Что русские творят. Как российское кино удивило весь мир новыми технологиями?

Не секрет, что многие из давно вошедших в обиход кинематографистов технических изобретений были придуманы советскими и российскими киноинженерами, операторами, звукорежиссерами: в доказательство — десяток выигранных ими «Оскаров» за технические и научные достижения в кино. Куда менее известен тот факт, что и наше современное кино не только технологически конкурентоспособно на мировом уровне, но и продолжает предугадывать и задавать тренды — как было, например, во время пандемии 2020-го, когда придуманный российским режиссером формат скринлайф-кино стал самым востребованным новшеством года во всей индустрии. «Лента.ру» в рамках проекта «Здесь и сейчас» рассказывает, как этой и другим российским кинотехнологиям удалось удивить мир.

Жизнь на десктопе

В 1946 году Роберт Монтгомери попытался осуществить формальный эксперимент, которого прежде кинематограф не знал, — свой нуар «Леди в озере» он снял полностью субъективной камерой: зритель на протяжении всего фильма не видел в кадре главного героя, частного детектива Филипа Марлоу, зато мог наблюдать за его приключениями его же, совпадающими со взглядом камеры, глазами. Спустя полвека, когда в человеческую жизнь вошли интернет и цифровые технологии, появление фильма, который попробовал бы повторить прием Монтгомери (субъективную камеру, пусть и на дистанции не целых картин, но отдельных эпизодов и кадров, к тому времени уже массово апроприировали фильмы ужасов), но и развить его, ограничив и взгляд камеры, и действие ленты экраном компьютерного монитора, стало делом времени (и изобретательности).

В 2000 году такое кино появилось — и даже удостоилось приза за лучший дебют по версии FIPRESCI на Венецианском фестивале. Сетевая фантасмагория о современном одиночестве «Влюбленный Тома» бельгийца Пьера-Поля Рендерса разворачивалась в недалеком будущем и показывала взгляд на мир затворника-агорафоба, который буквально всю свою жизнь проводит онлайн, среди друзей по видеочатам и виртуальных секс-работниц. Рецензии на фильм были противоречивыми: хватало критиков, которые сочли форму «Влюбленного Тома» всего лишь трюком для привлечения внимания к картине. Трюк это был или нет, но он сработал — лента Рендерса даже выходила на домашних носителях в России. Примерно в тех же выражениях (за исключением артхаусных интенций) говорили и о первой попытке осуществить то же самое, но на территории жанрового кино — в паранормальном хорроре «История Коллинсворта».

Неудивительно, что в 2010-х, когда интернет стал во многом и для многих даже более органичной средой обитания, чем реальный мир, идея кино, разворачивающегося исключительно на экране монитора, телефона, планшета, стала особенно заманчивой и обрела своего первого по-настоящему влиятельного проповедника. Ему же принадлежит статус если не первооткрывателя формата, то человека, придумавшего ему название. Тимур Бекмамбетов, автор первого постсоветского блокбастера «Ночной дозор», увлекся идеей десктоп-кино в 2013-м, а уже в 2014-м представил первый подобный фильм своей студии — хоррор «Убрать из друзей» Левана Габриадзе, а также озвучил термин «скринлайф», который довольно быстро прижился и стал общеупотребляемым не только в России, но и на мировом уровне.

Разработка первого по-настоящему современного блокбастера в новом, прежде не использовавшемся большим кино формате не была легкой, рассказывает режиссер «Убрать из друзей» Леван Габриадзе. «Мы каждый день пользуемся этими вещами, взаимодействуем с этими интерфейсами, но никто не задавался вопросом, как это должно выглядеть в кино, вот мы и захотели на него ответить, начиная от анимации курсора и заканчивая тем, где и в какой момент должны появляться новые окна и вкладки. При этом мы старались сделать так, чтобы на это было интересно смотреть и зрителю, который пришел в кинотеатр.

Потому что кроме отснятого материала нам еще пришлось собирать миллион слоев того, что происходит на мониторах героев: какие сайты они открывают, что параллельно пишут в соцсети — и все это очень важно, потому что создает дополнительный драматический эффект и открывает новые грани персонажей», — вспоминал постановщик. Усилия окупились: фильм с бюджетом 1 миллион долларов вышел в прокат по всему миру и стал хитом.

Успех «Убрать из друзей», разворачивающегося в Skype-конференции и Chatroulette фильма ужасов о чудовищных последствиях одного кибербуллинга, Бекмамбетова явно окрылил — настолько, что он объявил о запуске в работу еще семи полных метров скринлайф и довольно быстро принялся трансформировать свою компанию Bazelevs из типичного продакшена в более-менее лабораторию, занятую не только производством фильмов, но и работой над технологиями, которые для развития скринлайфа необходимы.

Параллельно Бекмамбетов стал самым громким в мире публичным спикером, высказывающимся о том, что именно за десктоп-кино — будущее кинематографа как такового, а скринлайф войдет в историю не как маркетинговый или формальный трюк, но как минимум как отдельный самостоятельный жанр. «Сегодня я провожу семь часов перед экраном, говорит мне мой телефон. Скоро будет девять, наверное. Половина событий моей жизни происходит в цифровом мире. Соответственно, в кино про меня как минимум половина должна быть показом экрана», — говорил режиссер в интервью Inc. Russia.

Громкости его заявлений поспособствовал тот факт, что успех «Убрать из друзей» в мировом прокате стал не единственной победой скринлайфа. Следующий скринлайф-проект Bazelevs, триллер Аниша Чаганти «Поиск» со звездой «Стар Трека» Джоном Чо в главной роли отца, ищущего пропавшую дочь по уликам, оставшимся на ее ноутбуке, был отобран в программу «Сандэнса», а затем стал хитом проката: при бюджете 880 тысяч долларов он собрал по всему миру 75 миллионов. А в представленном публике в том же 2018 году и поставленном самим Бекмамбетовым «Профиле» скринлайф стал проводником уже для актуального политического сюжета — истории журналистки, которая с помощью интернета расследует схему вербовки последователей исламскими фундаменталистами с Ближнего Востока. «Профиль», что неудивительно с такой болезненной для широкой аудитории темой, хитом проката уже не стал, зато удостоился приза зрительских симпатий в секции «Панорама» Берлинского фестиваля.

«Зрителям нравятся скринлайф-фильмы — это другой уровень подключения к зрелищу на экране, и мы чувствуем это на каждом показе, как на фестивалях, так и в прокате. Я хочу доказать, что в скринлайф можно снимать истории абсолютно в любом жанре. Тем более в случае "Профиля" мне вообще трудно представить, как подобную историю можно было бы рассказать средствами традиционного кино. И фундаменталисты активно пользуются возможностями интернета для вербовки, и журналисты, расследующие их деятельность, поэтому и фильм на эту тему должен отталкиваться от виртуальности. Скринлайф эту возможность дает», — объясняет Тимур Бекмамбетов, как продвигаемый им формат расширяет возможности кинематографа.

Бекмамбетов добавляет: «Но это осознанная провокация — именно такие подталкивают прогресс. А в том, что за скринлайфом — следующая ступень прогресса кино, у меня никаких сомнений нет. Мы живем в цифровой среде настолько плотно, что кинематограф должен рано или поздно это начать осмыслять. Пока он — я имею в виду индустрию — еще пытается держаться за старый порядок вещей, что понятно: люди всегда опасаются перемен. Замедлить эти перемены, правда, еще никому в истории человечества не удавалось».

Коронавирус как катализатор

До определенного момента предсказания Бекмамбетова о том, что совсем скоро, уже вот-вот, скринлайф подомнет под себя чуть ли не половину всего кино- и сериального контента, казались, мягко говоря, преувеличенными: в 2018-2019 годах с десктоп-форматом экспериментировали лишь некоторые, в основном работавшие в жанре хоррора режиссеры. В России разброс жанров был чуть более интересным: Роман Каримов в «Днюхе» попробовал исключительно на экранах гаджетов рассказать комедийную историю в духе «Мальчишника в Вегасе», а Максим Пежемский и Анна Пармас в сериале «Света с того света» перевели в веб-конференцию более-менее типичный ситком, высмеивающий бум любительской экстрасенсорики среди обывателей.

В марте 2020 года весь мир сел в локдаун — и производство кино встало на паузу, которая во многих странах длилась месяцами, а когда и прерывалась в промежутках между волнами пандемии коронавируса, то съемочные бюджеты резко увеличились из-за необходимости соблюдать многочисленные ограничения. Парадоксальным решением этой проблемы стал именно скринлайф — причем решением не только технологическим. В сущности, в скринлайф ушло все отправившееся на удаленку человечество, а большая часть деловой, учебной, даже социальной активности переместилась в Zoom. Этот резкий в своей вынужденности цифровой переход немедленно потребовал культурного осмысления — и скринлайф-кино стало идеально подходящим для этого инструментом.

Неслучайно одним из самых расхваленных критикой (рейтинг в 100 процентов на сайте Rotten Tomatoes) фильмов 2020-го стал изобретательный британский скринлайф-хоррор «Хост», в котором в Zoom-созвон нескольких друзей вторгается демон-убийца. Немало внимания на фестивале «Сандэнс» заслужил и спродюсированный рэп-суперзвездой Дрейком комедийный хоррор «Отрыв» Юджина Котляренко, в котором мечтающий о вирусной славе водитель Uber начинает убивать своих пассажиров и стримить свои преступления в интернет. «Отрыв» снимался еще до пандемии, но вышел на экраны уже во время нее — и очевидным образом оказался актуальнее, чем мог бы быть в мире, не знающем коронавируса.

Еще более логично то, что главным бенефициаром скринлайф-бума 2020-го стал именно Тимур Бекмамбетов, пророчества которого о десктоп-революции в кино благодаря пандемии сбылись: реальность догнала его идеи. В июне 2020-го Бекмамбетов подписал с Universal контракт на производство сразу пяти скринлайф-фильмов. При этом параллельно его студия Bazelevs уже снимала для российского рынка осмысляющий семейную жизнь в условиях локдауна мини-сериал «Взаперти» с Анной Чиповской и Дмитрием Ендальцевым (актерами, которые являются парой и в реальной жизни) и многосерийный проект «Алиса», в котором к элементам скринлайф-кино добавлялся еще и такой технологичный персонаж, как одноименная голосовая помощница.

Пример Бекмамбетова в пандемию оказался заразителен для его коллег-соотечественников: только в 2020 году в России вышло не менее 10 скринлайф-сериалов. Это и селебрити-мокьюментари «Нагиев на карантине», в котором свои будни в режиме самоизоляции доводит до абсурда звезда «Физрука», и разворачивающийся на веб-совещаниях сотрудников торговой сети производственный ситком «#СидЯдома», и мелодраматический сериал-альманах Константина Богомолова «Безопасные связи», и «Удаленка», и «Зона комфорта», и «Изоляция», и даже «Психологини на карантине» — к теме карантинной реальности, а значит, и к формату скринлайфа в пандемийной России, по ощущениям, попытались приложиться все видные деятели кино и поп-культуры в диапазоне от Семена Слепакова до Филиппа Киркорова и от Юрия Колокольникова до Александра Молочникова.

По мере снятия ограничений и адаптации мира к жизни в условиях пандемии постепенно подстроилась под новую реальность и киноиндустрия — в том числе и в России, где обошлись без таких долгих и многочисленных карантинов, как в других странах. Слегка спал на этом фоне и ажиотаж вокруг скринлайфа, но не запал Тимура Бекмамбетова этот формат развивать (в конце концов, контракт с Universal никто не отменял, а его плоды еще впереди). Режиссер уже объявил о запуске в производство документального скринлайф-проекта, посвященного событиям на Украине (это, к слову, не первый его опыт в десктоп-документалистике — еще в 2018-м у Тимура Бекмамбетова и Михаила Зыгаря вышел вертикальный веб-сериал 1968.DIGITAL). Параллельно его компания Bazelevs развивает свои скринлайф-студии, открывшиеся по всему миру, разрабатывает связанные со скринлайфом технологические инновации. Это, например, создающий виртуальные голоса на основе машинного обучения проект Vera Voice и технология Click Order, которая позволяет записывать не только объекты на экране, но и их свойства — то есть в будущем даст зрителю доступ не только к киноизображению как таковому, но и ко всему, что в нем содержится, будь то книги на полке героя или сохраненные ссылки в его браузере. «Платформа основана именно на возможности дать зрителю жить на экране героя», — говорит об этом Бекмамбетов. После того как его предсказания о буме скринлайфа однажды уже сбылись, спорить с ним о перспективности такой затеи, судя по всему, себе дороже.

Нейросети и дипфейки

Скринлайф стал самым заметным технологическим новшеством в пандемийную эпоху, но им российский вклад в инновационный прогресс киноиндустрии не исчерпывается. Тот же Бекмамбетов, работая над военным байопиком «Девятаев», который вышел на экраны в 2021-м и заслужил положительные отзывы критики и зрителей, продемонстрировал, как с помощью технологий радикально сократить съемочный бюджет сцен воздушных боев. По словам режиссера, все такие эпизоды (многочисленные в картине о летчике-герое Великой Отечественной) снимались в компьютерной игре War Thunder и уже потом доводились до необходимого для кино качества изображения. К подобным решениям только недавно начали прибегать и в Голливуде — например, на съемках сериала-хита «Мандалорец».

Активно использует российская киноиндустрия и такие доступные в современном мире возможности, как искусственный интеллект, дополненная и виртуальная реальность. Речь в данном случае не только о VR-проектах, которые в России, как и во всем мире, переживают взлет популярности (и тут отечественные режиссеры уже могут похвастать участием в VR-секциях Каннского и Венецианского фестивалей), но и о привлечении сложных технологических решений для создания дорогостоящих и конкурентных в сравнении с зарубежным контентом фильмов-блокбастеров.

Например, ключевым элементом в работе над сказочным хитом проката «Конек-Горбунок» стала созданная в России технология ViewGA — программно-аппаратный комплекс виртуальной и дополненной реальности, который позволяет во время съемок визуализировать для съемочной группы будущий кадр уже с компьютерной графикой. Очевидно, что такое решение в эпоху CGI существенно облегчает работу над фильмом, позволяя оперативно вносить коррективы в мизансцены и работу с актерами, которые, в свою очередь, уже не должны воображать себе будущие спецэффекты, в реальности глядя на зеленый экран хромакея, а могут сразу увидеть на мониторе воплощенный замысел кадра. Логично и то, что использование ViewGA существенно ускоряет постпродакшен.

В другом основанном на сказочном материале отечественном блокбастере «Последний богатырь» создатели уже задействовали специально для фильма разработанную программу на базе нейросетей. Искусственный интеллект до деталей автоматизировал процесс создания CGI-декораций и CGI-персонажей, позволив оперативно добиться такой детализации этих объектов, на которую даже у большой и опытной группы специалистов по VFX ушли бы месяцы, если не годы. Результат этой работы нейросети налицо: графика в трилогии «Последний богатырь» не уступает зарубежным образцам, а доказательством ее качества является популярность франшизы, в общей сложности собравшей в прокате шесть миллиардов рублей.

Применение высоких технологий при этом не стала прерогативой исключительно блокбастеров: так, на съемках документального байопика «Сахаров. Две жизни» создатели поместили своего героя в обстановку его времени, использовав не хромакей, а виртуальные декорации. Проще говоря, технологические новшества постепенно проникают во все сегменты российского кино — и в целом способствуют и оздоровлению, и прогрессу индустрии, делая возможной реализацию тех сценариев и идей, которые еще несколько лет назад казались продюсерам неосуществимыми. Опора на собственные инновации и созданные местными разработчиками технологии, конечно же, обретает особую ценность в актуальных реалиях 2022-го. Как бы внешний мир ни пытался изолировать российское кино, у него уже достаточно компетенций и инструментов, чтобы самостоятельно снимать фильмы любого уровня и технической сложности — тем более что пример того, как идеи местных кинематографистов не только шли в ногу со временем, но и его опережали, у всех перед глазами.

Здесь и сейчас