота, разгона Учредительного собрания и истребления людей по сословно-социальному признаку. Большевики не могли отказаться от диктатуры и насилия, только так они могли выжить и продолжать пользоваться своими привилегиями: от контроля за перераспределением благ и ресурсов огромной страны, назначенных себе спецпайков, первоклассного обслуживания — и вплоть до ношения личного оружия.
Великий перелом
И в такой системе бухаринские идеи изначально были обречены на неудачу?
Конечно. Бухарин не понимал, что самостоятельные и материально независимые от государства крестьяне-производители представляли огромную опасность для номенклатуры ВКП(б). По мнению одного из коммунистов, в середине 1920-х годов оживился «кулак, у которого революция обрезала крылья», еще более «свирепый враг», чем «буржуй». Хлеборобы, обеспечивавшие продовольственную безопасность СССР, добивались представительства на политическом уровне и конкурировали с большевиками.
В 1925 году в Самарской и Тамбовской губерниях, Северо-Кавказском и Сибирском краях развернулась острая борьба на выборах в сельские Советы. Крестьяне требовали уравнять их в избирательных правах с рабочими, разрешить свободную агитацию, отменить монополию внешней торговли, снять ограничения для кооперативной деятельности, реабилитировать политзаключенных и «лишенцев». В избирательную кампанию вмешались органы ОГПУ. Как следствие новых внутренних конфликтов в СССР резко возросло количество терактов: с 313 в 1924 году до 902 в 1925 году.
Так что и во время нэпа ситуация не выглядела безмятежно, а хлебозаготовительные кризисы 1927–1928 годов наглядно показали Сталину: лучше превратить крестьянина в колхозного раба, прикрепленного к государственной земле, чем ждать, пока хлеборобы спровоцируют массовые бунты в столичных центрах, и тем более в Красной армии. Наконец, не следует забывать, что за границами СССР существовала миллионная — и в массе своей непримиримая — русская эмиграция: со своими политическими деятелями, программами, многочисленными военными кадрами. Эмигранты внимательно следили за процессами, происходившими на родине, а угроза возможного слияния «офицерской» и «кулацкой» контрреволюции пугала большевиков с 1919 года, когда Ленин из-за наступления белых армий решил отложить первую попытку коллективизации крестьянских хозяйств.
Члены рабочей бригады изымают скрытый кулаками хлеб
Фото: РИА Новости
Иными словами, «бухаринская альтернатива» — политика компромиссов и уступок трудолюбивой части деревни — поддерживала сельских производителей продовольствия, и объективно способствовала ослаблению большевистского монополизма. Поэтому у нее не было будущего.
Какую роль в «Великом переломе» 1929 года сыграли внешние факторы — например, «военная тревога» 1927 года из-за разрыва дипломатических отношений с Великобританией или вооруженный конфликт с Китаем на КВЖД в 1929-м?
Не определяющую. Внешние конфликты влияли на обострение внутриполитической ситуации в СССР, способствовали активизации противников большевиков и в городе, и в деревне, о чем свидетельствуют донесения органов ОГПУ руководству ВКП(б). Однако наибольшую опасность для «коллективного Сталина» представляли не англичане или «белокитайцы», а бурлившая деревня (особенно на Украине, в Поволжье, на Дону и Кубани, в Сибири), возмущенная очередным витком насилия в 1927–1928 годах. Поэтому создание «второго крепостного права» становилось главной целью сталинской политики независимо от внешних конфликтов.
Убийство генерала Кутепова
Историк Алексей Раков в интервью «Ленте.ру» на эту тему говорил, что «крестьяне боролись отчаянно» и активно сопротивлялись коллективизации, ставшей новой гражданской войной между советской властью и деревней.
С этим я согласен.
Однако мы знаем множество примеров начала 1920-х годов, когда разрозненные крестьянские выступления против большевиков в любом случае оказывались обреченными на неудачу — это, например, восстания на Тамбовщине, в Поволжье и на Урале, в Западной Сибири. Разве тут могло быть как-то иначе?
Вряд ли. Без поддержки регулярных сил извне любое крестьянское восстание обрекалось на неудачу — в первую очередь, из-за нехватки боеприпасов, вооружения и командных кадров. Немногочисленный, но организованный и вооруженный до зубов противник всегда имел абсолютное техническое превосходство над безоружными народными толпами. Однако это обстоятельство никак не дезавуирует исторической ценности и морального значения повстанческой борьбы.
Кадр: фильм «Хлеб — имя существительное»
Немецкий народ, например, принял национал-социалистический режим спокойно, а многие немцы и вовсе приветствовали его с искренним восторгом. Большевикам же потребовалось пролить потоки крови, чтобы покорить преимущественно крестьянское население завоеванной России. Очень значительная часть нашего народа большевизма не хотела, не принимала его и отчаянно сопротивлялась партии Ленина – Сталина, несмотря на то, что крестьянские и казачьи повстанцы почти не имели шансов на успех.
К вопросу о русской эмиграции. Вы действительно считаете, что чины Русского Обще-Воинского союза (РОВС) на самом деле готовили высадку на черноморском побережье СССР в первом полугодии 1930 года, когда коллективизация только разворачивалась?
Такие намерения существовали — это бесспорный факт.
Неужели белогвардейцы всерьез верили, что на втором десятке лет советской власти они смогут поднять крестьян на борьбу с ней, да и еще извне?
Белоэмигрантам не требовалось «поднимать крестьян» на борьбу с большевистской властью. По данным органов ОГПУ, без всякого участия зарубежных белогвардейцев по СССР в 1930 году состоялись 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих), 55 открытых вооруженных восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 миллиона человек — в 2,5 раза больше, чем в Белом движении в 1917–1922 годах.
Максимальное количество выступлений произошло на Украине (4098), в Поволжье (1780), на Северном Кавказе (1467), в Центрально-Черноземной (1373) и Московской (676) областях, в Сибири (565). Чекисты зарегистрировали за год 13794 низовых теракта и 5156 случаев распространения «контрреволюционных листовок». Объектами учтенных терактов и покушений стали более десяти тысяч советских активистов. Высадка русских эмигрантов только бы повысила шансы повстанцев.
Есть ли основания считать, что похищение и гибель генерала Александра Кутепова от рук чекистов были связаны именно с этими планами РОВС?
Александр Кутепов
Георгиевский кавалер, генерал от инфантерии Александр Кутепов — начальник РОВС, объединявшего за рубежом десятки тысяч чинов белых армий и представителей эмигрантской молодежи — за несколько дней до своего убийства чекистами 26 января 1930 года приказал одному из своих ближайших сотрудников, поручику Михаилу Критскому, приступить к планированию высадки на Кубани. У Кутепова были контакты, информация и связи, о которых знал только он сам — слишком опасный и непримиримый враг, чтобы оставлять его в живых.
Убийство Кутепова в Париже, аресты чекистами «военспецов» и бывших офицеров по так называемому делу «Русского национального союза», начавшиеся 27 января в Москве, постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января о «ликвидации кулачества», наконец массовые аресты и депортации «кулаков» с 5–6 февраля — все это звенья одной цепи событий, произошедших зимой 1930 года в связи с началом сталинской коллективизации.
Операция «Весна»
Но если такие планы высадки действительно существовали, разве это не похоже на банальную авантюру вроде печально известного десанта в заливе Свиней на Кубе тремя десятилетиями позже?
Десантные операции часто несут на себе отпечаток авантюры, но их последствия могут стать неожиданными. Вы вспомнили пример из истории Кубинской революции. Однако если в 1961 году высадка кубинских эмигрантов провалилась, то высадка в 1956 году кубинских революционеров привела к развитию партизанского движения и в конечном итоге — к смене власти на Кубе. Вопрос о том, имел ли шансы белый десант в 1930–1931 годах, если бы чины белых армий высадились на Кубани, относится к разряду умозрительных.
Высадка не состоялась — следовательно, обсуждать нечего. Но даже теоретическая угроза такого десанта представляла опасность для большевистской власти. Поэтому и был уничтожен генерал Кутепов. Его гибель обезглавила военные кадры эмиграции. В годы Большого террора схожим образом чекисты расправились с преемником Кутепова на посту начальника РОВС Генерального штаба генерал-лейтенантом Евгением Миллером.
Были как-то связаны с коллективизацией «Шахтинское дело», «дело Промпартии» и до сих пор слабо изученная историками операция «Весна»? Вы говорили, что «не всегда "антисоветские группы" существовали лишь в воображении чекистов». Неужели под всеми этими процессами могли быть какие-либо основания или чекисты хотели упредить и нейтрализовать потенциально нелояльных советской власти технических и военных специалистов вроде того, как несколькими годами ранее они устроили провокацию с операцией «Трест»?
«Шахтинское дело» 1928 года и «дело Промпартии» 1930 года чекисты несомненно сфабриковали целиком. Первые публичные процессы над «врагами» и «вредителями» Сталин использовал для создания в стране соответствующей атмосферы коллективного психоза. Миф об «осажденной крепости» требовалось подкреплять «доказательствами» и использовать для ужесточения карательной политики: в итоге численность заключенных Соловецкого лагеря особого назначения ОГПУ возросла с 10 943 человек в I квартале 1927 года до 53 123 человек к 1 января 1930 года. В 1925 году в СССР за «контрреволюционные преступления» были осуждены 1042 человека, в 1927 — 26 036 человек, в 1929 — 33 757 человек.
Обвиняемые по «Шахтинскому делу» во время вынесения приговора. Москва, 1928 год
Фото: Wikipedia
Что касается «Весны», у меня нет впечатления полной фальсификации, и тут остается много вопросов. Возможно, речь идет об амальгаме: смешении подлинных фактов и домыслов. Интересно, что одним из фигурантов оперативной разработки должен был стать бывший прапорщик русской службы и начальник штаба 7-й стрелковой дивизии Украинского военного округа, орденоносец Федор Трухин — впоследствии генерал-майор и создатель власовской армии в 1944–1945 годах.
То есть вы не исключаете того, что в военной среде тогда реально могли быть антикоммунистические заговоры?
На рубеже 1920-1930-х годов в Красной армии действительно существовали мелкие антисоветские группы, включавшие и представителей начсостава. Классический пример: 1–2 июня 1931 года в Белорусском военном округе с боем попытались уйти через польскую границу начальник штаба 2-го батальона 12-го полка 4-й стрелковой Краснознаменной им. Германского пролетариата дивизии Иван Люцко — участник гражданской войны, один из образцовых командиров, и старшина 3-й роты 2-го батальона Демин.
В марте Люцко исключили из партии за протесты против коллективизации. До побега они планировали поднять в полку восстание. Люцко и Демин, бежав из части, захватили два ручных пулемета с пятью дисками, четыре винтовки и две тысячи патронов. 2 июня в пяти километрах от границы Люцко погиб в перестрелке с чекистами, а Демина взяли живым.
Неоднократно предпринимались попытки угонов самолетов за границу. Кстати, один из таких угонщиков, пилот Осоавиахима Георгий Кравец, в 1934 угнавший самолет в Латвию, в 1945 году служил в штабе власовской авиации. Во многих частях Красной армии, по донесениям особых отделов ОГПУ, постоянно распространялись антисоветские листовки, велась враждебная власти письменная агитация. Поэтому Красная армия подвергалась постоянным чисткам с конца 1920-х годов — задолго до «дела Тухачевского».
Прелюдия Большого террора
Именно такими способами Сталину удалось удержать под контролем преимущественно крестьянскую Красную армию? Ведь красноармейцы не могли не знать, что на самом деле происходит у них дома в деревне?
Да, вы правы. Например, в феврале 1933 года особистами ОГПУ в частях Северо-Кавказского округа были арестованы за антисоветскую пропаганду два комсомольца, происходившие из крестьян: красноармеец национального кавалерийского полка Борис Ивченко и красноармеец кавалерийского эскадрона 28-й стрелковой дивизии Николай Прокопов. Ивченко предупреждал сослуживцев: «В случае войны казачество Кубани будет на стороне противника советской власти», а Прокопов в сердцах заявлял: «Житуха никуда, там урожай плохой, люди в колхозах голодают и говорят: <…> вашу мать, все равно нам придется с вами воевать».
В известном интервью «Ленте.ру» полтора года назад вы сказали, что «"ежовщина" 1937–1938 годов стала прямым и неизбежным следствием коллективизации». Вы еще тогда указали, что «первоочередная цель "ежовщины" накануне большой войны заключалась в том, чтобы подавить протестные настроения против коллективизации и колхозной системы».
Да, с моей точки зрения, именно так.
Я вспомнил об этом к тому, что недавно историк Сергей Эрлих написал у себя в фейсбуке (извините за длинную цитату): «Коллективизация не вписывается в виктимный (жертвенный — Прим. «Ленты.ру») миф "мозга нации". С подачи Хрущева в сознании послесталинской интеллигенции возник миф о "ленинской гвардии", уничтоженной тираном Сталиным в 1936-37-х. До этого, согласно версии Хрущева, страна развивалась в соответствии с ленинскими планами и никаких "незаконных репрессий" быть не могло. Потомственные советские интеллигенты времен "оттепели" подхватили эту версию, так как их родители были репрессированы в ходе Большого террора, а раскулачивание для них было неактуально, поскольку отцы многих из них находились в то время в рядах палачей крестьянства. Кроме того, репрессированные интеллигенты написали о своем архипелаге ГУЛАГе, а малограмотные крестьяне в большинстве своем этого сделать не смогли». Согласны ли вы с такой оценкой? Как вы считаете — воспоминания о миллионах жертв коллективизации и раскулачивания до сих пор не вошли в пантеон нашей национальной памяти только из-за того, что они малоинтересны не только нынешней власти, но и прогрессивной постсоветской интеллигенции, хотя вроде бы именно она и должна формулировать смыслы для современного российского общества?
Могу лишь согласиться с Сергеем Эрлихом, тем более что и мне приходилось высказывать подобную точку зрения: личная память о коллективизации в массе своей не свойственна людям, выросшим в советских мегаполисах или моногородах. Но сегодня большую роль играет отсутствие исторического знания.
Картина Игоря Обросова «Без права переписки»
Власть совершенно не заинтересована в том, чтобы акцентировать внимание наших соотечественников на преступлениях «коллективного Сталина» против крестьянства и катастрофических последствиях большевистского раскрестьянивания России. Тем более власть не заинтересована в том, чтобы статистика жертв антикрестьянской политики озвучивалась в средствах массовой информации, была широко известна школьникам и студентам.
По подсчетам доктора исторических наук профессора Николая Ивницкого, с 1930-го по 1940-й годы на этапах депортации, в спецпоселках для раскулаченных и в побегах с мест массового вымирания депортированных погибли от 800 тысяч до одного миллиона крестьян и членов их семей. Количество жертв искусственного голода 1932–1933 годов специалисты-демографы и Государственная Дума Российской Федерации в 2008 году оценили примерно в семь миллионов человек. Нет оценок количества жертв подавления антиколхозных восстаний в 1930–1932 годах — возможно, речь идет о тысячах жизней.
Жертвами ГУЛАГа в период с 1930 по 1940 год стали до полумиллиона человек. В основном это тоже крестьяне, как и преимущественно крестьяне и колхозники — жертвы массовых расстрелов во время «ежовщины» в 1937-1938 годах. Все это стало убийственной ценой за ничтожные полгектара помещичьей земли, на которую под влиянием ленинских лозунгов соблазнились домохозяева-хлеборобы в 1917–1918 годах.