Спустя ровно год после президентских выборов в Белоруссии глава государства Александр Лукашенко проводит «Большой разговор» с прессой и общественностью. Он рассказал о политическом кризисе, новой конституции, интеграции с Россией, отношениях с Западом и собственной диктатуре. Лучшие цитаты Лукашенко собрала в своем материале «Лента.ру».
Об отношениях с Россией
«Когда последний олигарх в России признает Крым и начнет поставлять туда продукцию, за мной дело не заржавеет».
«Они [украинцы] взвыли: "Лукашенко полетит в Крым через Россию!" Так я ж через Украину не могу полететь. Безумцы».
«Мы остались вдвоем — Белоруссия и Россия».
«Что, еще одна головная боль нужна России? Нет! Чтобы интегрироваться, развивать промышленную интеграцию, не надо кого-то включать в состав».
«Мы никогда не были против теснейшего союза, но вы нас всегда держали на расстоянии».
«Если мы в союзе, если видим перспективу, надо выравнивать цены и там, и здесь».
«Мы не просим низких цен. Мы равных цен хотим».
«Если бы нам россияне помогли дополнительно через Евразийский банк... Были бы благодарны исключительно в связи с пандемией».
«Налоговый маневр надо обсчитать и компенсировать».
«Они правильно боятся Лукашенко и Путина. Мы не из трусливого десятка».
О протестах
«Мы прошли серьезное испытание на национальное единство».
«Мы провели выборы в условиях тотальной гласности и демократизации политической жизни».
«Одни готовились к справедливым и честным выборам, а другие к перевороту».
«У меня трое сыновей, которые прекрасно владеют оружием. А за мной стоят еще несколько сотен преданнейших людей. Таких, как я. И нам бы хватило, чтобы навести порядок. Но это была бы кровь. Этого нельзя было допустить».
«За меня в стране никогда не голосовало примерно 10 процентов населения. Это были люди, которым я неприемлем с первых выборов, потому что они мне проиграли выборы — эти националистически настроенные, с фашиствующим ядром».
«Там люди, которые хотят суверенитета и независимости. И прежде всего от России. И это в лучшем случае. А ближе к ядру — там фашиствующие».
«Какие это мирные акции — взрывы, петарды и прочее? Скажете, что это в ответ на "жестокость"? Да нет, они принесли их туда. Еще этой "жестокости" не было. Заточки, ножи, прочая взрывчатка».
«Никаких репрессий не было, и не будет в моей стране никаких репрессий. Я не стрелял себе в ногу, а тем более в голову. Развернуть в Беларуси репрессии — это самого себя застрелить».
«Нам скрывать нечего, мы должны провести референдум открыто, честно, по конституции. Может, нам придется что-то поправлять еще. Исправим. Все сделаем демократично, чтобы комар носа не подточил».
«Если там кто-то и был с синяками, так они получили на улице, когда они ринулись на внутренние войска и ОМОН».
«Если бы мы во время протестов проявили слабину, нас бы исполосовали. В результате началась бы новая мировая война».
«Легитимность - это результат выборов. Потому мою легитимность нужно связывать с результатами выборов, а не с жестокостью после выборов».
«Я дал команду - не ищите виновных, поставить всех на место без стрельбы».
«Мне нужна была война? Мне, наоборот, на пользу было, чтобы было тихо».
«Кто не хотел быть побитым, он не был на Окрестина (следственный изолятор, где пытали задержанных во время протестов — прим. «Ленты.ру»)».
«Окрестина не санаторий. Точка».
«А что милиционерам оставалось делать? Вот тех, кто ринулся их бить, сводить счеты, там и мочканули».
О международном положении страны
«Сегодня Белоруссия оказалась в фокусе внимания всего мира. Замечу только, что не по своей воле».
«Если нас достанут очень сильно — мы отреагируем. Что мы и делаем».
«Прежде чем вводить против нас какие-то меры, надо просто думать».
«Если они перейдут уж слишком сильно красную черту, мы с ними вообще и на эту тему разговаривать не будем. К чему это может привести? Пример — нелегальная миграция».
«Не надо браться за санкционные топоры и вилы».
«Мы не встанем на колени. Хватит. Нас ставили на колени. А кто не вставал, того уничтожали — каждого третьего — в середине прошлого века. Кто этого не знает, приезжайте чаще — мы вам расскажем».
«Для того чтобы диктовать в мире, надо иметь соответствующий ресурс. У нас этого ресурса нет. Поэтому я никогда ничего не диктовал и диктовать не собираюсь».
«Правят в этом мире откровенные ложь, хайп, хейт, буллинг, троллинг и прочие коммуникативные новации».
«И они ищут, ищут, за что бы меня».
«Запугать меня трибуналом, расстрелом... Да бесполезно меня пугать этим».
Фото: Pavel Orlovsky / BelTA / AP)
Об отношениях с Украиной и войне в Донбассе
«Зачем ты боевиков готовишь на территории Украины и оружие забрасываешь к нам сюда? Зачем вы это творите, ведь народы — это же соседи, это же родные люди?»
«У Зеленского был шанс. Он мог стать миротворцем».
«Готов делать все, лишь бы только нескольким тысячам или даже сотням людей в моей родной, близкой Украине стало лучше».
«Здесь, в Минске, была остановлена крупномасштабная война в Донбассе. Да, там постреливают, но нет этой войны, которая была под Дебальцево и в донецком аэропорту, помните эту мясорубку».
«Мы никогда не сделаем пакость в отношении Украины, если вы первыми, а сегодня об этом уже можно и нужно говорить, если вы первыми не ступите с оружием на нашу землю».
«Политические отношения на очень низком уровне, и красная черта перейдена. За что? Неужели до такой мерзости можно дойти, чтобы, извините меня, "похерить" все, что было до сих пор, все то, что мы делали и сделали для Украины?»
«Если вы опять с Россией столкнетесь, я буду между вами».
Об инциденте с запросившей убежище в Польше легкоатлеткой Кристиной Тимановской
«З6-е место в своей дисциплине! Вот больше не надо ни о чем говорить».
«А знаете, почему включили [в состав олимпийской сборной]? МОК накатил и рекомендовал нашим. И мы семерых таких по их требованию включили — таких, которых вообще не видно там было, их нельзя было включать».