На Hulu вышел второй сезон, наверное, самой неожиданной телесенсации прошлого года. Сериал «Медведь», погружающий зрителя в будни небольшой чикагской закусочной и переосмысляющий жанр производственной — даже кухонной — драмы, покорил как критиков, так и зрителей. «Лента.ру» рассказывает, удалось ли новым сериям удержать такую высокую планку.
Порой кровь, пот и нервные клетки, положенные на жертвенный алтарь во имя дела, все-таки дают плоды. Вот и владелец небольшой чикагской закусочной Карми Берзатто (звезда американских «Бесстыжих» Джереми Аллен Уайт), обнаруживший в банках из-под томатной пасты заначку покойного брата Майка (Джон Бернтал) размером в несколько сотен тысяч долларов, наконец приступает к грандиозной реновации унаследованного от родственника заведения. План — создать качественный семейный ресторан, однако уже на стадии планирования становится очевидно, что даже найденные сокровища всех затрат не окупят. Приходится обращаться за помощью к дяде Джимми (Оливер Платт, «Двухсотлетний человек»), обещая ему возврат средств с процентами за невероятно короткие сроки. Открыть новое место нужно всего за полгода, так что потоки крови и пота, равно как и отборной брани, со стопроцентной вероятностью прольются вновь.
Первый сезон «Медведя», вышедший в июне 2022-го, с первых минут обрушивал на зрителя всю мощь современного киноязыка
Это и трясущаяся ручная камера, и резкие монтажные склейки (или полное их отсутствие в одной из серий), и агрессивный альтернативный рок в качестве саундтрека, и, конечно же, нескончаемые крики, споры и ссоры сотрудников закусочной, переходящие порой в натуральную поножовщину. Этот напор, за исключением пары комедийных эпизодов, не ослабевал вплоть до финальных кадров — будни кулинаров представали зрелищем хаотичным, агрессивным и попросту опасным для жизни. Словом, сериал вполне был способен вызвать у зрителя по меньшей мере тревогу, а то и нервный тик — но вместе с тем он предлагал историю, которую узнавал каждый зритель, хоть раз оказавшийся в токсичной рабочей среде.
Кадр: сериал «Медведь»
Во втором сезоне «Медведь» заметно успокаивается. Нет, конечно, криков и ссор тут тоже предостаточно, и даже снятый одним кадром напряженный эпизод имеется, но общая атмосфера шоу становится гораздо более мирной. Меняется и режиссерский подход — резкие склейки и дрожь камеры чаще уступают место пейзажам заснеженного Чикаго и медитативным кадрам приготовления гурманских шедевров под куда более спокойные композиции Мартина Рева и Эдвина Старра.
Удивительно, но в первом сезоне — в сравнении с продолжением эта разница становится очевидной — готовке как таковой будто бы уделялось совсем ничтожное количество времени. Теперь же это упущение исправлено
Шоураннер «Медведя» Кристофер Сторер также более внимательно всматривается в объемный ансамбль персонажей. Отдельных серий удостаиваются и кузен Ричи (Эбон Мосс-Бакрак), и всезнайка Сидни (Айо Эдебири), и даже второстепенные герои Маркус (Лайонел Бойс) и Тина (Лиза Колон-Зайас), которые отправляются на курсы кулинарии для повышения квалификации. Здесь сценарист цепляет душу зрителя окончательно — всем этим героям, прошедшим огонь и воду еще в первом сезоне, теперь хочется сопереживать еще больше. Наконец, во второй половине сезона появляется масса новых приглашенных знаменитостей от Гиллиан Джейкобс до Оливии Колман, но самые яркие эпизодические роли достались Бобу Оденкерку и Джейми Ли Кертис, играющим родственников главного героя.
Новый сезон также погружается в глубокие размышления об истории и судьбе ресторанного бизнеса, который в настоящее время чувствует себя не очень хорошо. Пандемия коронавируса и последовавшая за ним рецессия в одних только США привели к закрытию около сотни тысяч заведений, а чего уж говорить о странах с высокой зависимостью от туризма?
В «Медведе» при этом речь идет не только о том, насколько неблагодарна работа в сфере общепита
Нашлось тут место и философским разговорам о кулинарном мастерстве, и даже о метафизической сути ресторанов и закусочных (существующих, между прочим, столько же времени, что и человеческая цивилизация — руинам самой древней шумерской таверны, найденной археологами, более пяти тысяч лет), равно как и их работников. Параллельно «Медведь» раскладывает по полочкам психологию своих героев. В первую очередь речь, конечно, о Карми, этом замкнутом кулинарном гении, который считает готовку одновременно и своим призванием, и проклятием. Джереми Аллен Уайт ухитрился передать и те качества, которые делают его невероятно похожим на всех остальных, многочисленных родственников, так и детали, которые его от них разительно отличают.
Кадр: сериал «Медведь»
Первый сезон «Медведя» благодаря гипертрофированной энергии действия мог позволить себе поверхностно относиться к персонажам и их профессии — тот же торопливый ритм вряд ли дал зрителям возможность эту поверхностность заметить в принципе. Сбавив скорости, сериал будто бы обрел и устойчивость, и платформу для того, чтобы без всяких нравоучений наглядно показать важность сложных концепций взаимоуважения, открытости миру и помощи ближнему. «Медведь» теперь куда больше напоминает эдакого «Теда Лассо» курильщика — при всем обилии ругани и жести в его основе лежат те же идеи, которые, по мнению шоураннеров, только и способны спасти мир от погружения в тотальный хаос. Просто если в комедии о спортсменах-мультимиллионерах этот месседж преподносится с присущей мотивационным речам из раздевалок наивной прямотой, то «Медведь» его припорошит трехэтажным матом, а напоследок и нож в бедро воткнуть может. Но и на такое блюдо, конечно, свои ценители определенно найдутся.
Второй сезон сериала «Медведь» (The Bear) вышел на Hulu