В Санкт-Петербурге знаменитый СИЗО «Кресты» выставили на торги — дальнейшую судьбу изолятора решит новый владелец. За 130 лет своей истории легендарная тюрьма, которую называли русской Бастилией, повидала многое. В ее камерах в разные годы сидели Лев Троцкий, Александр Керенский, Лев Гумилев и Иосиф Бродский. Пытаясь сбежать из «Крестов», арестанты разбирали тюремные стены, подделывали служебные удостоверения, брали заложников и даже соблазняли сотрудниц прокуратуры. Впрочем, единственным, кому удался побег, стал бывший чекист Леонид Пантелеев — один из самых знаменитых разбойников советской России. Историю легендарных «Крестов» вспомнила «Лента.ру».
«Тюрьма построена наподобие четырехконечного креста, отчего арестанты и прозвали ее "Крестом". Собственно, тюрьма состоит из двух корпусов, сообщающихся между собой, причем второй корпус имеет точно такое же устройство, как и первый, а потому ее называют еще иногда множественным числом — "Крестами"» (из книги Порфирия Инфантьева «Кресты»).
***
Знаменитая тюрьма «Кресты» была основана на Выборгской стороне Санкт-Петербурга в конце XIX века. Она строилась с 1884 по 1892 год и изначально была рассчитана на 1150 арестантов, которых планировалось размещать в 960 камерах. Позже число камер, задуманных как одиночные, выросло до 999 — по восемь квадратных метров каждая.
Возведение «Крестов» обошлось в 1,5 миллиона рублей. Тюрьма строилась на совесть: в цементный раствор строители — заключенные из других мест лишения свободы — добавляли яйца для большей крепости. А свое необычное название «Кресты» получили благодаря ансамблю двух пятиэтажных корпусов в стиле, характерном для того времени.
Вид с Невы на тюрьму «Кресты» на Арсенальной набережной в Петрограде. 1917 год
Фото: РИА Новости
Впрочем, выбор формы зданий имел и практическую цель — архитектор Антонио (Антоний) Томишко позаботился о том, чтобы на протяжении дня солнечные лучи побывали в каждой камере.
Вся тюрьма построена по принципу паноптикума: максимальная освещенность и открытость для наблюдения за заключенными. Надзиратель мог находиться на самой верхней точке четвертого этажа и видеть абсолютно все, что происходит в галерее с первого по четвертый этаж. Вообще в России таких тюрем до «Крестов» не строили
По легенде, архитектор Томишко и стал первым арестантом «Крестов». Якобы он сказал императору Александру III, что построил для него тюрьму. «Не для меня, а для себя», — ответил архитектору разгневанный такой формулировкой самодержец, после чего Томишко провел остаток своих дней в камере № 1000. Впрочем, такой камеры в «Крестах» просто не было, поэтому история про заключение архитектора, скорее всего, является вымыслом.
У тех, кто оказался в «Крестах», есть два пути: очистить свою душу через православный крест или поставить на своей дальнейшей судьбе крест
Тайны за замком сейфа
На деле же первыми арестантами «Крестов» оказались революционеры Александр Браудо, Алексей Ергин, Михаил Ольминский, а также Василий Приютов — основатель первого постоянного кинематографа в Якутске. Все, кто оказывался в тюрьме, согласно указу императора должны были ежедневно работать.
Александр Браудо
По воспоминаниям писателя Порфирия Инфантьева, который провел в «Крестах» год, порядки там были очень строгими: даже свои личные вещи и одежду перед сном заключенные должны были раскладывать в определенном порядке. Отдых на койках с металлическими сетками был запрещен — утром они поднимались и фиксировались на стенах. Питание было скудным: его основой служила картошка, сваренная в мундире. Арестанты могли заказать себе в тюремной лавке другие продукты — к примеру, сыр и ветчину — но только через прошение на имя начальника тюрьмы. При этом особым спросом в «Крестах» пользовались лимоны, при помощи которых заключенные спасались от цинги.
Михаил Ольминский
Их число сильно выросло после революции 1905 года: Петропавловская крепость и Шлиссельбургская каторжная тюрьма оказались полностью заполнены, и поток задержанных бунтарей направили в «Кресты». Впрочем, их камеры не запирали на день, и они могли ходить в гости друг к другу, коротая время за шахматами. А вот сотрудникам тюрьмы, обитавшим в корпусе № 9, покидать территорию можно было лишь с письменного разрешения начальника. К слову, в его кабинете стоял сейф с самыми важными документами, ключ от которого десятилетиями передавался от одного руководителя к другому.
Тайну замка этого сейфа могли знать только начальники «Крестов», никто больше. У вас есть только один способ открыть дверцу — стать начальником тюрьмы
Одними из самых известных политических заключенных «Крестов» начала XX века были Лев Троцкий и Анатолий Луначарский. Причем Троцкий, находясь под арестом, непрерывно работал и отказывался выходить на прогулки. А Александр Керенский, позже ставший главой Временного правительства, и вовсе вспоминал о времени в «Крестах» с ностальгией.
Я с благодарностью вспоминаю о случае, приведшем меня сюда. Четыре месяца уединения за счет государства — это было время отдыха и раздумий
«Сегодня вы в тюрьме, а завтра — министры»
В 1906 году, после роспуска Первой Госдумы, на три месяца в тюрьму попал лидер партии кадетов Владимир Набоков-старший, отец знаменитого писателя и автора «Лолиты» Владимира Набокова. Арестант регулярно писал жене на кусках туалетной бумаги: из этих посланий следовало, что Набоков не жаловался на условия содержания.
Ему позволяли ходить в шелковой голубой рубахе и пользоваться привезенной с собой резиновой ванной, а также поставляли свежее молоко, из которого он делал простоквашу. На удивление хорошее отношение к себе отмечали и другие арестанты, которое, впрочем, было далеко не случайным.
Вот сегодня вы в тюрьме сидите, а завтра, может быть, министрами станете
Чтобы коротать время в камере, Набоков привез с собой множество книг, в том числе пособия по уголовному праву. Освободившись, он, как и другие арестанты, оставил все свои книги в «Крестах» — позже они стали основой тюремной библиотеки.
Владимир Дмитриевич Набоков
Между тем ситуация в тюрьме радикально изменилась после событий 1917 года: всех политических освободили, а их место в камерах заняли сторонники царя — министры, генералы жандармерии, армейские командиры и многие другие. Самых важных арестантов держали отдельно — в тюремном госпитале, под строжайшим контролем Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК).
Побывали в «Крестах» и члены Временного правительства — все, кроме Керенского, который после первого освобождения благоразумно затаился. А вот Троцкий после Февральской революции оказался в тюрьме снова: революционер был столь возмущен новыми условиями и переполненными камерами, что написал статью с говорящим названием «Позор!».
Лев Троцкий
Фото: Globallookpress.com
Начало 20-х годов XX века принесло «Крестам» новый статус — Второго лагеря принудительных работ особого назначения. В 1922 году там произошел первый и единственный успешный побег за всю историю тюрьмы: благодаря помощи надзирателя 4-й галереи Ивана Кондратьева ее покинули четыре бандита во главе со знаменитым разбойником Ленькой Пантелеевым.
Тогда своих должностей лишились начальник тюрьмы и его заместитель — позже, в 1937 году, их расстреляли. А в 1923 году «Кресты» в очередной раз преобразовали: они стали Петроградской окружной изоляционной тюрьмой.
Большой террор в «Крестах»
Во время «ежовских чисток» (1937-1938 годы) в каждой из одиночных камер «Крестов» порой содержалось до 15-18 человек, которые с трудом помещались на трехуровневых нарах. Именно в таких условиях выживали, к примеру, поэт Николай Заболоцкий, актер Георгий Жженов и будущий Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский.
Рокоссовскому за 30 месяцев в «Крестах» выбили зубы, перебили пальцы на стопах, сломали ребра и не раз для устрашения водили на «расстрел»: там надзиратели использовали холостые патроны, о чем арестант не знал до самого момента выстрелов.
«Сфинксы» — памятник жертвам политических репрессий работы Михаила Шемякина
Фото: Kora27 / Wikimedia
А Георгию Жженову в переполненной камере, где находились еще 17 человек, некоторое время пришлось обитать у отхожего места. К слову, как только его доставили в «Кресты», руководство тюрьмы приказало забрать у Жженова красные спортивные штаны.
Видно, опасались, как бы в юбилей Великой Октябрьской революции я не стал размахивать ими сквозь намордник зарешеченного окошка камеры
Во времена «большого террора» в застенках «Крестов» оказался и Лев Гумилев — сын поэтессы Анны Ахматовой. Ее муж, Николай Гумилев, попал в главную тюрьму Петрограда в 1921 году. Ахматова посвятила страшным для своей семьи событиям, связанным с «Крестами», поэму «Реквием», в которой завещала поставить ей памятник в тюрьме.
В предвоенные годы в структуру «Крестов» включили несколько тюрем спецназначения, узниками которых были ученые и военные специалисты. Самым знаменитым заключенным одной из таких тюрем был авиаконструктор Андрей Туполев. Интересно, что годы спустя Туполев, как и Георгий Жженов, пожертвовал немалые деньги на благоустройство «Крестов»: благодаря им в тюрьме появились канализация и водопровод.
Жертвы блокады
С началом войны около 400 сотрудников «Крестов» ушли на фронт — их место заняли женщины и старики, а всех заключенных поместили в один корпус. На набережной Невы соорудили деревоземляную огневую точку (ДЗОТ), с помощью которой велась оборона тюрьмы.
В страшные годы блокады Ленинграда в «Крестах» от голода, холода и бомбардировок погибло множество надзирателей и арестантов. Так, 7 ноября 1941 года бомба попала в Северные ворота тюрьмы, двое охранников погибли. Но хоронить их было некому — тела тех, кто погиб на территории «Крестов», складировали в переоборудованное под морг подсобное помещение.
Документы участника Ленинградской блокады: свидетельство о смерти, учетная карточка, карточки на питание и личные письма
Фото: Александр Чиженок / «Коммерсантъ»
Не пережил блокаду и знаменитый писатель Даниил Хармс, оказавшийся в тюрьме по ложному доносу. Зимой 1942 года он скончался в тюремном отделении психиатрии, куда попал, симулировав сумасшествие в попытке избежать расстрела.
Первый послевоенный год в «Крестах» ознаменовался очередной — и весьма необычной — попыткой побега. Заключенный по фамилии Волков много месяцев доставал по кирпичу из тюремной стены и топил их по одному в отхожем месте («параше»), которая опорожнялась каждый день.
Таким образом Волков проделал в стене «Крестов» приличную дыру, выбрался оттуда и решил начать жизнь на свободе с посещения бани.
Но арестант умудрился столкнуться там с надзирателями, которые пришли попариться в свой выходной день, и вернулся обратно в тюремную камеру
В 1958 году на территории «Крестов» открыли школу для заключенных и запустили картонажную фабрику — она быстро стала приносить неплохой доход и обеспечила работой арестантов. В 1964 году тюрьма официально получила статус ленинградского СИЗО № 1. В феврале того же года там оказался обвиненный в тунеядстве поэт Иосиф Бродский. Он провел в камере № 104 около года и пережил сердечный приступ, а затем был сослан в Архангельскую область.
Город за решеткой
В 1984 году в «Крестах» была предпринята очередная попытка побега — готовившие его арестанты проявили чудеса изобретательности.
Двое заключенных из картона и красных ниток изготовили поддельные удостоверения старших следователей ГУВД. В качестве фотографий они использовали полиграфические изображения сотрудников, вырезанные из журналов. Печати взяли из копий приговора
Кроме того, заключенные из простыней умудрились сшить себе белые халаты, в которых под видом тюремных медиков добрались до КПП. Показав дежурным поддельные удостоверения, беглецы покинули СИЗО и два дня скрывались от милиционеров. После того как арестантов поймали и вернули в камеры, в «Крестах» ввели особую пропускную систему.
Заключенные в камере СИЗО №1 «Кресты»
Фото: Юрий Тутов / «Коммерсантъ»
Теперь все входившие туда сдавали свои документы, взамен получая специальные жетоны. А на выходе эти жетоны обратно обменивались на документы. Между тем в лихие 90-е одиночные камеры «Крестов» переоборудовали в шестиместные — там побывал весь цвет бандитского Петербурга. Причем порой число арестантов достигало 12 тысяч человек.
Вдумайтесь: 12 тысяч — это почти город! Я до сих пор не знаю, как мы все тогда справлялись. Электричества нет, еды нет (мы должны были всем хлебозаводам Питера), одежды нет. Заключенные не открывали двери камеры, когда им приводили очередного, — его еле удавалось впихнуть туда. Аж страшно становится: как они тогда выживали?
Однако заключенные «Крестов», находясь в столь непростых условиях, шли на многочисленные ухищрения, чтобы облегчить себе жизнь. К примеру, из газет они мастерили подобия духовых ружей, куда «заряжались» записки, обмотанные вокруг хлебных шариков. Зэки с самыми сильными легкими стреляли этими «пулями» на расстояние до 50 метров.
В итоге записки оказывались на Арсенальной набережной, где их подбирали либо адресаты, либо курьеры, которые за вознаграждение доставляли послания по нужным адресам
А внутри «Крестов» действовала своя логистика: там посылки передавались при помощи связанных и перекинутых из камеры в камеру простыней — этот метод на тюремном жаргоне назывался «конем».
Оказавшись на свободе, некоторые из бывших заключенных тюрьмы набивали себе на память татуировки в виде перстня с крестом и короной — такие наколки считались весьма почетными в преступном мире. Впрочем, некоторые арестанты стремились ускорить свое освобождение: в начале 90-х из «Крестов» попытался сбежать матерый преступник Сергей Мадуев.
Бандит Сергей Мадуев (Червонец)
Кадр: Мир криминала / YouTube
В криминальных кругах Мадуева называли Червонцем, а следователи окрестили его последним бандитом СССР. Причем попытка побега, на которую пошел уголовник, стала едва ли не самой скандальной в истории «Крестов».
Тюремный роман
Хитрый и обаятельный Червонец, убивший к тому моменту десять человек, сумел влюбить в себя следователя Наталью Воронцову.
Червонец, сукин сын, добился, чтобы именно Воронцова была у него следователем. Его, бывало, выведут на допрос, а он молчит. А потом: «Ей все расскажу». Воронцова плачет, в истерике. А потом она: «Ой, вы его не трогайте, не наказывайте, это я во всем виновата». Видно, он тогда уже воздействовал на нее психологически
В итоге, улучив момент, женщина похитила наган из сейфа своего коллеги, следователя Леонида Прошкина, пронесла его в «Кресты» и тайно передала своему возлюбленному. Бандит воспользовался оружием 3 мая 1991 года во время этапирования в Москву.
На выходе из «Крестов» Червонец выхватил из-за пазухи револьвер и ранил майора Егорова, который конвоировал его. Но второй охранник успел нажать на тревожную кнопку: арестант едва успел укрыться от града пуль тюремщиков и решил сдаться.
За три дня я стал седым. Мне плохо с сердцем стало, потому что из моего сейфа ствол ушел в «Кресты». В следственный изолятор, один из самых серьезных в стране. И там бандит начал из него стрелять
За пособничество Червонцу бывший следователь Воронцова получила семь лет лишения свободы. А ее возлюбленный попытался бежать снова: на этот раз оружие ему передал один из сотрудников «Крестов», который позже утверждал, что арестант якобы загипнотизировал его.
Но и этот побег Червонца оказался неудачным, после чего он был приговорен к смертной казни. К слову, «Кресты» были так называемой исполнительной тюрьмой — в одном из ее корпусов расстреливали заключенных, приговоренных к высшей мере наказания.
Смертные приговоры приводили в исполнение в этом корпусе. Исполнителем был засекреченный сотрудник. Только начальник знал, кто это. Вечером к осужденному приходил сотрудник, прокурор Калининского района, врач, два помощника. Надевали наручники, могли завязать рот. По рассказам сотрудников, из ста только один мог кричать. Все знали, что их ждет
Но расстрела Червонец в конце концов избежал: высшую меру ему заменили пожизненным сроком, и в 2000 году 44-летний осужденный скончался в колонии «Черный дельфин». А история его отношений со следователем Воронцовой легла в основу сценария фильма «Тюремный романс».
Бунт Перепелкина
Год спустя после истории с Червонцем и Воронцовой «Кресты» опять потрясла попытка побега — но в этот раз куда более масштабная и кровавая. За ней стоял матерый рецидивист Юрий Перепелкин, который подговорил своих шестерых сокамерников бежать через смотровую вышку, откуда можно было вылезти на крышу.
Все заговорщики находились в корпусе № 9: изначально здание было общежитием для сотрудников тюрьмы, затем местом содержания женщин-заключенных, а в начале 90-х его переоборудовали под камеры для больных открытой формой туберкулеза. Днем для побега арестанты во главе с Перепелкиным выбрали 23 февраля 1992 года.
Раздача пищи в камере СИЗО №1 «Кресты»
Фото: Маркин Павел / PhotoXPress
Поначалу все шло по плану: они легко отобрали ключи у своего конвоира и заперли того в прогулочной камере. Но попытка проникнуть на вышку сорвалась — заключенных заметил дежурный, который заблокировал дверь изнутри и нажал на тревожную кнопку.
Тогда арестанты бросились обратно в корпус № 9, где взяли в заложники инструктора Валентину Авакумову и кинолога Александра Яремского. Забаррикадировавшись в одном из помещений, заключенные потребовали предоставить им оружие и бронежилеты, трансфер в аэропорт, а затем — борт в Швецию. В переговоры с ними вступил начальник СИЗО Степан Демчук.
Я предлагал им разойтись полюбовно, обещал, что не будет уголовного преследования, что они понесут чисто дисциплинарное взыскание
Но сдаваться по-хорошему бунтари отказались: не помогло и вмешательство в переговоры двоих влиятельных криминальных авторитетов из «Крестов». Все закончилось штурмом, в ходе которого Перепелкин зарезал заложника Яремского, а трое его подельников были убиты. Остальные трое выживших заговорщиков получили от 6 до 15 лет колонии.
Юрий Перепелкин, симулирующий смертельное ранение при задержании
Кадр: НТВ
Что касается их лидера Перепелкина, то он отправился в мордовскую колонию «Единичка» отбывать пожизненный срок. А корпус № 9, где произошли трагические события, через некоторое время закрылся.
Новые «Кресты»
К началу нулевых стало ясно, что «Кресты», история которых к тому моменту насчитывала больше 100 лет, безнадежно устарели. В 2006 году было принято окончательное решение о том, что СИЗО будет переведено в комплекс новых зданий, строительство которых стартовало в Колпине — городе в составе Санкт-Петербурга.
При этом здания нового комплекса «Крестов» сохранили крестообразную форму своих предшественников. К 2017 году всех арестантов с Арсенальной набережной перевели в новые «Кресты-2» — самое большое СИЗО Европы с площадью 164 тысячи квадратных метров. Если старая тюрьма могла принять тысячу человек, то новая — уже четыре тысячи.
СИЗО «Кресты-2» в Колпино, Санкт-Петербург
Фото: Петр Ковалев / «Коммерсантъ»
На каждого арестанта в «Крестах-2» приходится по семь квадратных метров площади. В СИЗО есть собственное пожарное депо, спортивный комплекс и футбольное поле с подогревом, пятиэтажный медкорпус, гараж на 40 машин и просторный собачий вольер. Кроме того, «Кресты-2» отличает новейшая система безопасности.
К примеру, забор в изоляторе вкопан на трехметровую глубину, что исключает попытки побега
А дальнейшая судьба старых «Крестов» до недавнего времени была непонятной: там продолжали жить кошки и голуби, которых подкармливали арестанты. «Голуби прилетают и сидят под окнами, а кормить их некому», — с грустью отмечали сторожа.
В 2016 году начальник УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Игорь Потапенко заявлял, что на месте легендарной тюрьмы появится музей.
«Кресты» — это памятник истории. Здание будет отдано под музей, под съемочную площадку (камеры сохранят в их первозданном виде). Часть помещений займет аппарат УФСИН, тут же будет прием граждан и много чего еще
Но 26 ноября стало известно, что всю площадь «Крестов» — 4,2 гектара (кроме 0,3 гектара с общежитиями для надзирателей) с двумя главными зданиями передадут госкорпорации «Дом.ру» и выставят на торги. Возможно, новый владелец решит снести тюремные постройки. Но может сложиться и так, что в камерах легендарной тюрьмы со временем вновь появятся люди.
Правда, это будут уже не арестанты, а туристы: бывшие здания «Крестов» не раз предлагали переделать в арт-кластер с отелями и ресторанами. Но история этого места как тюрьмы теперь заканчивается навсегда.