«С арабами сходились в рукопашной» Россиянин — о службе в ЦАХАЛ, работе в спецслужбах Израиля и тайнах вторжения ХАМАС

Нападение боевиков ХАМАС на приграничные районы Израиля спровоцировало очередное обострение ситуации на Ближнем Востоке. После массированного ракетного обстрела со стороны сектора Газа подразделения радикального палестинского движения проникли на территорию Израиля — это вторжение стало крупнейшим с 1973 года. В ходе операции, которую палестинцы назвали «Аль-Акса», погибли около 1300 израильтян, примерно 200 мирных жителей оказались в заложниках. Причем до сих пор нет ответа на вопрос, как спецслужбы Израиля, которые считаются одними из лучших в мире, допустили явно спланированную атаку ХАМАС. Россиянин Равид Гор, в прошлом боец Армии обороны Израиля — ЦАХАЛ — и сотрудник израильских спецслужб, в интервью «Ленте.ру» рассказал о своей работе в силовых структурах еврейского государства, возможных причинах страшного провала в их работе и перспективах разгорающегося конфликта на Ближнем Востоке.

Равид Гор родился в Крыму, откуда в 1997 году вместе с семьей переехал в Израиль. Он служил танкистом в ЦАХАЛ и выполнял различные задачи, в том числе на границах страны и в секторе Газа. После армии Гор работал сначала в Службе охраны общественного транспорта, а затем в Службе охраны министров Израиля. В 2016 году Равид переехал в Россию и получил гражданство.

***

«Лента.ру»: Как вы оказались на службе в ЦАХАЛ?

Равид Гор: После того как моя семья переехала в Израиль, я стал учиться в одном из местных университетов, но на третьем курсе завалил термодинамику и пошел в армию. В 21 год я был самым старшим среди новичков: обычно израильтяне стараются идти на срочную службу в 18 лет.

После учебки нас приписали к боевым частям и сформировали отделения — в моем оказалось три танка и 12 человек. Танкисты в ЦАХАЛ не считаются элитой армии: самые умные бойцы идут в авиацию, на флот, в спецназ, компьютерные войска, а также войска снабжения вооружений, где нужно разбираться со связью, электроникой и сложными приборами.

Равид Гор на службе в ЦАХАЛ

Фото: из личного архива Равида Гора

В годы моей службы лучшими солдатами ЦАХАЛ считались русские — так называли себя все выходцы из стран бывшего Советского Союза. Их было много в технических родах войск, где они многого добивались благодаря своей внимательности и ответственности.

Вообще, ЦАХАЛ — это не столько профессиональная, сколько народная армия Израиля, где, так или иначе, служили все. Отсюда — единые ценности солдат, их легкая коммуникация, высокий уровень взаимной поддержки и организации. Я не знаю, какая еще страна за три дня может мобилизовать 300 тысяч бойцов.

При этом армия не уходит из жизни израильтян и после срочной службы. Каждый гражданин 1-2 раза в год должен отправляться на сборы резервистов длительностью 15-30 дней — и это не мероприятия для отчета. Три дня ты плотно тренируешься на полигоне, вспоминая боевые навыки, а потом идешь выполнять реальные боевые задачи — даже в мирное время.

Меня на сборах в 28 лет переучили с танкиста на пулеметчика: в этом качестве я охранял границу с Сирией, а на других сборах — границу с Палестинской автономией на Западном берегу реки Иордан. Кроме того, меня учили ведению боевых действий в городской застройке и даже разгону демонстраций с применением слезоточивого газа и резиновых пуль.

«Парней разрывало на наших глазах»

Что больше всего удивляло вас во время службы в ЦАХАЛ?

Я видел, что Израиль окружают люди, живущие в куда худших условиях и привыкшие драться, убивать и умирать. Палестинцы закладывали заряды под наши патрули, и парней разрывало на наших глазах: такие случаи не были редкостью. Но израильские командиры при этом часто не хотели открывать огонь по противнику, даже когда обязаны были это делать.

Однажды мой командир приказал установить взрыватель на программируемом танковом снаряде на неправильную дистанцию, чтобы он сработал перед целью. Хотя у нас был однозначный приказ уничтожать цели, если они слишком близко приближались к границе. Думаю, с годами эти процессы лишь усугубились.

Причина проста — это страх: если ты выстрелишь и лишишь кого-то жизни, тебя может ждать та же участь. Поэтому многие боятся стрелять первыми. Второй важный фактор — бюрократия: на каждый выстрел на границе обязательно приезжает военная полиция.

Согласно международному военному праву, любое применение силы с пострадавшими и ранеными должно расследоваться. И хотя ты стрелял в соответствии с приказом, тебя будут проверять самым тщательным образом. Многие в ЦАХАЛ не хотят таких сложностей, предпочитая просто не стрелять, что, по сути, является саботажем.

Вам приходилось служить на границе Израиля и сектора Газа, через которую 7 октября боевики ХАМАС вторглись в страну. Насколько серьезной там была система безопасности?

Во время службы я провел много лет и в самом секторе Газа, когда там еще были еврейские поселения, и за его пределами — с юга, где Израиль ранее контролировал границу между сектором Газа и Египтом. Курс боевой подготовки я проходил в населенных пунктах Суфа и Нир-Ам.

В середине нулевых — время моей службы — там стоял проволочный забор с сейсмическими датчиками, а также вышки с системами наблюдения и тепловизорами через каждые несколько километров.

Уже в то время каждая точка забора просматривалась как минимум с двух сторон. Кроме того, на границе с сектором Газа каждые несколько километров размещены наблюдательные позиции для танков: они защищают самые важные направления и всегда готовы дать отпор при любом проникновении.

Если ночью кто-то с внешней стороны приближался к забору ближе чем на 400 метров (это фиксировалось лазерным дальномером), солдаты были обязаны открывать огонь на поражение. Отдельно отмечу, что я служил и на тех военных базах, которые 7 октября успешно захватывали боевики ХАМАС.

Это серьезные базы, где служит много людей. Там оборудованы вышки охраны и защищенные позиции для стрельбы: на них огонь можно вести через бойницы, а кругом — открытое поле, где противникам просто негде спрятаться. Причем в штабах ЦАХАЛ еще в 2004 году появилась цифровая система поля боя: все патрули были видны в реальном времени.

Командование видело, где и как вдоль забора перемещались израильские бронированные джипы. Если кто-то просто касался забора, сейсмические датчики показывали, где это произошло, — и командиры могли одним щелчком мыши направить туда бойцов.

«В рядах ЦАХАЛ началась паника»

Как боевики ХАМАС смогли провести успешное вторжение в Израиль при таких мерах безопасности?

Как мне кажется, израильские спецслужбы в последние годы стали слишком полагаться на искусственный интеллект и автоматические пулеметы на вышках.

Когда палестинские снайперы расстреляли камеры наблюдения и каким-то образом нейтрализовали пулеметы, отпор им должны были дать бойцы на передовых позициях, но они оказались не готовы. Причина банальна — солдаты в Израиле просто расслабились: это вам не суровая служба в России, где можно месяцами не видеть дом.

Командование объясняет это заботой о солдатах: они испытывают трудности и напряжение, а значит, им нужно регулярно отдыхать на гражданке и снимать стресс. Они, собственно, так и делают — отдыхают и, расслабленные, возвращаются в казармы.

Очевидцы рассказывали, что в штабе бригады ЦАХАЛ в момент прорыва боевиков ХАМАС была всего половина от штатной численности бойцов — остальные находились дома и отмечали праздник Симхат Тора. А те, что находились на службе, судя по всему, расслабились или положились на искусственный интеллект, потеряв время.

Да и сам сектор Газа в последнее время в Израиле перестали рассматривать как серьезную проблему: оборону на границе с ним готовили к атакам малых групп до десяти человек. И когда в атаку пошли сотни, а то и тысячи боевиков ХАМАС, в рядах ЦАХАЛ началась паника: они растерялись, промедлили с тем, чтобы открыть огонь, и поплатились за это жизнями.

Мы получали предупреждения от разведки и сразу же меняли посты, переводили танк на другую позицию, поскольку он уже примелькался палестинским шпионам, и они знали, где находится машина.

А то, что произошло 7 октября, стало полнейшим провалом Шабак — общей службы безопасности Израиля, которая по своим полномочиям схожа с ФСБ России. Именно Шабак не заметила подготовку вторжения: глава спецслужбы уже признал произошедшее ее провалом и взял на себя ответственность за него.

«Остановить террориста практически невозможно»

Как сложилась ваша дальнейшая служба в силовых структурах Израиля после ЦАХАЛ?

Я решил уволиться из ЦАХАЛ после нескольких лет службы, так как меня отказывались повышать, а я хотел расти. В этот момент мне предложили работу в Службе охраны общественного транспорта — и я согласился. Она была создана в 2004 году, и я вошел в один из первых наборов сотрудников.

Однажды я сам едва не сел в такой автобус: вышел из дома и понял, что забыл свое удостоверение, дающее мне право на бесплатный проезд. Вернулся домой, расстроился, что пропустил автобус, а потом узнал, что он взорвался. Фактически каждый житель Иерусалима или его родственник в то время был свидетелем теракта.

Главное для сотрудников Службы охраны общественного транспорта — это обозначить свое присутствие на транспортных объектах. Потенциальные преступники должны видеть, что на линии много охраны, которая внимательно следит за происходящим и подходит для проверки ко всем подозрительным лицам.

Задача охранников — перехватить потенциального злоумышленника до того, как он подойдет к остановке или автобусу. Нам говорили так: «При взгляде на вас террорист должен захотеть взорваться в другом месте».

Приходилось ли вам вступать в схватки с настоящими террористами?

Остановить террориста, который решил взорваться, практически невозможно — но моим коллегам несколько раз это удавалось, ценой потери конечностей, а порой и жизней. Я помню, как наши парни остановили террориста около центральной автостанции города Беэр-Шева, но взорвались вместе с ним.

Вообще, те сотрудники спецслужб, которые охотятся на смертников в Израиле, — они сами смертники и понимают это. Но всякий раз надеются, что последнее задание случится не в их смену. И когда приходит понимание всего этого — обычно через год-полтора после начала работы, — сотрудники задумываются над тем, чтобы уйти. Текучка кадров в спецслужбах высокая.

«Мы охраняли первых лиц Израиля»

Если террористов нельзя остановить, то как же тогда бороться с ними?

Шанс есть: дело в том, что любой теракт в Израиле обязательно предваряется подготовкой. Разведчики, притворяясь мирными жителями, отслеживают маршруты, выбирают точки атаки и фиксируют, когда на том или ином автобусном маршруте находится больше всего людей.

И одной из наших целей как раз и было выявление таких разведчиков: были случаи, когда мы ловили арабов, снимавших работу наших охранников на видео. Причем мы могли их даже не арестовывать, но и они, и их хозяева прекрасно понимали, что уже засветились и больше не могут действовать скрытно.

После такого раскрытия мы понимали, что как минимум эта автобусная линия в безопасности. Правда, как следствие, террористы сразу начинали присматриваться к другим линиям. Да и сама профилактическая работа по выявлению подозрительных лиц отнюдь не была спокойной — нам регулярно приходилось вступать в рукопашный бой.

Например, я видел подозрительного араба, который шел к остановке общественного транспорта. У меня была определенная оперативная информация. Я просил показать содержимое сумки — он отказывался. Тогда я вначале настаивал, а потом вступал с арабом в рукопашную. Так бывало примерно раз в месяц.

Как вы попали в службу охраны министров Израиля?

Ее официальное название — Служба 730, это государственная структура по охране высших лиц страны, аналог российской Федеральной службы охраны (ФСО). Иногда она использует частные фирмы, чтобы закрывать те аспекты охраны, на которые ей не хватает кадров.

После Службы охраны общественного транспорта я стал работать в одной из таких частных организаций по господряду. Мы охраняли места пребывания первых лиц Израиля: министров, лидеров оппозиции, спикера Кнессета (парламента).

Мне приходилось охранять Эхуда Ольмерта, он исполнял обязанности премьер-министра в тот момент, когда Ариэль Шарон впал в кому. Защищал Биньямина Нетаньяху — нынешнего премьер-министра страны — еще в его бытность в оппозиции. А однажды я предотвратил проникновение неизвестных в дом одного из министров.

Кем были эти люди — так и осталось загадкой: они успели сбежать. Был другой интересный случай: трое арабов устроились разнорабочими в магазин, расположенный в доме, где жил один из главных раввинов Израиля. Через некоторое время мы арестовали этих арабов — оказалось, они специально устроились в магазин в этом доме для подготовки покушения на раввина.

«Я не стал ждать, пока за мной придут»

Почему вы решили вернуться из Израиля в Россию?

В 2014 году я организовал сбор гуманитарной помощи в Израиле для жителей Донбасса. Однако израильские спецслужбы сочли, что тем самым я наношу вред международным отношениям Израиля с дружественным государством — Украиной. Причем местный УК предусматривает за это ответственность в виде большого срока лишения свободы.

После поездки в Россию меня стали дергать на допросы — и я узнал, что в отношении меня готовят обвинение. В частности, мне «шили» статью о контактах с иностранными агентами. Я стал думать, как защищаться. Но была проблема — если в Израиле тобой занимаются спецслужбы, то далеко не каждый адвокат может тебя защищать.

Это под силу лишь тому, у кого есть доступ к секретным данным. Я нашел одного такого — и он сразу запросил предоплату в размере пяти тысяч долларов. Такое мне было не по карману. Я не стал ждать, пока за мной придут, и уехал в Россию.

Зачем, по вашему мнению, боевики ХАМАС атаковали Израиль?

У ХАМАС были две задачи. Первая — захватить как можно больше заложников. В июне 2006 года военное крыло организации похитило Гилада Шалита, солдата армии обороны Израиля: в 2011 году его обменяли на 1024 палестинских заключенных. Так в ХАМАС поняли, что брать в заложники израильтян очень выгодно.

Даже за тела граждан Израиль готов выдавать много осужденных террористов. Второй момент — ХАМАС зависит не от палестинской экономики, а от финансирования из стран арабского мира. Руководству ХАМАС нужно показывать спонсорам результаты, а мусульманскому миру — способность наносить болезненные удары по главному врагу.

При этом лидеры палестинских радикалов находятся в других странах — своими жизнями они не рискуют. Что до командиров ХАМАС среднего звена, то в случае разгрома многие из них уйдут по тоннелям в Египет. А годы спустя, когда все утихнет, они вернутся и создадут новую террористическую сеть среди радикальных мусульман.

Я думаю, Израиль решится на наземную операцию — и серьезно увязнет в секторе Газа. Ливан также не останется в стороне. Конфликт может стать еще более кровавым, и Израиль окажется в сложной ситуации с войной на два фронта. Кроме того, она станет серьезным испытанием для экономики страны. Без помощи США стране будет тяжело — но Штаты вряд ли останутся в стороне.