«Многие доктора сбежали, а я остался» История врача, уже несколько лет спасающего раненых в Донецке

Миллионный Донецк — город со своей историей, инфраструктурой, промышленностью, достопримечательностями. Но от других городов мира он отличается не этим, а тем, что вот уже почти девять лет линия фронта проходит всего в 10-15 километрах от его жилых кварталов. Сегодня весь Донецк простреливается украинской стороной. Но город продолжает жить своей особой жизнью: почти без воды и часто без света, несмотря на «хаймарсы», «лепестки» и артиллерию крупных калибров. Кто-то с началом боевых действий в страхе покинул Донецк, но многие несмотря ни на что остались. Среди оставшихся — донецкий врач Вадим Оноприенко, ставший героем ролика спецпроекта «Неизвестные герои». Даже получив ранение, он продолжает спасать людей.

***

Республиканский травматологический центр (РТЦ), где работает Вадим, находится на улице Артема. Это центральная улица Донецка. Широкая, красивая, летом вся в зелени выходящих на нее бульваров. Улица длинная, из конца в конец идти часа два с половиной, а если осматривать достопримечательности, то и дня не хватит. На Артема несколько площадей, парк отдыха «Ветковские пруды», железнодорожный вокзал, рынок, городская администрация, множество торговых и бизнес-центров, вузов, библиотек, театров, 20-я горбольница.

В сентябре педагог из Бурятии, добровольно приехавшая в Донецк учить детей вместо ушедшего на фронт учителя физики, решила снять квартиру на улице Артема. Выбрала по интернету, приехала посмотреть, а дома уже нет. Республиканский центр травматологии находится в доме №106, а в ночь на 8 октября 2022 года снарядом был разрушен дом № 119. Вот так — идут люди на работу в больницу и не знают, дойдут ли живыми.

Травматологический центр уже не раз попадал под обстрел и в 2014 году, и в 2022-м. В последний раз в больнице были выбиты 40 окон, повреждены дежурные машины скорой помощи. Но медики продолжают работать, и среди них — врач-травматолог Вадим Оноприенко.

***

Его жизненный путь был предопределен. С самого детства он оказался погружен в медицинскую среду. Отец и дядя — травматологи, мама — педиатр. К сожалению, их уже нет в живых. А вот бабушке 92 года, и она до сих пор работает врачом в поликлинике, тоже хирург-травматолог.

Семьи медиков так устроены, что даже дома, среди близких, люди не могут абстрагироваться от профессии: разбирают сложные случаи, обсуждают больных, диагностику, лечение… Поэтому так и распространены в мире медицинские династии, а дети врачей тоже становятся врачами.

Дебальцево, где родился Вадим, долгие годы был крупнейшим железнодорожным узлом Восточной Украины. Ребятишки там с детства лазали по старым паровозам, заглядывались на красивую форму и мечтали стать почетными железнодорожниками. Но Вадик никем, кроме врача, себя не представлял. Тем более что с медициной он имел возможность познакомиться рано: мама работала в Горловке, и когда ребенка было не с кем оставить, брала его на прием в поликлинику. А летом — в пионерский лагерь, где заведовала медпунктом. Там Вадиму доверяли взвешивать детей в начале и в конце смены. Был даже специальный журнал, куда заносились результаты прибавки веса у пионеров.

«На полторы ставки врач получал 180 рублей, — объясняет Вадим Оноприенко. — Дополнительно оплачивались ночные дежурства. Наша семья никогда бедно не жила. Не шиковали, но жили вполне нормально. И в Сочи летом ездили отдыхать, и одевались хорошо».

***

Конкурс в медвуз был шесть человек на место. Чтобы заработать дополнительные баллы для поступления, Вадим еще школьником устроился работать санитаром в Дебальцевскую железнодорожную больницу. В СССР школьники имели право подрабатывать с 15 лет, кроме ночных смен.

Вечерами работал на полставки четыре дня в неделю весь девятый и десятый классы. Деньги отдавал маме. В качестве поощрения после трех первых зарплат она купила Вадиму за 70 рублей лисью шапку, по тем временам такие считались у подростков особым шиком.

Одновременно с работой уже с девятого класса начал готовиться к поступлению. В Дебальцево были сильные педагоги. «Поймите, — с нажимом объясняет он, — тогда учителя были другие, умели сделать свой предмет настолько доступным, чтобы привить к нему любовь на всю жизнь». Своих школьных учителей биологии, физики, русского языка и литературы Вадим помнит до сих пор и рассказывает о них с большой симпатией и уважением.

В Донецкий медицинский институт Оноприенко поступил с первого раза. Но своим главным и лучшим университетом считает донецкий травмпункт, куда устроился на работу фельдшером еще на четвертом курсе. Вполне естественно, что своей медицинской специализацией Вадим выбрал травматологию, а после интернатуры в 1996 году распределился именно в это лечебное учреждение.

Свою первую самостоятельную операцию — у пациента был вдавленный перелом черепа — помнит в деталях. Опытный хирург стоял рядом, подсказывал, наблюдал, а молодой интерн старательно и точно все выполнял. После этого были сотни других операций разной степени сложности.

На четвертом курсе Вадим женился — студенческий брак. Вскоре родился первый ребенок — мальчик. Сейчас сыну уже 28 лет, он тоже врач. Затем была двойня — девочки. Работы всегда было много, но о своем выборе Вадим никогда не жалел, постепенно постигал премудрости профессии. В свободное время много путешествовал, с женой и детьми объездил пол-Европы.

«У нас же раньше в Донецке была цивилизация, — рассказывает доктор. — Был аэропорт, железнодорожный вокзал. Прямо из Донецка ходили автобусы. Называлось это “Автобусные туры по Европе” и стоило недорого, особенно те, что были с ночными переездами. Мы с женой и детишками очень любили такие туры. Все было, а теперь все раздолбано».

Особенно нравилась Италия и Венеция. Неаполитанский залив Вадим считает самым красивым местом в мире.

***

Оноприенко считает себя самым обычным человеком. Но это не так. Он хирург, а хирурги — люди особенные. И такими они были во все времена. Люди нерешительные, сомневающиеся, боящиеся взять на себя ответственность, даже если они по какому-то стечению обстоятельств получат эту профессию, в ней не удержатся. Настоящие хирурги — люди цельные, прямые, решительные, упорные, даже упрямые, уверенные в себе, не склонные к компромиссам, где-то циничные, а где-то неожиданно чувствительные, самодостаточные, немногословные и скорее закрытые. А еще настоящие хирурги — люди надежные. Такие, если что случится, не подведут и за чужими спинами отсиживаться не будут.

«До боевых действий я работал обычным врачом в травмпункте, а когда все это началось, многие доктора сбежали, и меня назначили заведующим отделением, а потом сразу заместителем директора Республиканского центра травматологии», — вот так лаконично хирург Оноприенко рассказывает о своем карьерном росте и о том, что творилось в Донецке в 2014 году.

По его словам, осенью 2014 года все было много хуже и страшнее. Это было самое тяжелое время. К сентябрю из нормального штата больницы в 700-800 человек осталось не больше 140 вместе с водителями, поварами и санитарками. Остальные разбежались. Вокруг Донецка шли бои, город обстреливали. Было много раненых, самых тяжелых везли в «травму».

«Изначально наш центр был заточен под массовые поступления с травмами шахтеров и металлургов. Донецк — это же город массового производственного травматизма, — объясняет Оноприенко. — Поэтому самых тяжелых раненых сразу повезли к нам».

Дежурить приходилось по трое суток подряд. Закончив операцию, хирург сразу же приступал к следующей, а в это время уже готовили нового больного. Одна из хирургических медсестер не уходила с работы шесть суток. Зарплату не платили. Что будет дальше — не знал никто. Хаос и полная неопределенность. 1 декабря 2014 года в дом, где жила семья доктора, прилетела «градина». Попала в квартиру на том же этаже, но в соседнем подъезде. На этот раз пронесло.

«”Давай принимай, давай быстрее, давай…!” — вот только это я два месяца и слышал», — вспоминает Оноприенко. Но постепенно люди начали возвращаться, и стало легче.

***

После 2015 года в Донецке начала налаживаться мирная жизнь, появилась какая-то стабильность. Но все понимали, что Украина просто так Донецк и Луганск не отпустит, договориться мирным путем не удастся, а значит — будут новые столкновения.

С началом спецоперации все опять изменилось. Снова пошел поток раненых. Не стоит забывать, что в миллионном городе и без военных действий работы у медиков всегда хватало: люди болеют, получают бытовые травмы, ждут плановых операций. Теперь же нагрузка возросла многократно. Но и опыта у донецких медиков за прошедшие годы прибавилось. Люди точно знают, что и когда нужно делать, и выполняют свою работу без паники и суеты.

Важнейший этап оказания помощи — ранняя сортировка раненых. Необходимо максимально быстро оценить состояние поступающих в больницу, поставить предварительный диагноз и выбрать наиболее эффективный вид помощи. Точно оценить, кого нужно немедленно везти в операционную, кто может подождать, а кому помочь уже невозможно и следует лишь облегчить страдания последних мгновений жизни.

Принципы ранней сортировки больных были разработаны советскими медиками еще в годы Великой Отечественной войны и помогали не только спасти сотни тысяч жизней, но и быстро возвращать бойцов в строй. Именно за эту важнейшую часть работы при массовых поступлениях пострадавших отвечает заместитель директора РТЦ Вадим Оноприенко.

«На случай массовых поступлений у нас сформированы дополнительные хирургические бригады, чтобы максимально сократить время пребывания пациента без оказания помощи», — объясняет принципы сортировки Вадим Игоревич.

Но совершенствуются не только принципы и методы оказания помощи. Совершенствуются и орудия убийства. Медики отмечают, что на новом этапе активного противостояния ранения и вызванные ими увечья стали тяжелее. Особенно после поступления на Украину натовского вооружения больших калибров. Боевые действия носят более агрессивный характер, соответственно этому и поражающие элементы. Если в 2014-2015 годах было больше амбулаторных пациентов, которых после оказания помощи можно было отпустить домой под наблюдение, то теперь стало больше тяжелых, нуждающихся в длительной госпитализации.

От минно-взрывной травмы в городе страдают в основном мирные жители. Наступить на взрывное устройство, сброшенное с украинского беспилотника, можно даже гуляя во дворе с собачкой.

«Вышел недавно на Ватутина, а кругом “лепестки” валяются, — рассказывает один из жителей Донецка. — Жена каждый день звонит и спрашивает, дошел ли я до работы».

Очень много ампутаций, а протезы взять негде. Завод, который во времена СССР выпускал протезы, в свое время забрал известный украинский олигарх Ринат Ахметов и перестроил его под выпуск и продажу модной обуви.

Случаи бывают самые необычные. Иногда неразорвавшийся боезапас застревает в мышцах, грудной полости или в животе пострадавшего. Тогда хирургам приходится извлекать его непосредственно из тела во время операции.

При этом в больнице очень часто не бывает воды и случаются отключения электричества.

***

Кроме постоянного нервного напряжения, хирургия — это еще и очень тяжелая физическая работа. Операция может длиться шесть часов. Все это время хирург должен стоять, не опуская рук, не имея возможности самостоятельно вытереть пот или почесаться. Для того чтобы выдерживать по несколько операций в день, нужно постоянно поддерживать форму.

Вадим Оноприенко — человек сильный в буквальном смысле. Физически развит он был хорошо всегда. Не курит, не употребляет алкоголь, следит за питанием. С 16 лет и до сих пор (сейчас Вадиму Игоревичу 49) занимается бодибилдингом. Толчком для занятий этим видом спорта стал фильм «Качая железо» (Pumping Iron) с Арнольдом Шварценеггером. Многие подростки, увидев Железного Арни, захотели стать такими же крутыми и начали ходить в «качалки», у большинства это увлечение быстро прошло. Но не у Вадима.

Даже в самые тяжелые месяцы 2014 и 2015 годов он находил время для тренировок. Регулярно посещает спортзал и сейчас: пять раз в неделю по 40 минут. Бывает, что занятие приходится прервать — вызвать на работу могут в любой момент. Значит, в следующий раз «качать железо» он будет дольше. Видеоролики тренировок выкладывает в Instagram (соцсеть запрещена в России). Показать действительно есть что, объем бицепса у доктора — 50 сантиметров.

Кроме физической формы, «качалка» дает доктору эффективную психологическую разгрузку. Факт известный: чтобы сбросить нервное напряжение, нужно максимально загрузить себя тяжелой физической работой, пробежать несколько километров или хорошо «прокачаться».

Есть у Вадима Оноприенко и вполне конкретная цель: выступить на чемпионате по бодибилдингу. «Я никогда в соревнованиях не участвовал, хотя всю жизнь этого хотел, — объясняет свое желание Вадим. — Мне скоро 50, и я хочу принять участие в соревнованиях ветеранов. Мой тренер меня сейчас к этому готовит». Вот только когда это случится — никто не знает.

***

Портрет доктора Оноприенко будет неполным, если не рассказать еще о двух гранях этой незаурядной личности. В его активе — три написанные книги и около сотни картин.

«Поехали как-то с семьей на море отдыхать, погода была плохая, — рассказывает о своих литературных опытах Оноприенко. — Купил детектив, почитал и думаю: а что, я не могу так написать? Взял и написал… Детектив “Поймать призрака” вышел тиражом три тысячи экземпляров».

Следующая книга была уже намного серьезнее, и работал над ней Вадим девять месяцев. В соавторстве с Константином Антощуком написал и издал подробную и прекрасно оформленную историю Дебальцево к 125-летнему юбилею родного города.

Историческую информацию собирал тщательно, по крупицам. В 26-томном энциклопедическом издании «История городов и сел Украинской ССР» (выпуск 1968-1974 годов) о Дебальцево было всего полторы страницы, даже с происхождением названия была путаница и неясность.

За эту работу, а также профессиональную помощь, которую в самые сложные дни оказывал местному населению хирург-травматолог Вадим Игоревич Оноприенко, 25 января 2016 года ему было присвоено звание «Почетный гражданин города Дебальцево».

Третью книгу — еще один детектив — Вадим почти закончил, но перечитав понял, что она получается хуже первой, и не стал ее дописывать. Такой уж он максималист. Теперь вот собирает материал для монографии «Работа травматологического пункта в военное время». А временный творческий кризис компенсирует живописью. Пишет маслом на холсте. Любимая тема — средиземноморский городской пейзаж.

P.S.

Пока мы готовили этот материал, пришли сообщения о новых обстрелах, разрушениях, погибших и раненых. Доктор Оноприенко тоже был ранен, об этом мы узнали от его коллег, сам он говорить на эту тему отказался наотрез: «Не хочу об этом говорить, это личная информация». Семью он отправил в безопасное место, а сам продолжает работать.
.
«У нас сегодня попадали снаряды на расстоянии метров 300-400 от больницы, — говорит Вадим, выходя на связь по интернету. — Сотрудника одного ранило. Что тут планировать... Тут Донецк, тут люди каждый день уходят из жизни, получают увечья, теряют жилье. Человек всю жизнь что-то копит, собирает, а потом в один момент прилетел снаряд — и если он останется жив, то будет бомжом…

Неизвестные герои