На HBO Max вышли «Множественные святые Ньюарка» — приквел сериала «Сопрано», рассказывающий о Дики Молтисанти, кумире героя Джеймса Гандольфини. «Лента.ру» рассказывает, почему этот блеклый оммаж Мартину Скорсезе не заслуживает включения в канон культового сериала.
Конец 1960-х. Родной город Тони Сопрано Нью-Джерси заливает солнышко, но светит оно уже скорее по инерции — улицы становятся все более и более злыми. То и дело город сотрясают бунты чернокожего населения — например, из-за избиения таксиста, ответом на которое становятся залпы «коктейлей Молотова» по полицейским машинам. Среди всего этого и растет юный Тони (Майкл Гандольфини), который пока что лишь наблюдает, входит в курс династических мафиозных игр.
Центральным же персонажем является Дики Молтисанти (Алессандро Нивола) — сын Альдо «Голливудского Дика» (Рэй Лиотта). Он служит мафиозной семье ДиМео вместе с Джонни Сопрано (Джон Бернтал), Джуниором (Кори Столл) и другими героями, знакомыми по оригинальному сериалу. Сам Дики мечется между попытками добросовестно исполнять гангстерский долг и эдиповым комплексом по отношению к отцу, который привез из Италии новую симпатичную жену Джузеппину (Микела де Росси). Метания не приводят ни к чему конкретному, а единственным понимающим другом Дики становится брат-близнец отца (тоже Лиотта) — убийца и поклонник Майлза Дэвиса, отбывающий пожизненный срок в тюрьме.
Кадр: фильм «Множественные святые Ньюарка»
Поклонники «Сопрано» знают, чем все это кончится: Дики погибнет, но оставит в душе Тони неизгладимый след, станет идеальной воображаемой отцовской фигурой взамен психопата Джонни. Сына Дики, Кристофера Молтисанти, Тони будет воспитывать как родного сына, но потерпит педагогическое фиаско — «Множественные святые» начинаются с закадрового голоса Крисси, рассказывающего эту историю с того света.
После окончания шестого и последнего сезона «Сопрано» создатель шоу Дэвид Чейз твердо заявил, что, несмотря на приоткрытый финал, продолжения не будет. Зато тогда же, почти сразу, он сообщил, что подумывает о приквеле. Такое решение понятно: Чейз вытащил постмодернистскую гангстерскую сагу не только из фильмов Скорсезе и Копполы, но и из собственной частной жизни. В ход пошли детские воспоминания о злых улицах Нью-Джерси и опыт походов к психоаналитику. Не меньшее значение, чем обаяние сыгравшего главную роль Джеймса Гандольфини, имела и интонация. Со своими героями Чейз держал почтительную дистанцию, а помогала ему в этом камера Алика Сахарова. Советский иммигрант подарил сериалу отстраненный взгляд, добавлявший странному миру Тони Сопрано и его подельников уютного сюрреализма. Многочисленные действующие лица, не теряя в персональной реалистичности, прекрасно чувствовали себя в несколько абсурдной реальности сериала.
Для приквела Чейз вновь погрузился в воспоминания о детстве, и казалось, что ретросеттинг — идеальная, беспроигрышная среда для возвращения в мир сериала. Прокол вышел, очевидно, на этапе подбора исполнителей. Алан Тейлор до этого отметился на втором «Торе» и «Терминаторе: Генезис» — на картинах, бесстыдно и безалаберно паразитировавших на любимых зрителями оригиналах. У «Множественных святых» та же проблема. Тейлор вроде бы все делает правильно — от цветокоррекции до рваного нарратива, скачущего между персонажами и временными периодами.
Вот только получается топорно — настолько, что когда из-за кадра звучат The Rolling Stones и Ван Моррисон, испытываешь не радость, а возмущение от нецелевого расходования культурных ресурсов
Кадр: фильм «Множественные святые Ньюарка»
Тейлор по инерции двигается в сторону не «Сопрано», а «Славных парней», хотя сериал был сделан по принципиально иным правилам. Возможно, дело тут в участии Рэя Лиотты — его работа в «Множественных святых», безусловно, лучшая, а персонаж самый интересный и парадоксальный. Остальные представляют зрителю фестиваль достижений гримеров — первое место — у Веры Фармиги с накладным «итальянским» носом, но неплох и неуловимо изменившийся Кори Столл. Исключение составляет, пожалуй, Майкл Гандольфини, который похож на отца не только внешне, но и потрясающей органикой существования в кадре. Его работа настолько впечатлила Чейза, что он вроде бы уже задумывается о сиквеле, в котором у Тони будет роль побольше.
Если «Множественные святые» действительно получат продолжение, то хотелось бы, чтобы за их производство взялся кто-то более умелый. Фан-сервис — замечательный жанр, способный подарить истосковавшимся поклонникам несколько счастливых минут. Однако в данном случае, кроме десятка отсылок к сериалу, зрителю не предлагается ничего оригинального. Слоган фильма «Кто сделал Тони Сопрано» тоже бьет, в общем, мимо. Зрители сериала и так знают, почему Тони стал тем, кем стал — не зря же он столько экранного времени провел в кресле психоаналитика. А если что-то и не объяснялось, то это не беда: в любом произведении искусства должна быть загадка, заставляющаяся возвращаться к нему вновь и вновь. И улыбка Гандольфини-Сопрано в этом смысле не хуже улыбки Джоконды.