Жара уничтожает мировую экономику. Как высокие температуры лишают человечество триллионов долларов и меняют планету?

Эпоха глобального потепления закончилась — началась эра «глобального кипения», заявил в конце июля генсек ООН Антониу Гутерриш. В начале месяца на планете был зафиксирован самый жаркий день за историю метеорологических наблюдений — и, по оценкам некоторых специалистов, по меньшей мере за 100 тысяч лет рекордно жарким стал и весь июль 2023-го. Жители стран, где температуры стабильно держатся на высоком уровне, сравнивают свой опыт с адом на земле, а в некоторых случаях жара приводит к летальным исходам. Одновременно погодные условия оказываются настоящей проблемой для экономики: сельскохозяйственный сектор сталкивается с неурожаем, энергетическая система — с ростом нагрузки и перебоями в электрогенерации. Во всех сферах деятельности сотрудникам сложнее справляться со своими обязанностями, а инфраструктура не выдерживает экстремальных условий. За последние десятилетия жара стоила миру триллионов долларов, и в будущем, предупреждают эксперты, все станет только хуже. Перегрев экономики — в материале «Ленты.ру».

Сгорающий ВВП

Волны экстремальной жары на планете только за период с 1992 по 2013 год обошлись мировой экономике примерно в 16 триллионов долларов экономических потерь, обнаружили в прошлом году специалисты американского Дартмутского колледжа. Работа ученых стала одним из немногих исследований, показавших, к какому ущербу приводят именно высокие температуры, а не другие последствия изменения климата — к примеру, участившиеся наводнения или ураганы.

Специалисты изучили данные о погодных условиях в разных регионах мира и сопоставили их с экономическими показателями соответствующих государств за те же годы. Обнаружилось, что экстремально высокие температуры статистически совпадают с отклонениями в росте ВВП, причем для более развитых стран потери меньше, чем для развивающихся стран глобального Юга. Для первых экстремальная жара означает потерю примерно 1,5 процента годового ВВП на душу населения, а для вторых — 6,7 процента, что выглядит, по мнению ученых, несправедливым, ведь крупные экономики вносят гораздо больший вклад в глобальное потепление.

В период, изученный специалистами, высокие температуры в большей степени вредили тропическому региону. Например, для Бразилии, Венесуэлы и Мали годовой объем ВВП на душу населения оказался на 5 процентов меньше, чем был бы в нормальной ситуации, а для Канады и Финляндии — на 1 процент. Впрочем, в итоге от волн жары теряют практически все — и из-за взаимосвязанности экономик мира, и из-за того, что пока к изменению погодных условий не адаптировано ни одно государство.

Ученые к тому же настаивают, что ситуация будет становиться только хуже — опять же для всех. Этим летом в Северном полушарии рекордные температуры фиксировались повсюду — в Америке, Европе, Азии. Такие условия буквально рушат экономический рост, подтверждают и другие исследователи.

Так, закономерности для отдельных штатов США показывают, что их экономики в годы с жарким летом менее эффективны: каждый градус по Фаренгейту в плюс к нормальной средней температуре снижает показатель роста на 0,15-2,5 процента. В Европе волны жары 2003, 2010, 2015 и 2018 годов стоили региону в целом по 0,3-0,5 процента ВВП, а в южных его частях — до 2 процентов.

Слишком жаркая погода, как доказали исследования, ударяет по продуктивности работников. Высокие температуры негативно сказываются и на физических, и на когнитивных характеристиках, бьют по способности оценивать информацию и принимать решения. Сокращается число часов, которые человек способен провести за работой.

«При температуре от 35 градусов людям должен быть предоставлен оплачиваемый выходной»

По оценкам Международной организации труда (МОТ), посвятившей влиянию тепловой нагрузки на производительность труда специальный доклад, продуктивность работников начинает падать уже с 26 градусов.

Проблемы возникают у работников любых секторов, даже при офисной работе, но больше всего риски для тех, кто занят физическим трудом. Закономерности касаются и тех, кто трудится на открытом воздухе — в сельском хозяйстве, строительстве, транспортном секторе, туризме, — и тех, кто находится в помещениях, например на фабриках и заводах, если температуры там не регулируются.

В таких ситуациях люди дополнительно подвержены угрозе теплового удара, повышается даже вероятность фатальных сценариев. Так, например, в период с 1992 по 2016 год в США на строителей пришлось 36 процентов всех летальных исходов, обусловленных высокими температурами, притом что в целом специалисты этой сферы составляют всего 5 процентов от общей рабочей силы в стране.

Тенденцию подтверждает, к примеру, печальный опыт этого июля в Италии, где тела не выдержавших жары людей находили прямо на рабочем месте — они трудились на открытом воздухе или в помещениях, где не были предусмотрены кондиционеры. Сейчас итальянцы, занятые в самых уязвимых секторах, грозят забастовками, а профсоюзы призывают давать отгулы, если условия становятся невыносимыми.

В прошлом году с похожими призывами выступал и профсоюз рабочих в Великобритании: объединение призывало принять закон о максимально допустимых для работы температурах, однако никаких решений пока не последовало, хотя рекомендации о приемлемом минимуме существуют.

В мировой практике определенные прописанные требования к максимальным температурам, впрочем, есть (в том числе и в России), но для большинства стран проблема по-прежнему требует разрешения на уровне закрепленных в законе норм. Вопрос будет становиться только все более актуальным: новая климатическая реальность неизбежно потребует адаптации.

По оценкам МОТ, к концу 2030 года волны жары даже при относительно умеренном сценарии потепления снизят общее количество отрабатываемых часов в мире на 2,2 процента. Речь идет об объемах, эквивалентных потере 80 миллионов полноценных рабочих мест, что для глобальной экономики равнозначно потере 2,4 триллиона долларов.

Что посеешь, то и погибнет

Международная организация труда полагает, что больше всего от жаркой погоды пострадает сельское хозяйство — отрасль, в которой занят почти 1 миллиард человек. К концу десятилетия на нее придется 60 процентов рабочего времени, теряемого из-за тепловой нагрузки.

Притом экономические последствия изменения климата для аграриев будут гораздо шире потерь в продуктивности труда. Природные явления, связанные с ростом температур, уже сегодня становятся серьезной угрозой для выращивания и скота и в особенности сельскохозяйственных культур. Исследования на европейском материале за последние десятилетия показывают, что процент гибели урожая из-за волн жары и засухи возрос с 2,2 процента в 1964-1990 годах до 7,3 процента в 1991-2015 годах. Особенно сильно страдают зерновые культуры — основные для региона.

В Индии данные за тот же период со второй половины ХХ века демонстрируют, что средняя продуктивность земли падает параллельно росту средних температур, а по мере потепления эффект становится все более выраженным. По прогнозам, к середине столетия урожайность сельхозкультур в стране должна упасть в диапазоне до 6 процентов, а к 2060-2080 годам — от 7,2 до 23,6 процента даже при умеренном изменении климата.

На фоне проблем с урожайностью доходы в секторе ожидаемо падают. Особенно чувствительным такой ущерб становится для государств, где сельское хозяйство играет важную роль в общей структуре экономики, — то есть, как правило, стран, чьи доходы и без того относительно невысоки. В таких случаях проблемы фермеров становятся общими: поставки продовольствия за рубеж падают вместе с притоком валюты, налоговые поступления в бюджет также чувствительно сокращаются.

К примеру, засухи последних лет в Аргентине, четверть экспорта которой обеспечивает соя, привели к серьезному усугублению экономического кризиса в стране и способствовали небывалому разгону инфляции — по итогам июня показатель роста цен в стране превысил 115 процентов год к году.

Кроме того, рост температур в тех странах, которые выступают крупными производителями и экспортерами сельскохозяйственных культур, серьезно угрожает продовольственной безопасности и на локальном, и на глобальном уровне. При падении урожайности страны могут вводить временные запреты на экспорт, приводящие к ощутимому росту мировых цен.

Так, Россия, один из самых важных игроков на мировом рынке зерновых, в 2010 году отказалась от поставок за рубеж на фоне беспрецедентной жары, поскольку опасалась дефицита на внутреннем рынке. Тогда уже к началу августа сельскохозяйственные культуры погибли на 10 миллионах гектаров — 20 процентах от общей площади посевов в стране, а всего урожай зерна в итоге рухнул почти на 40 процентов. Вместе с другими факторами запрет Москвы тогда внес вклад в резкий взлет цен на пшеницу на мировом уровне — в 2010 году она подорожала примерно на 50 процентов, что, по мнению некоторых экспертов, в итоге способствовало социальным волнениям на Ближнем Востоке, известным как «арабская весна».

В горячих точках

Еще одна сфера экономики, серьезно ощущающая на себе последствия роста температур, — энергетика. Резко растущее использование кондиционеров и вентиляторов серьезно увеличивает нагрузку на электросети, что вызывает аварии или заставляет власти прибегать к контролируемым отключениям электричества. Прямой урон энергоинфраструктуре заодно могут наносить и сама жара, и природные пожары, обусловленные погодными факторами.

Снижаются объемы генерации: так, в зоне риска гидроэлектростанции, ведь питающие водохранилища реки пересыхают. В прошлом году засуха в Европе, ставшая самой сильной за пять сотен лет, привела к падению выработки на ГЭС до самого низкого уровня с начала века. В Китае тогда же остановилась гигантская гидроэлектростанция на реке Янцзы, крупнейшая в мире, — в норме она способна в одиночку перекрывать нужды страны размером с Филиппины, а ее установленная мощность в 22,5 гигаватта сопоставима с десятой частью мощности всей энергосистемы России.

Параллельно объемы генерации резко рухнули и в китайской провинции Сычуань, крупном энергетическом центре страны, где гидроэлектростанции обеспечивают 80 процентов потребления и позволяют вести экспорт в соседние регионы. Подачу электроэнергии потребителям стали ограничивать, из-за чего множество заводов вынуждено было приостановить свою работу.

Помимо ГЭС, с проблемами из-за жары сталкивается и атомная энергетика. Из-за высоких температур работу реакторов приходится приостанавливать, как это неоднократно происходило в последние годы во Франции. Для охлаждения энергоблоков используется вода, которая впоследствии сливается в реки, — ее температура не должна превышать определенных значений, чтобы не наносить вред экосистемам.

Кроме того, энергетический сектор сталкивается со сложностями и из-за такой проблемы, как обмеление рек. Так, например, в последние годы в Германии в жаркие месяцы резко падает уровень воды в Рейне, из-за чего проблемы возникают с перевозкой грузов — в том числе угля и нефтепродуктов. Сложности с судоходством в целом серьезно сказываются на экономике, ведь по реке в норме идет примерно 80 процентов всех товаров, развозимых по стране. В 2022-м объемы грузоперевозок по воде в Германии снизились на годовом уровне на 6 процентов, до 182 миллионов тонн, что стало самым низким показателем в современной истории страны. В 2023-м власти прогнозируют новый рекордный минимум.

В конечном счете жара так или иначе оказывается проблемой практически для любых сфер и отраслей экономики, нанося как косвенный, так и прямой физический урон, в том числе, к примеру, сокращая срок службы инфраструктуры или буквально разрушая ее. Эксперты отмечают, что в будущем для возведения различных инфраструктурных объектов, как и для строительства зданий, придется использовать радикально иные материалы и пересматривать принятые сегодня подходы.

Неизбежно адаптировать к новой реальности придется едва ли не любую экономическую активность. «Мы выстроили экономику и наши практики под климат прошлого, а не тот климат, что формируется сегодня», — замечает ученый из Дартмутского колледжа Джастин Манкин, один из авторов исследования о негативном влиянии жары на ВВП государств. Хозяйственная деятельность человека, сопряженная с огромными выбросами парниковых газов, заставила климат измениться — и теперь уже он сам вносит коррективы в то, как эта деятельность будет выглядеть в самой ближайшей перспективе.