В Кемеровской области суд поставил точку в громком деле супругов Крайновых: их признали виновными в убийстве приемных детей. Трех подростков Евгений и Елена Крайновы взяли из коррекционного дома-интерната вовсе не затем, чтобы заботиться о них. Супруги решили использовать детей с ментальными нарушениями в качестве дешевой рабочей силы, но когда поняли, что их план провалился — перешли к издевательствам. А после того как Крайновым выплатили положенные за опекунство деньги, они расправились сначала с одним, а затем — со вторым ребенком. В подробностях резонансного дела разбирался корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.
Из материалов уголовного дела — показания свидетеля Алеси Смирновой:
«Мой отчим Евгений Крайнов взял опекунство над тремя детьми только ради того, чтобы получать за них деньги, и чтобы было кому работать на огороде и на ремонте дома. Но он сразу стал избивать обоих старших мальчиков — за то, что они плохо ели, за то, что они специально делали все наоборот. По его приказу старший из детей, Иван, поработав неделю на ремонте и на огороде, был навсегда заперт в одной из комнат, и дверь специально подпирали деревянной доской, чтобы он не мог выйти.
Выводили его только в туалет и поесть — после того, как поели все остальные. Я уже несколько лет живу в Новокузнецке, в 35 километрах от дома, и приезжаю к маме изредка — потому что с отчимом у меня плохие отношения.
Летом 2015 года я видела Ванечку последний раз — его выводили из комнаты в туалет. Он был весь синий, один сплошной синяк.
Однажды в Кузбассе
Евгений Крайнов и Елена Куропятник познакомились в начале нулевых. Оба к тому моменту имели свои семьи, а Елена вместе с мужем воспитывала маленькую дочь Алесю, родившуюся в 1997 году. У Елены был свой бизнес — она создала небольшой магазин нижнего белья, а Евгений, как и много лет подряд, работал шофером. В 2004 году муж Елены пропал без вести; его так и не нашли. К тому моменту Евгений стал отцом и развелся со своей женой.
Он сошелся с Еленой в 2009 году, а уже в 2011 году они поженились. Тогда же Елена продала свою квартиру в городе Мыски, а на вырученные деньги купила однокомнатную квартиру в Новокузнецке и полдома в поселке Подобас. В квартире поселилась ее 17-летняя дочь Алеся, у которой отношения с отчимом явно не заладились: они не только ругались, но порой и дрались. А сама Елена с Евгением поселились в Подобасе. Половину дома она купила неслучайно: его вторая часть почти развалилась — и Крайновы получили шанс выкупить ее за бесценок, но делать это не спешили.
В 2013 году у пары родилась дочь, которую назвали Варварой. Только после этого Крайновы решили вплотную заняться второй частью дома: они стали потихоньку ее разбирать, чтобы отстроить под себя. Однако это было тяжело, и в разговоре с соседями Крайновы часто повторяли, что нужны рабочие руки — а где их взять, если денег нет. Вот был бы взрослый сын…
В городе Мыски есть специальное учреждение социальной защиты — Мысковский детский дом-интернат для умственно отсталых детей. Их часто берут под опеку местные жители — во-первых, опекунам государство выплачивает пусть небольшую, но стабильную зарплату. Во-вторых, большая часть расходов на детей тоже лежит на бюджете. Что до самих детей, то нередко их состояние становится не следствием проблем со здоровьем, а дефектом воспитания. И при должной заботе и внимании многие из них начинают учиться в обычных школах.
И Крайновы, имевшие двухлетнюю дочь, тоже решили оформить опеку — причем сразу над тремя детьми. Они собрали все бумаги, отучились на специальных курсах — и в апреле 2015 года заключили договор, взяв к себе 17-летнего Ивана, 15-летнего Бориса и 14-летнюю Инессу. Все трое приемных детей были с сильными нарушениями интеллектуального развития.
Фото: Pravo-live42.ru
Поэтому государство ежемесячно выплачивало Крайновым больше 80 тысяч рублей — и на приобретение всего необходимого детям, и на их улучшенное питание, и на социализацию. В эту же сумму входили пенсии детей-инвалидов и зарплата опекунов. Кроме того, при заключении договора на каждого ребенка опекунам единовременно выплачиваются подъемные — около 100 тысяч рублей.
Уже на следствии Крайновы станут утверждать, что ими двигали благие намерения и они хотели помочь детям. Но убедить в этом суд им не удалось: настоящие опекуны выбирают детей помладше и посообразительнее. А Крайновы взяли тех, кого никто другой брать не хотел — почти взрослых, сложных детей. При этом все друзья активно пытались отговорить супругов от этого шага.
«Папа, не бей меня — я больше не буду!»
Договор был оформлен перед майскими праздниками, 29 апреля 2015 года. И уже на самих праздниках Евгений Крайнов и двое приемных детей стали разбирать разрушенную половину дома на Светлой улице в поселке Подобас. Работа шла и на приусадебном участке, что было понятно по звукам: дети и взрослые косили траву, поливали грядки и таскали корм кроликам. И порой вся улица слышала плач и крики — «Папа, не бей меня — я больше не буду!» или реже — «Мама, не надо!»
Удивительно, но вся улица была убеждена: Крайновы взяли двух подростков 13-14 лет, мальчика и девочку, которых используют на строительстве. Третьего, самого старшего ребенка, большинство соседей не видели. Причина проста: вскоре после оформления опеки Крайновы убили 17-летнего Ивана, а его тело сожгли.
Елена и Евгений Крайновы
Фото: страница Елены Крайновой в «Одноклассниках»
Из материалов уголовного дела — показания свидетеля, жителя поселка Подобас:
«Для меня было удивительно, что им [Крайновым] разрешили усыновить умственно отсталых детей, причем сразу троих. Они, как мне кажется, с собственными детьми не могли справиться, а тут — чужие, больные дурачки. Я даже пыталась их самих отговорить — но они очень хотели оформить опеку. И не скрывали, что из-за материального положения. Даже хвастались: за каждого ребенка сразу почти по 100 тысяч подъемных дают, да в месяц почти по 30 тысяч — на еду, одежду и лекарства. О воспитании даже не думали — научим или заставим. Так прямо и говорили».
Точная дата смерти Ивана не установлена: по данным следствия, он был убит в период с 5 мая по 1 октября 2015 года. У Ивана, единственного из всех усыновленных детей, был родственник — дедушка. Его дочь за пьянство лишили родительских прав, а ему самому не дали оформить опеку над подростком из-за тяжелого материального положения. Но дедушка часто навещал своего внука в доме-интернате, подарил ему мобильник и заставил выучить наизусть свой номер телефона.
Иван звонил ему регулярно, когда хотел поговорить, — их последний разговор состоялся 2 июня 2015 года. Законных прав искать подростка у дедушки не было, и он сильно расстроился: «Даже если бы Ваня потерял телефон, мой номер он знал наизусть…»
«Я тебя убью, если не будешь слушаться»
До марта 2016 года об исчезновении Ивана никто ничего не знал. Но в марте старшая дочь Крайновых, Алеся Смирнова, пришла в полицию с заявлением, что отчим избил ее и грозится убить. И она просит принять меры, поскольку боится за свою жизнь. Полицейские стали подробно опрашивать Алесю, просили точно передать слова отчима — и получили его дословную цитату: «Я убил Ивана, мне терять нечего — я и тебя убью, если не будешь слушаться!»
Из материалов уголовного дела — показания свидетеля Алеси Смирновой:
Евгений Крайнов показывает место, где сжег тело Ивана
Фото: СУ СК РФ по Кемеровской области
До весны 2016 года я не знала, что произошло со взятыми из дома-интерната детьми. Но в марте Инесса, опекунство над которой оформил мой отчим Женя, рассказала мне по большому секрету: наша мама обиделась на Ивана за то, что его вырвало во время обеда, схватила топор и три раза ударила его по голове. Иван упал и из головы пошла кровь. И тогда папа отвез Ивана назад в интернат. А потом папа обиделся на Сашу, что тот обкакался, и ударил его поленом по голове. Саша после этого заболел, несколько дней лежал дома — и его тоже сдали назад в интернат.
Я никому ничего не рассказала, но накануне Женя стал хвастаться, что они уже скопили почти миллион рублей — из тех денег, что за детей платит государство, и я должна их слушаться, а то они выгонят меня из квартиры. Возникла ссора, и он пообещал меня убить, если я не буду слушаться».
«Как будто задыхается и плачет»
Полицейские сначала не поверили Алесе — слишком невероятным был ее рассказ. Но информацию, полученную от девушки, стали негласно проверять. Почти сразу выяснилось: по поселку Подобас ходят упорные слухи, что Крайновы убили одного из опекаемых детей и съели его, чтобы не возиться с телом. Затем установили, что Евгений Крайнов действительно оформлен опекуном и получает ежемесячно крупные суммы за детей, которых мало кто видел. В апреле 2016 года в связи с исчезновением Ивана было возбуждено уголовное дело по статье 105 УК РФ («Убийство»).
Но тут полицейские на эмоциях допустили серьезный прокол: они задержали Евгения Крайнова и попытались выяснить у него судьбу детей. «Старшему, Ивану, уже исполнилось 18 лет, он совершеннолетний и поехал к моей падчерице Алесе. Они вместе пошли в сауну, откуда он сбежал. Но иногда он приходит к Алесе поесть, но только тогда, когда ее нет дома», — спокойно заявил полицейским Крайнов. В убийстве он, естественно, не признался.
Мужчину пришлось отпустить — доказательств тогда не было; однако за ним установили плотное наблюдение. Крайновы выдали себя сами: они стали уговаривать всех соседей дать показания, что Ивана видели на празднике в сквере, — мол, они всей семьей гуляют там каждые выходные. Между тем из-за глупой ошибки одного из полицейских Елена Крайнова узнала, что показания на них с мужем дала ее собственная дочь Алеся: оперативник забыл вычеркнуть фамилию девушки из материалов, направленных в суд.
Елена Крайнова на допросе
Фото: СУ СК РФ по Кемеровской области
В тот же день Крайновы выгнали Алесю из квартиры в Новокузнецке — и стали вновь угрожать ей, чтобы та изменила показания. Вскоре Алесю взяли под государственную охрану, а у следователя не осталось сомнений — Ивана действительно убили.
— Первый муж Елены, Игорь Куропятник, пропал без вести — но Елена всем говорила, что его заживо сожгли в котельной, — рассказала «Ленте.ру» полковник юстиции Елена Мосолова, следователь по особо важным делам СУ СКР по Кемеровской области. — И у нее даже была любимая присказка: «Нет тела — нет дела». Поэтому Елена во всех беседах с соседями и родными говорила: ничего они [следователи] не докажут. Но Крайнова тем не менее отправила мужа с опекаемой девочкой в Краснодарский край, а сама за копейки стала распродавать имущество — и бизнес, и квартиру в Новокузнецке, и дом в Подобасе.
Однако из всех доказательств убийства Ивана у следствия были лишь слова Алеси, а этого было мало. За Крайновыми продолжали наблюдать и внимательно изучали их образ жизни, но серьезных подвижек не было. Сами подозреваемые знали, что находятся «под колпаком» — соседи говорили им о повышенном внимании полиции. Тем не менее и Елена, и Евгений Крайновы были убеждены: пока нет тела Ивана, им ничего не грозит.
В августе 2016 года они до смерти забили второго мальчика — 15-летнего Бориса.
Его несколько раз ударили по голове деревянным поленом, а потом положили в комнате, когда к Крайновым в гости приехали родители. Именно мать Евгения обратила внимание на странные хрипы из комнаты приемного сына — «как будто задыхается и плачет». Она зашла к подростку и увидела, что он накрыт одеялом с головой, но Елена выгнала из комнаты свекровь, сказав, что «Боря просто храпит во сне».
«Я сплавил его на глубину»
Тем временем следователю удалось установить, что ни один из рассказов Крайновых ничем не подтверждается. Все друзья и подруги Алеси, которые вместе с ней ходили в сауну, сообщили, что не видели вместе с девушкой никакого подростка. На традиционные семейные прогулки, как оказалось, Крайновы ходили только с родной Варей. А врачи в поликлинике рассказали, что необходимые лекарства выписывали исключительно Елене Крайновой — никто из опекаемых ею детей на прием так и не пришел.
В сентябре 2016 года Елена Крайнова, спешно распродав все имущество, уехала к мужу в Краснодарский край. Там 16 сентября супругов и задержали, после чего под стражей привезли в Кемерово. На первом же допросе под тяжестью улик Евгений Крайнов дал признательные показания: двое приемных детей убиты. Тело Ивана он сжег на поляне, а останки Бориса еще можно найти.
«Бориса завернули в одеяло, потом — в старый палас, связали в трех местах электрическим проводом, привязали шлаковый блок — из тех, что остались от разобранной половины дома, —погрузили в автомобиль Mitsubishi и вывезли за границы города Мыски, к водоему. Там на автомобильной камере я сплавил его на глубину. На расстоянии примерно восемь метров от берега сбросил его в воду и припер суком от дерева, чтобы не всплыл», — сообщил Крайнов и показал оба места убийств. Его жена признавать вину отказалась.
Одежда найденного в болоте подростка, которого убили Крайновы
Фото: СУ СКР по Кемеровской области
«Они лили на спину опекаемого кипяток из чайника»
Если поначалу соседи по просьбе Крайновых давали только выгодные им показания, то после обнаружения тела убитого Бориса показания стали меняться. По крупицам, по коротким фразам следствию удалось воссоздать настоящую картину тех жутких условий, в которые попали дети, взятые под опеку семейством Крайновых.
Из материалов уголовного дела — реконструкция последних месяцев жизни несовершеннолетних Бориса и Ивана, а также реконструкция обстоятельств их смерти:
«В период с 5 мая по 1 октября 2015 года (...) Евгений Крайнов и Елена Крайнова заставляли Ивана, страдающего диареей и крайним истощением, есть собственные фекалии и фекалии домашних животных, а также собственные рвотные массы, одновременно жестоко избивая его, запирали на длительное время, на срок не менее семи дней, в помещении бывшего туалета, расположенного на приусадебном участке. Наносили побои, в том числе любыми подручными предметами, включая металлическую кочергу и фрагменты металлической арматуры. Побои регулярно наносили по всем частям тела, в том числе по жизненно важным.
Не позднее 1 октября 2015 года Елена Крайнова нанесла Ивану не менее восьми ударов по голове и телу неустановленным металлическим предметом, в результате чего через непродолжительное время наступила смерть мальчика от открытой черепно-мозговой травмы.
Аналогичные действия в тот же период времени и по тем же мотивам Евгений и Елена Крайновы совершали в отношении опекаемого Бориса. Кроме того, 22 ноября 2015 года Евгений и Елена Крайновы вылили на спину опекаемого Бориса кипяток из чайника, причинив ему термические ожоги 2 степени. В дальнейшем с целью избежать возможного разглашения они не стали вызывать врачей, тем самым лишив опекаемого права на медицинскую помощь.
Дом Крайновых на Светлой улице в поселке Подобас
Фото: СУ СК РФ по Кемеровской области
В период между 18 и 20 августа 2016 года Евгений Крайнов под незначительным предлогом нанес не менее трех ударов по голове и телу несовершеннолетнего Бориса, затем не менее четырех раз ударил его головой о металлическую дверь, ведущую в помещение летней кухни, затем с силой толкнул в сторону деревянного шкафа, при этом Борис ударился левым виском об угол этого шкафа и упал на пол.
После этого Елена Крайнова схватила упавшего Бориса за одежду и волоком протащила его по полу из кухни в комнату, где вновь с силой толкнула на пол. Обнаружив, что после указанных действий Борис потерял сознание, Евгений и Елена Крайновы, опасаясь разоблачения, положили его на кровать и с головой накрыли одеялом. В течение длительного времени, от 12 до 48 часов, они не принимали никаких мер по оказанию помощи потерпевшему».
На следствии Евгений Крайнов пять раз менял свои показания, то сваливая всю вину на жену, то беря ответственность на себя. А вот Елена Крайнова была последовательна: воспитанием детей занимался только муж, она же формально детям была никем — договор «О приемной семье» был заключен только на Евгения. Все показания против нее обвиняемая упорно называла оговором. Крайнова даже согласилась пройти испытание на детекторе лжи — а потом всячески отказывалась от результатов, утверждая, что они сфальсифицированы. Все потому, что полиграф показал: Елена врет по всем заданным ей вопросам об обстоятельствах жизни и смерти погибших Ивана и Бориса.
Уже во время следствия выяснилось, что органы опеки вообще не посещали Крайновых, не проверяли условий их жизни, и все записи делали со слов Елены. Врачи даже ни разу не осмотрели детей, хотя регулярно делали записи в амбулаторных картах. А чеки о покупке одежды для детей все до одного были выданы индивидуальным предпринимателем Еленой Крайновой — хотя она никогда не торговала мужской одеждой и канцелярскими товарами.
— Я внутренне убеждена, что детей Крайновы взяли только ради денег и бесплатной рабочей силы, — говорит полковник юстиции Елена Мосолова. — Они ни минуты не хотели заниматься детским воспитанием и социализацией. Всю заботу они направили только на родную младшую дочь. Дети с нарушениями интеллектуального развития для Крайновых с самого начала были только обузой.
***
Евгения и Елену Крайновых обвинили в незаконном лишении свободы, истязаниях, а также причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшему смерть двух несовершеннолетних, находящихся в заведомо беспомощном состоянии, подростков.
Суд над ними длился почти два года. Собранные доказательства оказались убедительными: Евгения приговорили к 16 годам лишения свободы, а Елену — к 15 годам.
Выжившая Инесса вернулась в интернат. Родную дочь Крайновых — Варвару — изъяли из семьи.
Дом осужденных в поселке Подобас пустует: новые хозяева пытаются продать его до сих пор.