В сети вышел участник основного конкурса Каннского фестиваля, фильм «МРТ» — новая работа самого известного режиссера румынской новой волны Кристиана Мунджиу. «Лента.ру» рассказывает о том, как виртуозно Мунджиу превращает историю о бытовой ксенофобии в Трансильвании в панорамную метафору проблем Восточной Европы.
Матиас (Марин Григоре) служит забойщиком на немецкой скотобойне. Однажды во время перекура он дает в лоб коллеге, обозвавшему его цыганом, и спешно отправляется домой, в родную деревню в Трансильвании. Здесь Матиасу есть чем заняться — даже не считая того факта, что его профессиональные навыки вполне востребованы соседями. Во-первых, его сын Руди (Марк Эдвард Бленьеси) увидел в лесу что-то настолько страшное, что перестал говорить. Жена (Макрина Барладьяну) просит Матиаса помочь, и он отправляется с сыном в лес осваивать навыки выживания. Параллельно ему приходится заниматься болезнью отца (Андрей Финти), которому как раз и требуется вынесенная в название фильма МРТ. Где-то поблизости бродят медведи, но у Матиаса нет времени об этом размышлять. Помимо сложностей, дома его ждет и встреча с бывшей любовницей, венгеркой Чиллой (Юдит Стате). Она работает управляющей местного хлебопекарного завода, куда из-за нехватки рабочей силы спешно нанимают нескольких мигрантов из Шри-Ланки. Прибытие в многонациональный регион чужаков будоражит местных жителей, которые вскоре надевают ку-клукс-клановские белые колпаки.
Кадр: фильм «МРТ»
16 лет назад, в 2007 году, Кристиан Мунджиу представил в конкурсе Каннского фестиваля фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня». Хроника одного частного, незаконного аборта в Румынии 1987-го (а заодно и слепок последних лет режима Чаушеску) тогда произвела невиданный резонанс, а Мунджиу получил за него «Золотую пальмовую ветвь». Именно этот фильм и этот режиссер заставили критиков всего мира признать существование новой волны румынского кино. Наряду со «Смертью господина Лазареску» и «Авророй» «4 месяца...» также заставили всерьез говорить о сформировавшейся в Румынии особенной, остро социальной, но при этом не лишенной формальных изысков стилистике.
Киноманы всего мира выучили непривычные имена не только Мунджиу, но и Кристи Пую, Раду Жуде и Корнелиу Порумбою
Как всякие художники, которых, в общем, против их воли повязали принадлежностью к какому-либо движению, румынские авторы довольно быстро начали двигаться в более или менее разных направлениях. Сегодня волна рассыпалась на множество очень разных, но совершенно самостоятельных потоков. Разница между «Сьераневадой» Пую и «Свистунами» Порумбою очевидна невооруженным глазом. Мунджиу тоже избрал свою собственную траекторию. Он занят изучением неких понятных социальных ситуаций — например, школы («Выпускной») или монастыря («За холмами»). «МРТ» в этом ряду, вероятно, наиболее масштабное высказывание, потому что речь здесь идет как минимум о Трансильвании (которая хоть и часть Румынии, но все равно государство в государстве), а как максимум — о Европе вообще.
Магнитно-резонансная томография — это, конечно, очень хлесткая метафора: медленный панорамный снимок общества (неслучайно оригинальное название R.M.N. многими истолковано как намек на слово Romania)
Мунджиу, впрочем, здесь остается верен себе и проявляет своеобразное чувство юмора — поскольку в сюжете довольно значительное место занимает и реальная МРТ. Болезней, побуждающих обратиться к специалистам, в мире фильма множество. Это и кризис идентичности, прорастающий бытовой ксенофобией, и распад патриархальных семейных связей, и элементарная бедность. Однако все эти темы не заострены, а, напротив, растворены в неспешном повествовании, подсвеченном поэтичными пейзажами. Растворяется в деревенском мире и Матиас. Камера, которая с пристрастием всматривается в него в первых сценах, все чаще норовит разглядеть всех остальных персонажей.
Кадр: фильм «МРТ»
Драматургия фильма развивается как бы сама собой, в чуть дремотном, но внутренне неумолимом ритме. И эта медлительная внимательность к многочисленным героям драпирует режиссерскую виртуозность — особенно в моменты, когда действие закономерно доходит до эмоциональных (и не только) вспышек. Совершенно непонятно, например, как Мунджиу выстроил сложнейшую массовую сцену деревенского собрания. Каждая роль здесь прописана точнейшим образом, но будто бы не сценарием, а самой жизнью. Повторимся, вместо диагноза или истории болезни Мунджиу предлагает скорее результаты обследования.
Кадр: фильм «МРТ»
Яркий пример авторского мастерства — выбор времени действия, которое явно обозначено единственный раз, в сцене детского рождественского праздника. Под типовой сценой (такие были в каждом позднесоветском и постсоветском актовом зале) на гирлянде виднеется число 2019. Одна из важнейших примет румынского кино — предельная конкретность, доскональность в детализации. 2019 год, конечно, не случаен. Мир «МРТ» — это мир накануне глобальных перемен, о которых здесь никто даже не догадывается. Вся эта катавасия с беженцами и болезненными, трагикомическими по своей сути поисками национальной идентичности очень скоро уступит место совершенно иным проблемам.
В выборе режиссером времени действия есть и особый резон. Про сегодняшнюю жизнь в Восточной Европе вообще и Трансильвании в частности такого фильма не снимешь — все меняется слишком стремительно. Однако Мунджиу из тех режиссеров, которые не ставят диагнозы, но тщательно прописывают малейшие оттенки клинической картины. И тот факт, что многие зрители даже не заметят в «МРТ» обстоятельства времени, говорит о почти дьявольской продуманности замысла даже больше, чем художественный анализ отдельных эпизодов. Впрочем, Мунджиу вполне конкретно обозначил свои намерения в сцене, открывающей фильм как увертюра. В ней мальчик с ужасом смотрит вперед, куда-то за объектив камеры. Если трактовать этот кадр как взгляд в ближайшее будущее, то потеря дара речи совершенно понятна.
Фильм «МРТ» (R.M.N.) вышел на iTunes и Google Play