Франция 60 лет контролировала бывшие колонии в Африке. Как ее потеснили российские наемники?

«"Вагнер" пришел и освободил Сирию. "Вагнер" пришел и освободил Центральноафриканскую Республику. Теперь "Вагнер" направляется в Мали! Нам пришлось сделать выбор, и наш выбор — "Вагнер"!» — так жители африканской страны, которая всегда была в зоне влияния Франции, отреагировали на прибытие российской частной военной компании (ЧВК). Наемники ЧВК Вагнера будут помогать правительственным войскам Мали воевать с радикалами-исламистами. Неожиданное появление россиян в еще одной африканской стране вызвало негативную реакцию Парижа, который опасается, что Москва еще больше усилит свое присутствие на континенте. Вагнеровцы уже стали влиятельной силой в Центральноафриканской Республике (ЦАР), которая прежде тоже считалась французским сателлитом. Как Франция теряет влияние в своих бывших африканских колониях и какую роль в этом сыграла Россия — разбиралась «Лента.ру».

Миллиарды на ветер

«Призванию» в Мали российской ЧВК предшествовало девять лет гражданской войны. В 2012 году в бывшей французской колонии восстали кочевники-туареги. Они провозгласили на севере страны независимое государство Азавад и начали войну с центральным правительством. Вскоре повстанческое движение раскололось из-за конфликта между светскими лидерами и исламистами. Радикалы победили благодаря активной помощи глобальных террористических организаций, прежде всего «Аль-Каиды» (запрещена в России).

Решать беды своей бывшей африканской колонии взялась Франция: в 2013 году она начала операцию «Сервал». Французы выставили практически три тысячи солдат и быстро загнали исламистов в пустыню. Уже к 2014-му казалось, что они полностью разгромлены. Однако командование операцией быстро осознало, что от победы есть одна лишь видимость. Да, повстанцев-туарегов рассеяли по пустыне. Но они все еще готовы к вооруженной борьбе. Тогда операцию «Сервал» сменила операция «Бархан», и французские военные разместились на территории Мали, Буркина-Фасо, Нигера и Чада. Но эффективно справиться с террористической угрозой пять тысяч французских солдат не могли.

В мае 2021 года в Мали к власти пришли военные во главе с полковником Ассими Гоитой. Гоита сразу же начал искать других союзников, и его выбор пал на российскую ЧВК Вагнера, которая уже знакома африканцам по работе в Ливии и ЦАР. Слухи о появлении в Мали российских наемников ходили еще летом, однако с начала осени новости пошли каскадом. Причем появление вагнеровцев подтвердил даже министр иностранных дел России Сергей Лавров. В ответ его французский коллега Жан-Ив Ле Дриан пригрозил России последствиями за вход в Африку. С похожим заявлением выступил и представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.

Это делает историю с Мали абсолютно уникальной. До этого Россия всячески избегала внимания к своим «инструкторам» в Африке. Дело в том, что страны, где работает «Вагнер», — бывшие колонии Франции. Активная работа любых иностранных специалистов будет воспринята Парижем как атака на свою зону влияния. Но теперь Россия не боится заявить, что играет на этом поле и фактически бросает вызов Франции, которая долго и тщательно выстраивала свое влияние в регионе.

Влияние Пятой республики на бывшие колонии постепенно начинает ослабевать, что чревато для Франции серьезными экономическими и стратегическими потерями. У этого явления несколько причин. Бывший посол России в Мали, глава центра изучения российско-африканских отношений и внешней политики стран Африки РАН Евгений Корендясов отметил, что африканский континент ведет все более независимый курс на международной арене. «Игнорировать Африку в современном геополитическом и экономическом пространстве контрпродуктивно», — сказал он в беседе с «Лентой.ру».

Корендясов уверен, что Франция «болезненно чувствительна» к появлению российских сил в африканском регионе. По его словам, в Елисейском дворце агрессивно реагируют на сообщения о вводе ЧВК Вагнера в Мали, так как французские власти боятся потерять свои лидирующие позиции в регионе.

При этом на африканской арене появляются новые игроки. Помимо России на континенте расширяются китайские силы: КНР активно инвестирует деньги в африканский бизнес и предлагает множество образовательных программ для местных жителей. В условиях конкуренции Франция стремится сохранить свои позиции, обращаясь к инструментам «мягкой силы», и де-факто продолжает политику неоколониализма, преемственно поддерживаемую государственными элитами.

По старой памяти

Формально Франция освободила свои колонии еще в 1960-е годы, однако страна продолжает оказывать колоссальное влияние на их экономику и развитие. Французские политики создают экономические и социальные условия, при которых бывшие колонии обязаны сохранять лояльность и обеспечивать Францию необходимыми ресурсами. Причем такое отношение к Африке характерно для политиков с любыми идеологическими установками. Не стал исключением и действующий президент Эммануэль Макрон.

Материалы по теме:

Братья по оружиюРоссия пытается восстановить влияние в Африке. Почему ее преследуют неудачи?

21 ноября 2020

Красный закатСССР давал африканским странам миллиарды на борьбу с Западом. Почему эти деньги были потрачены зря?

18 января 2021

На протяжении долгого времени официальный Париж строил отношения со своими бывшими колониями на основе системы неформальной опеки и покровительства, получившей название «Франсафрика». Ее создателем принято считать политика и дипломата Жака Фоккара. Коллеги и журналисты называли его «господин Африка», что хорошо иллюстрирует его роль во взаимодействии с континентом.

По соглашениям, которые были достигнуты в ходе установки «Франсафрики», Франция получала эксклюзивное право на добычу природных ресурсов в регионе и на местные рынки сбыта. При этом система была основана на личных связях Фоккара и его коллег с лидерами африканских государств. Договоры заключались не без использования подкупа, коррупции и других незаконных операций. Из-за этого система регулярно подвергалась критике со стороны международного сообщества.

В президентство Макрона на африканском направлении были сделаны шаги, которые глава центра изучения российско-африканских отношений и внешней политики стран Африки РАН Евгений Корендясов в разговоре с «Лентой.ру» назвал «косметическими штрихами». К примеру, Макрон извинился за жестокость и преступления французских солдат в ходе геноцида тутси в Руанде в 1994 году. Он также попросил прощения у воевавших на стороне Франции в ходе войны 1954-1962 годов алжирцев, которых не смогли эвакуировать из страны после окончания конфликта. Однако подобные жесты не меняют общей линии Елисейского дворца. Напротив, они нацелены на приобретение новых лояльных групп, готовых в будущем поддержать французскую гегемонию в регионе.

Ключевой инструмент неоколониальной политики Парижа — франк колоний Франции в Африке (КФА). Валюту ввели в использование в 1945-м году для создания единой экономической зоны между бывшими колониями и упрощения экономических операций с Францией. В зону вошли восемь стран Западной и шесть стран Центральной Африки.

Изначально стоимость валюты зависела от курса французского франка, а сегодня франк КФА четко привязан к евро. При этом страны-члены зоны обязаны держать половину своих денежных резервов и все золото в Казначействе Франции. Еще около 20 процентов финансовых ресурсов должны быть зарезервированы на исполнение внешних обязательств.

Свободный поток капиталов, обеспеченный африканским франком, позволил французским экономическим гигантам, таким как нефтяная компания Total, беспрепятственно выводить свою прибыль на родину. Африка также остается для Парижа огромным рынком сбыта товаров по завышенной цене. При этом продукция бывших колоний на французской территории продается очень дешево.

Нефтедолларовая зависимость

Экономическая зависимость африканских стран от Франции регулярно подвергается критике. Так, в январе 2019 гда вице-премьер и министр экономического развития, труда и социальной политики Италии Луиджи Ди Майо заявил, что Франция «чеканит свою монету, колониальный франк, и за счет этого финансирует свою внешнюю задолженность, эксплуатируя эти страны». Политик возложил на французов ответственность за разорение африканских стран и рост миграции в Европейский союз (ЕС).

В конце 2019-го Макрон и президент Кот-д’Ивуара Алассан Уаттара объявили об отказе от франка КФА. Взамен к 2020 году собирались ввести новую единую валюту — эко. Франция в свою очередь заявила о планах отменить обязательство о содержании половины валютных резервов в Казначействе Франции. Однако до сегодняшнего дня эти заявления так и остались на уровне планов и разговоров. Год спустя Уаттара заявил, что эко не получится ввести еще как минимум пять лет.

Французские политики объяснили задержку экономическими последствиями пандемии COVID-19. Учитывая заявления ряда африканских лидеров о желании разорвать экономические связи с Францией, текущая ситуация оказалась очень выгодна Парижу. Африка же не может похвастаться своим положением: несколько стран континента входят в десятку беднейших на планете, а экономический рост в зоне франка с 1994 года не превышает полутора процентов.

Африканский политик Кеми Себа назвал эко «первоапрельской шуткой Макрона». И в общем-то в бывших французских колониях происходящее воспринимают как ребрендинг франка КФА, созданный для продолжения экономического «рабства» Африки. Профессор Университета Портсмута Тони Шафер указал в беседе с «Лентой.ру», что валюту так и не запустили из-за значительных различий между экономиками западноафриканских стран.

Конечно, не только Франция ответственна за все проблемы континента, однако контроль Парижа за доходами африканских стран серьезно осложняет их развитие. Нефть, газ, уран, алмазы, золото, железная руда — Центральная и Западная Африка богаты ресурсами, но выгоду от них получает преимущественно Франция. Африканские страны могут продавать ресурсы на международном рынке только с одобрения французской стороны, при этом французские компании покупают их по низкой цене, так как страны зоны франка не могут сами девальвировать свои валюты. Таким образом, африканский франк остается основным инструментом французского неоколониализма.

При этом сама Франция находится в сильнейшей зависимости от африканских природных ресурсов. Более 75 процентов французской электроэнергии вырабатывается на атомных электростанциях, для работы которых необходимо урановое топливо. Атомная электроэнергия — основа конкурентоспособности страны. Однако запасы урановых руд на территории самой Франции давно истощены. Поэтому Париж вынужден тратить множество финансовых и военных ресурсов на защиту месторождений урана в Мали, Нигере и ЦАР.

Елисейский дворец объяснил ввод войск в зону Сахеля борьбой с терроризмом. Однако защита интересов в вопросах добычи ископаемых тут также сыграла важнейшую роль. На месторождения ресурсов претендовали как террористические группировки, так и Китай, и другие конкуренты бывшей метрополии. Появление новых игроков на рынке стало доставлять неудобства Парижу. Французским властям пришлось защищать месторождения урана не только от сепаратистов и террористов, но и от иностранных акторов, предлагающих африканским странам более выгодные условия сотрудничества.

Со временем сложившаяся ситуация перестала быть выгодной для Франции. Чем больше денег вкладывается в африканские режимы, способные удержать места добычи ископаемых, тем дороже становится африканский уран, и смысл проведения подобной дорогостоящей кампании пропадает.

Вначале было слово

Для сохранения своего влияния в Африке официальный Париж использует не только экономические и силовые методы, но и инструменты «мягкой силы». Главный из них — франкофония, общее культурное пространство франкоговорящих стран. При этом для определения более глубокого воздействия на иностранные государства ввели термин «дипломатии влияния». Ее глобальными целями в мире принято считать продвижение французского языка для работы в международных организациях и в бизнес-сообществе, а также в научной сфере и других областях знаний.

Французский язык является официальным в более чем 20 африканских странах и сильно распространен на континенте. По мнению экспертов, франкоговорящее население Африки в будущем продолжит расти. Из 88 членов Международной организации Франкофонии (МОФ), 27 — африканские государства.

При этом членство в организации используется французской стороной как рычаг давления, который применяют в случае проведения неугодной политики в странах-членах. Так, государство может быть исключено из МОФ в знак протеста против конкретных действий местных властей, как было с Мавританией, Мали, ЦАР и другими странами.

На европейские средства в Африке строят кинотеатры с квотами на французские фильмы. Помимо этого Пятая республика использует «спортивную дипломатию» — продвижение Франции как спортивной державы, принимающей у себя соревнования и приглашающей талантливых спортсменов. Похожей тактикой пользуются и их конкуренты из Китая. Это эффективно формирует интерес у жителей африканских стран, так как многие из них играют в футбол и другие спортивные игры.

В рамках социальных программ в бывших африканских колониях работают французские институты, а также система просветительских организаций «Альянс Франсез». Они организуют образовательные программы по изучению французского языка и культуры в Африке. Африканские студенты регулярно отправляются во французские университеты по обмену, чтобы вернуться и занять места среди лояльных государственных элит. Но несмотря на это, как отметил в беседе с «Лентой.ру» профессор Парижского института политических исследований Роланд Маршал, выходцы из африканских стран не могут полноценно интегрироваться в франкофонное сообщество. По его мнению, для этого необходимо иметь возможность приехать во Францию, но ее лишено большинство африканцев.

Таким образом, франкофония и инструменты «мягкой силы» позволяют Франции укрепить связь с африканскими странами, сформировать в них лояльные политические элиты и более успешно продвигать свои интересы в регионе и на международной арене. В отличие от очевидного давления с помощью франка КФА и военного присутствия, подобная тактика позволяет Франции ненавязчиво укреплять свои связи с бывшими колониями и продолжать получать выгоду от этих связей. Однако даже такая отлаженная система начала давать сбои.

Ничто не вечно

Нельзя сказать, что влияние Франции в своих бывших колониях находится в кризисе. Но французы постепенно теряют ту степень влияния, которую выстроили за десятилетия после деколонизации. Тут есть и объективные причины — молодежь многих стран Западной Африки выступает против Франции, именно в контроле со стороны бывшей метрополии они видят причины экономической нестабильности, отсталости своих стран и неуверенности в завтрашнем дне.

Материалы по теме:

Все в Чад.Африканский диктатор правил 30 лет и погиб в бою. Как его смерть изменит отношения России, Китая и Франции?

29 апреля 2021

Африканский халифат.Как «Исламское государство» стало франшизой и почему окончательно победить террористов не удается?

9 июня 2021

Есть и субъективные причины. Предыдущий президент Франции, социалист Франсуа Олланд, весь свой срок на посту главы государства выступал за «переосмысление» отношений Франции с ее бывшими колониями. Он призывал избавиться от тайных соглашений с африканскими правительствами, отказаться от поддержки авторитарных лидеров. Эту же линию продолжил и Макрон, но уже не в силу идеологических установок. Просто ему куда важнее европейские дела и соперничество с Германией за лидерство внутри ЕС.

Как рассказал «Ленте.ру» на условиях анонимности российский специалист по обеспечению безопасности, работавший в Ливии и ЦАР, в 2020-2021 годах сложилось несколько факторов, пошатнувших французское влияние в Африке. По его словам, основным нарративом как французов, так и поддерживающих их групп влияния внутри самих африканских стран было то, что опека со стороны Парижа помогает жить хоть и бедно, но без кризисов. Однако в условиях пандемии Франция не проявила особого желания тянуть еще и бывшие колонии ни с помощью экономических мер, ни, например, с поставками вакцин.

На это наложились перевороты в Мали, Гвинее (бывший президент Альфа Конде был «большим другом» Парижа), смерть президента Чада, успешная российская операция в ЦАР.

По его словам, Россия сейчас воспринимается не только «свежо», но и позитивно. Он связывает это как с успехами российской операции в ЦАР, так и с воспоминаниями о том, как в Африке работал СССР. «Грубо говоря, у них в головах отложилось, что русские — это такие ребята, которые что-то дадут и ничего не попросят взамен», — рассказал «Ленте.ру» российский специалист.

Он также выразил уверенность, что главным соперником Москвы на черном континенте будет уже не Париж, а Пекин. Китай активно вкладывает деньги в экономику Восточной Африки и вряд ли этим ограничится. Китайцы довольно успешно подкупают местные элиты и навязывают кабальные условия по кредитам. Париж же, по мнению собеседника «Ленты.ру», будет постепенно уходить из «черной» Африки, сохранив свое влияние лишь в странах севернее Сахары.

В любом случае африканские операции дают России не только доступ к ресурсам. Какой бы кризис не сопровождал французские механизмы влияния в Африке, она еще долго будет восприниматься Парижем как своя эксклюзивная зона влияния. «Грубо говоря, мы залезли к ним на задний двор», — объяснил «Ленте.ру» связанный с российскими ЧВК специалист. А это, по его мнению, позволит Кремлю получить более выигрышную позицию для торга на других направлениях. И разменять прекращение африканских операций на сговорчивость Франции, например, в нормандском переговорном процессе по Украине.