«Я имею право быть счастливой» Как живут люди с ВИЧ?

Жизнь с ВИЧ — бесспорно, определенное испытание. И хотя люди с ВИЧ абсолютно неопасны в быту, а современные лекарства позволяют им прожить долгую и активную жизнь, часто они скрывают свой диагноз, боясь изоляции, презрения и осуждения. «Лента.ру» собрала истории очень разных людей, которые согласились поделиться своим опытом. Все имена изменены.

Любовь, 49 лет, бухгалтер в крупной оптовой компании

Думаю, я заразилась еще в конце 1980-х, когда училась в школе. Он был на семь лет старше меня и работал в палатке, где продавались аудиокассеты. Я была совершенно домашним ребенком, и это, конечно, была любовь. Мы встречались почти год, а потом он разбился на мотоцикле и погиб.

Диагноз мне поставили только в 2004 году, во время беременности. Конечно, мне просто повезло прожить в тот период с ВИЧ так долго и фактически беспечно, видимо, у молодого организма был большой запас прочности. Но я за это время успела выйти замуж.

Я не знаю, что с ним сейчас. Из-за всех переживаний ребенка сохранить мне не удалось, случился выкидыш на достаточно позднем сроке. Раньше я думала, что это к лучшему, но сейчас очень жалею.

Пить таблетки начала в 2008 году. Так и живу до сих пор. Точно уверена, что это я заразила мужа, а не наоборот. До сих пор встречаю знакомых по той самой палатке с аудиокассетами на «вичовых» посиделках в Центре и в интернет-чатах.

Сейчас у меня много друзей и знакомых в сети. У одних есть статус, мы общаемся в специальных группах, а кто-то здоров, и я не вижу смысла сообщать о своем диагнозе. В целом я веду совершенно обычную жизнь — работаю и время от времени позволяю себе маленькие радости, например, сейчас учусь рисовать в известной онлайн-школе.

Юрий, 27 лет, молодой предприниматель

Диагноз мне поставили пять лет назад. Первое время не мог поверить, что это происходит со мной. Родители очень переживали. Они мне много всего высказали, но такого, чтобы поставили отдельную чашку-тарелку, выделили полотенце, никогда не было.

Она очень боялась забеременеть, поэтому мы предохранялись, повезло — не заразилась. Терапию начал проходить в 2019 году. Не могу сказать, что моя жизнь сильно изменилась. Я занимаюсь бизнесом, уже пробовал разные варианты.

Одно время пытался с другом открыть тематическое антикафе, но в пандемию пришлось все закрыть: мы даже не успели толком раскрутиться. Сейчас торгую зимними куртками — я есть во всех крупных интернет-магазинах.

У меня живет наглый хась, с которым нужно много гулять. На что-то другое времени уже не остается. Иногда катаюсь на велосипеде, люблю зимний лес и лыжи.

Если вижу на улице пацанов, которые выпрашивают деньги, могу подойти и поговорить. Там же на лице написано, что им нужно. Я все считываю с одного взгляда. Спрашиваю напрямую, есть ли у них ВИЧ, проверялись или нет, рассказываю о себе. Говорю, что надо лечиться.

Марина, 34 года, старший менеджер в магазине бытовой техники

Я долго спорила с врачами и доказывала, что диагноз мне поставили по ошибке. Потом вычитала в интернете, что никакого ВИЧ и СПИДа вообще нет, начала общаться с людьми, которые так думают.

Там был мужчина, который все очень подробно и толково объяснял. Я задавала вопросы — он отвечал, а потом вдруг пропал. Через несколько дней появилось сообщение, что его больше нет. Оказалось, что там был СПИД. Меня эта новость просто раздавила. Вот зачем он так делал? За собой тащил или сам верил до самого конца?

В тот момент я поняла, что все серьезно. Первое время было очень страшно. Мне казалось, что все меня будут осуждать. Я все время пыталась поймать взгляды медсестер и врачей в СПИД-центре, иногда специально отворачивалась, чтобы потом резко повернуться и проследить за выражением лица. С психологом общение на задалось. Я более или менее расслабилась только на встречах «клуба», где были другие ВИЧ-положительные.

После диагноза жизнь еще как меняется. Во-первых, вас сразу же предупреждают об уголовной ответственности за возможное распространение ВИЧ. Во-вторых, понимаешь, что ты стал другим и тебе теперь есть что скрывать.

Сейчас у меня отношения с ВИЧ-положительным мужчиной. Мы познакомились в специальной группе ВК и уже почти полгода живем вместе.

Александр, 46 лет, директор компании

У меня была бурная молодость, я вырос в очень неблагополучном районе в самой глубинке. Начинал не просто с низов, а, можно сказать, из подвала. В молодости я был как волчонок — всегда готов подраться и урвать свое. Очень хотелось вырваться из нищеты, перестать считать копейки.

Я много переезжал — сначала в областной центр, потом в Москву, потом в другой крупный город. Сейчас у меня небольшая строительная компания и еще один специфический бизнес — мы производим слэбы или спилы из натурального камня. Это красиво и очень модно сейчас.

О первой семье говорить не хочу, там растет сын, с ним все в порядке.

У нее тоже есть ребенок от первого брака. Общих детей пока не планируем.

Когда-то я много ходил на разные тренинги — личностный рост, випассана и все такое. Занимался йогой и цигуном и до сих пор кое-что практикую. Стараюсь больше путешествовать, хоть в последние годы это не особо получается.

Могу сказать, что пока принимаешь лекарства, ты живешь как и все другие люди. Важно, какое у тебя отношение к болезни и к жизни вообще: для чего ты живешь, какие цели перед собой ставишь.

Оксана, 39 лет, в декрете

Я на терапии и сейчас жду ребенка. Это абсолютно осознанный шаг. Мы с мужем оба инфицированы ВИЧ. Поженились уже после того, как получили диагноз.

Так как мы оба проходим лечение, ребенок должен быть здоровым.

Но по статистике это не так. И я постоянно сдаю анализы и принимаю таблетки.

Это XXI век, сейчас все иначе. Мне очень тяжело постоянно быть в защите, чувствовать, что меня осуждают. Я имею право быть счастливой, любить и растить своего ребенка. Как и все остальные.