На экраны вышел второй сезон «Великой» (The Great), черной комедии о российской императрице Екатерине II от австралийского сценариста Тони Макнамары. О том, как зарубежное шоу справилось с самым турбулентным периодом правления царской особы — прямо после дворцового переворота, — в материале «Ленты.ру».
«Великая» основана на пьесе Макнамары, поставленной в Сиднее в 2008 году, — изначально сценарист планировал адаптировать ее для широкого экрана, однако в итоге остановился на сериальном формате, запланировав целых шесть сезонов. На Западе первую часть шоу встретили в основном положительно, а вот в России на телесериал обрушились со шквалом критики: зрители посчитали, что «Великая» высмеивает русскую историю, а также пожаловались на обилие чернокожих артистов в актерском составе (в частности, им не понравился князь Ростов в исполнении афроамериканца Абрахама Популы). В обсуждении даже поучаствовала актриса Юлия Снигирь, сыгравшая императрицу Екатерину II в российском сериале «Великая» 2015 года, — она, впрочем, встала на сторону зарубежного шоу, заявив, что в игровых сериалах историческую правду искать не стоит.
Говорили об этом и создатели сериала, открыто объявившие его «антиисторической сатирой». «Великая» — не столько про жизнь Екатерины II, сколько про проблемы современности. В первой части шоу заглавная героиня (Эль Фаннинг), юная и наивная австрийская принцесса, приезжает в Россию и выходит замуж за императора Петра III (Николас Холт). Ее надежды на красивую и счастливую жизнь во дворце рассыпаются — новая родина оказывается пристанищем варваров, которые женщин ни во что ни ставят, все вопросы решают насилием и устраивают развратные оргии с реками водки и медведями. Муж Екатерины в этом балагане выступает главным заводилой, который еще и регулярно высмеивает, насилует, бьет и всячески третирует жену. Измученная царская особа находит недовольных течением дел в стране сторонников и затевает переворот — на этом клиффхэнгере и завершился первый сезон шоу.
Кадр: сериал «Великая»
В новой части «Великой» в руки Екатерины II переходят бразды правления гигантской империей. Муж сдается в плен и передает корону, армия и знать присягают новой правительнице, жаждущей кардинальных либеральных реформ, но все так же ровным счетом ничего не знающей о стране, которую возглавила. Неудивительно, что ее указы раскрепостить слуг, эмансипировать женщин, запретить дуэли и разрешить свободу вероисповедания либо попросту игнорируются, либо повергают дворец в хаос. Крепостные поднимают восстание. Придворных терроризирует невесть откуда взявшийся аллигатор. Попы пророчат конец империи. Дамы напрочь отказываются читать книги, а знать принимается резать друг друга. Однако, несмотря на бурную дворцовую жизнь, второй сезон «Великой» оказывается зрелищем весьма скучным и предсказуемым — по крайней мере, в первой его половине.
То ли дело в повторяющихся до исступления шутках про секс, перекочевавших в неизменном виде из первого сезона, то ли в самих обильных и абсурдных постельных сценах (ныне, с установлением в России матриархата, чаще с изображением куннилингуса, но все же), однако «Великая» в этом плане попросту перестает смешить. Не больший интерес вызывают и сюжетные линии второстепенных персонажей; исключение мог бы составить разве что увлекшийся псилоцибами и вуайеризмом архиепископ Арчи (Адам Годли), который утрачивает веру в Бога и дает волю своей нимфомании, однако эта метаморфоза с харизматичным героем происходит без какого-либо контекста и потому выглядит не сильно проработанной.
При столь наглом обращении с историей России нельзя не отметить явную любовь к ней шоураннера, наполнившего сериал множеством отсылок и пасхалок: двойник Петра III, которым тот прикрывается, чтобы сбегать из-под домашнего ареста на охоту, носит фамилию Пугачев, придворные исполняют на русском песню «Эй, ухнем», а в какой-то момент сверженному императору даже является призрак Петра I.
Если первый сезон «Великой» представал скорее политической сатирой о противостоянии консервативных и либеральных идей с Холтом, отыгрывающим карикатурную версию Дональда Трампа, то вторая часть превращается уже в полноценный феминистский памфлет о девушке, которая пытается управлять ни во что не ставящими ее подчиненными. Собственно, Макнамара заинтересовался историей Екатерины II именно потому, что увидел в ней те же конфликты, что терзают общество и по сей день, — проблемы мизогинии, эмансипации, эйджизма.
Не стоит обижаться на «дремучую Россию», на которую в сериале регулярно сетуют наиболее просвещенные персонажи, — «Великая» в равной степени отсылает к современным вызовам что в Австралии, что в Европе, что в Штатах
Темп шоу слегка ускоряется с появлением Джоанны, матери Екатерины, в исполнении Джиллиан Андерсон. Гостья из Европы здесь выступает одновременно токсичной и не верящей в свою дочь родственницей-абьюзером и голосом разума, который критикует все происходящее при дворце безумие (включая коронацию малолетней австрийки).
Кадр: сериал «Великая»
Каждый из ведущих персонажей тем временем претерпевает радикальные изменения — наивная идеалистка Екатерина ожесточается, все больше осознавая, что для выживания в патриархальном мире приверженность либерально-гуманистическим ценностям не всегда идет на пользу. Петр, в первом сезоне изображавший исключительно неотесанного и самодовольного нарцисса, изо всех сил старается измениться, чтобы завоевать расположение супруги. Попутно меняется и динамика отношений между Екатериной и Петром — из соперников в борьбе за престол они превращаются в рассорившихся, но все еще испытывающих теплые чувства друг к другу молодоженов.
Трансформация в комедийную мелодраму однозначно идет на пользу шоу, уже окончательно исчерпавшему тему развращающей власти еще в первом сезоне (и даже до его выхода — такой же мотив присутствовал и в полнометражной «Фаворитке» 2018 года, над сценарием которой работал Макнамара). Проблема, повторимся, в том, что путь к такой метаморфозе лежит через полсезона повторяющихся черных шуток, да дублирующих самих себя сцен разврата, ощутимо портящих впечатление от просмотра, — ждать, когда в императорском дворце закончатся вещи, которые придворные хотят засунуть в «королевскую вагину», по меньшей мере утомительно.
Впрочем, такому медленному преображению есть и объяснение: хоть «Великая» к реальной истории России и в первом сезоне отношение имела, мягко скажем, условное, то вторая часть все больше отходит от первоисточника, но делает это постепенно и к финалу вовсе отправляет сюжет в свободное плавание. Вместе с тем ведущие персонажи теряют карикатурность, становятся многоплановыми — и с каждым новым эпизодом приходит ясность, почему героям так тяжело было сопереживать раньше. Возможно, к третьему сезону (судьба которого, правда, еще не решена) Макнамаре удастся разыграть в его абсурдной, буффонадной и фантастической России прошлого уже полноценную драму.
Второй сезон «Великой» вышел на Hulu и платформе more.tv 20 ноября