«Мы не знаем, что будет дальше» Смертельный коронавирус угрожает всей планете. Что нужно знать о COVID-2019

Эпидемия COVID-2019, начавшаяся в декабре прошлого года в китайском городе Ухань, продолжает распространяться по миру. Всемирная организация здравоохранения объявила в связи с этим чрезвычайную ситуацию международного масштаба. «Лента.ру» поговорила с французским иммунологом и гематологом, профессором Жан-Франсуа Росси из Университета Монпелье и Института рака Св. Екатерины в Авиньоне о том, действительно ли ситуация настолько серьезна и какие меры могут быть эффективны в борьбе с коронавирусом.

«Лента.ру»: Должны ли мы действительно так беспокоиться насчет коронавируса? Эксперты говорят, что каждый год в мире тысячи людей умирают от самого обычного гриппа…

Росси: Да, мы должны беспокоиться относительно таких эпидемий. Анализируя имеющиеся данные, мы можем сказать, что в некоторых случаях COVID-2019 приводит к смертельному исходу. Но если взглянуть на этих пациентов, то мы можем увидеть, что большинство из них либо престарелые, либо уже имели проблемы со здоровьем.

Например, в Южной Корее первой жертвой вируса стал человек в возрасте около 80 лет, а у других были проблемы со здоровьем. Есть, конечно, и молодой китайский доктор, но он, скорее всего, умер не от COVID-2019, а от какого-то дополнительного заболевания или осложнения. Значит, можно предположить, что некоторое количество смертей вызвано бактериальной инфекцией, а также инфекциями, которыми заражаются в больницах. То есть в случае этих пациентов можно говорить об ослабленной иммунной системе как о причине дополнительного заражения и иногда смерти.

Теперь о гриппе. Во Франции он ежегодно становится причиной смерти восьми-десяти тысяч человек, что выше, чем общая смертность от COVID-2019 на данный момент. Большинство умерших — тоже люди преклонного возраста или пациенты с ослабленной иммунной системой. А значит, для ее поддержания можно использовать определенные лекарственные препараты.

Вчера я смотрел заявление президента ВОЗ, который сказал, что с вирусом необходимо бороться и что сейчас еще открыто окно возможностей, в котором мы можем остановить пандемию. Я полностью с ним согласен — посмотрите на эпидемию Эболы в Африке. Считаю, что мы должны принять все меры по ограничению распространения вируса, поскольку эта инфекция может приводить к смертельному исходу.

Но что будет после этой эпидемии? Она может стать ежегодной, как грипп?

Если мы заглянем в историю, то увидим, что эпидемии вирусных инфекций, таких как грипп и ему подобных, человечество переживает по крайней мере со Средних веков. Я читал интересную работу относительно распространения в начале ХХ века испанского гриппа, испанки. И ничего нового тут нет.

Что касается коронавирусов, они тоже известны давно. Существует несколько известных эпизодов, связанных с их распространением: SARS, MERS… Это значит, что мы и в будущем столкнемся с другими эпидемиями коронавирусов — а, возможно, и c новой эпидемией этого вируса, я не могу знать точно.

Известно, что вирус SARS-CoV-2, вызывающий COVID-2019, плохо переживает температуру выше 37 градусов и повышенную влажность, что может привести к спаду эпидемии летом. Но это лишь спекуляции на тему, мы не можем предсказать будущее, и потому не должны терять бдительность. С точки зрения науки следует, во-первых, без промедления начинать исследование нового вируса, как только он появляется, а во-вторых, быстро выяснить, каким образом эпидемия началась.

Чем болезнь, вызванная коронавирусом, отличается от вызванной вирусом гриппа? Ведь симптомы очень схожие: температура, кашель…

Прежде всего отмечу, что у некоторых инфицированных SARS-CoV-2 поначалу нет никаких симптомов, а значит, проверки температуры, которые проводятся в аэропортах, не очень эффективны. Потом температура и кашель появляются у 90 процентов пациентов. Диарея и затруднение дыхания появляются уже на следующей стадии заболевания — примерно через две недели.

Но кашель и жар вовсе не означают, что это коронавирус.

Однако если у пациента наблюдается кашель, повышенная температура и, возможно, затрудненное дыхание, мы должны убедиться, что он не инфицирован коронавирусом.

Мне интересно то, каким образом действуют коронавирусы и грипп. Есть какие-то различия?

И грипп, и COVID-2019 — вирусные инфекции. Когда эти вирусы попадают в тело человека, они внедряются в клетки примерно одним и тем же образом. Через несколько часов одна часть иммунной системы дает команду другой ее части начать борьбу с вирусом.

У большей части пациентов иммунная система работает хорошо — у тех, у кого нет проблем с ней, кто не принимает препараты, подавляющие ее, и так далее. У них все будет в порядке. Коронавирус, скорее всего, не вызовет у них тяжелых симптомов и не приведет к смерти. Если же иммунитет ослаблен, то последует продолжительное воспаление, сопровождающееся подавлением иммунной системы.

Все вирусы похожи. Подавление иммунной системы может привести к заражению организма бактериальной инфекцией, грибками и паразитами, что приведет к еще более выраженному воспалению — и, соответственно, отказу органов. Конечно, если мы говорим об ответе иммунной системы на разные вирусы, тот тут речь идет о разных специфических антителах, вырабатываемых ею, но в целом вирусы действуют одинаково.

Если подытожить: мы опасаемся пандемии COVID-2019, потому что просто не знаем, к каким последствиям она может привести, и поэтому ВОЗ объявила международную чрезвычайную ситуацию?

Да. Благодаря современным технологиям мы можем быстро, в течение нескольких недель, распознавать новые вирусы. Но тут из-за промедления, которое допустили в начале эпидемии, ситуация несколько иная, чем, скажем, в случае H1N1, а ведь чем раньше мы идентифицируем вирус, тем быстрее мы можем выявлять его носителей. Сейчас COVID-2019 приобретает масштаб пандемии, ведь он распространился уже по нескольким континентам. Но, как и в случае с ВИЧ, где мы в настоящее время можем проводить иммуномодулирующую терапию, технологический прогресс не стоит на месте, и мы разрабатываем новые способы борьбы с вирусами.

Сейчас, когда мы говорим о лечении COVID-2019, речь идет лишь о подавлении симптомов. В то же время идет разработка вакцины. Обычно этот процесс занимает много времени, и зачастую вакцины от подобных вирусов поступают в медучреждения уже после окончания эпидемии. Зачем тогда вообще их разрабатывать?

Это непрекращающаяся борьба. Люди перемещаются из страны в страну, распределение вируса по миру неравномерно. Важно иметь это в виду, и, возможно, поменять некоторые принципы эпидемиологии.

Тем не менее я соглашусь с тем, что сейчас, если говорить о лечении, мы можем проводить лишь симптоматическую терапию, а антивирусные препараты, имеющиеся сейчас, пока не очень эффективны. Поэтому очень важно разрабатывать вакцину — для будущего. Но если у нас есть один вирус — для него нужна одна вакцина, а для другого — другая. И поэтому мы никогда не должны прекращать борьбу.

И еще. Во время эпидемии H1N1 мы оценивали эффективность вакцины в отношении этого вируса в рамках исследования здесь, во Франции. Согласно его результатам, только 40 процентов пациентов оказались полностью защищены от вируса H1N1— это менее половины. То есть вакцинация не является панацеей для всех групп населения. Нам необходимо разрабатывать улучшенную вакцину, способную защитить большинство пациентов, как минимум 80 процентов. Для этого мы должны изучать действие вакцины у людей в поствакцинальном периоде. И если вакцина против коронавируса будет разработана к следующей пандемии, важно понимать, какой ответ она дает, чтобы модифицировать ее с целью повышения результативности влияния на иммунную систему.

Существуют ли сейчас какие-то методы для того, чтобы укрепить иммунную систему пациентов с COVID-2019?

Не знаю, все это пока только предположения. У меня нет данных конкретно в отношении COVID-2019, однако мы знаем о существовании препаратов, способных поддержать и даже усилить иммунную систему. Вакцинальные программы также направлены на усиление иммунного ответа. Ведь для того, чтобы получить усиленный ответ иммунной системы — как гуморальный (я имею в виду продукцию противовирусных антител), так и клеточный — в отношении вирусной инфекции, необходимо прежде всего обеспечить очень эффективную презентацию антигена вируса клеткам иммунной системы.

Итак, первый шаг — это активная демонстрация вирусного антигена иммунной системе. Второй шаг — у нас должно быть достаточное количество цитотоксических клеток, а также B-лимфоцитов, производящих специфические противовирусные антитела. Эти антитела значительно усилят эффективность натуральных киллеров и других клеток в их противовирусном ответе. Важно, чтобы в ответе иммунной системы были активно задействованы все звенья, а не какое-то одно. Так что если у нас появится препарат, выполняющий эту функцию в отношении коронавируса, — это будет хорошо. Опять же, еще раз говорю, все это пока только предположения, хотя препараты с подобным эффектом есть. И некоторые из них обладают очень хорошим профилем безопасности и не проявляют токсичности в отношении организма.

Можете привести какой-нибудь пример?

Например, в лаборатории INSERM мы проводили исследования Полиоксидония in vitro. Результаты, которые он показал, были достаточно интересными. Во-первых, он активирует презентацию антигена. Что интересно, эта презентация происходит при ускоренном созревании антигенпрезентирующих клеток, что является первым шагом к «информированию» иммунной системы. Это хорошо. Во-вторых, в лабораторных условиях мы выяснили, что он нетоксичен для Т-лимфоцитов — а значит, не оказывает негативного побочного эффекта на другие клетки.

Также мы наблюдали активацию и дегрануляцию NK-клеток — наиболее специализированных среди клеток иммунной системы в противовирусном действии на начальных этапах иммунного ответа. Эти борцы с вирусами благодаря атакующим компонентам гранул эффективны в деле уничтожения инфицированных вирусом клеток. Это тоже хорошо. Мы заметили, что препарат хорошо переносится, что вполне может означать, что препарат может быть использован у пациентов с вирусными инфекциями — а значит, и коронавирусом тоже.

Относительно небольшое количество случаев заражения за пределами Китая — это результат активных мер по предотвращению распространения коронавируса или, возможно, мы просто еще не имеем полной картины эпидемии?

Если посмотреть на Африку, я скажу так: мы не знаем. Мне неизвестно, есть ли у них диагностические системы. Мы знаем о нескольких случаях заражения в Египте, но в целом по континенту информации нет.

Я считаю, что политика Китая по сдерживанию распространения коронавируса вполне эффективна. Этот вирус активно передается — у нас во Франции пока 11 зараженных, но их могло быть намного больше. Думаю, что сейчас, как говорит президент ВОЗ, открыто окно возможностей. В последующие дни и недели мы поймем, что будет дальше: находимся ли мы на пике эпидемии, которая пойдет на спад, или мы только на пороге пандемии. Мы должны быть очень осторожны. Я думаю, что меры, принимаемые сейчас в Китае, России, Корее, Японии, Франции, Италии и так далее, очень важны.

Вопрос к вам не только как к иммунологу, но и как к обычному гражданину. В России, например, закрывают на карантин рынки, где много китайцев, проводят дистанционную проверку температуры у посетителей близлежащих торговых центров… Это адекватные меры или они только провоцируют лишнюю панику среди населения?

Что касается измерения температуры — это важно. Так вполне можно выявить инфицированных в активной стадии заболевания. Но этого недостаточно для защиты от распространения вируса, поскольку существуют пациенты, у которых пока нет симптомов, но они при этом способны распространять заболевание. Это важно знать.

Тут стоит заметить, что все это требует существенных затрат. И здесь мы должны понимать, что прежде всего стоит помочь африканцам, поскольку если эпидемия начнется в странах, где система здравоохранения работает плохо, вирус сможет распространяться быстрее, а значит, и пандемия продлится дольше.

Еще раз: очень важно вовремя идентифицировать пациентов, у которых еще не появились первые симптомы. Не забывайте, что первый пациент в Италии работал в мультинациональной компании Unilever и принимал участие в марафоне. Идентификация этого человека была чрезвычайно важна — сначала он встретился с кем-то, кто приехал из Китая, а потом уже было слишком поздно.

Может ли Китай предотвратить следующую подобную эпидемию? И вообще, почему эпидемии таких заболеваний чаще всего начинаются в Китае? Дело в огромном населении? Может, еще в чем-то?..

На этот вопрос ответить сложно, ведь эпидемии коронавирусов начинались и в арабских странах. Это неспецифично для Китая, он не является «мировым резервуаром вирусов». Мы все живем на одной планете, не стоит забывать об этом.

Но главными уроками для Китая должно стать, во-первых, то, что когда эпидемия начинается, необходимо как можно скорее идентифицировать возбудителя заболевания. Информация должна быстрее распространяться в системе здравоохранения. Во-вторых, на мой взгляд, в Китае не очень эффективная ветеринарная система. Они употребляют в пищу мясо животных, которое практически не проверяется. Ведь все началось с неконтролируемого рынка морепродуктов в Ухане.

Я согласен с вами, в Китае очень высокая плотность населения, поэтому передача заболевания происходит очень быстро. К тому же они активно передвигаются по миру. У нас во Франции, скажем, очень много туристов из Китая. Поэтому необходимо лучше контролировать и передвижение людей по миру. Мой сын был в Китае в декабре, и в это время ежедневно между Францией и Китаем передвигалось большое количество людей — сумасшедшая ситуация! Всему миру необходимо научиться быстро предотвращать такие ситуации, так как они стоят денег и человеческих жизней. Но сейчас, конечно, наша главная задача — сдержать распространение этой инфекции.