24 декабря 1943 года Красная армия начала сражение за Правобережную Украину. В ходе Житомирско-Бердичевской и Кировоградской наступательных операций войска 1-го и 2-го Украинских фронтов РККА прорвали немецкую оборону и, продвинувшись до 200 километров в глубину, создали серьезную угрозу южной группировке вермахта. Почему Гитлер отказался назначить главнокомандующим Восточным фронтом руководителя группы армий «Юг» фельдмаршала Эриха фон Манштейна? Какую тактику применяли противники? «Лента.ру» вспоминает ход событий.
«Противника крепко побили огнем»
Утром 24 декабря 1943 года над позициями войск 1-го Украинского фронта генерала Николая Ватутина загрохотали тысячи орудий.
«В 8 часов 15 минут утра изба, в которой мы ночевали, стала трястись, — писал военный корреспондент «Известий» Евгений Кригер. — Задребезжали стекла, зашевелились бревна. Можно было подумать, что мы в автобусе, и он, переваливаясь на выбоинах, катит во весь опор по ужасной, разбитой дороге, и водитель не щадит пассажиров. Все внутри ходило ходуном — стол, табуретки, кровать».
Дата для начала операции была выбрана не случайно — Сочельник, канун Рождества, является одним из главных праздников для католиков и протестантов, и советское командование небезосновательно предполагало, что в этот день боеготовность немецких солдат будет ниже, чем обычно.
Авиация не могла поддержать свои наземные войска — шел мокрый дождь со снегом, передний край обороны противника терялся в тумане, дороги развезло, и полем проехать было невозможно, даже бронетранспортеры буксовали, вода, скопившаяся в низинах, разлилась в широкие водоемы. Но наступление развивалось успешно.
Константин Малыгин
Фото: «Музей Мемориал Победы»
Командир 9-го механизированного корпуса генерал Константин Малыгин вспоминал:
В 9.00 артиллеристы перенесли огонь в глубину немецкой обороны, а танки и пехота пошли в атаку. Гитлеровцы, парализованные огнем нашей артиллерии, оказывали слабое сопротивление. До нас с их стороны лишь изредка доносились отдельные короткие пулеметные очереди и пушечные выстрелы
Основной удар наносился на брусиловско-житомирском направлении силами трех общевойсковых армий — 1-й гвардейской, 18-й и 38-й — и двух танковых армий — 1-й и 3-й гвардейской.
Кригер отмечал: «Артиллерийские наблюдатели шли в цепях наступающей пехоты и с ходу, в движении передавали указания о переносе огня. Вплотную к разрывам шла за огневым валом атакующая наша пехота. Она шла в чудовищной хляби, в холодной грязи. Шинели пропитались влагой, валенки набухли водой и пудовой тяжестью повисли на ногах».
Командир 91-й танковой бригады полковник Иван Якубовский (в 1967 году стал маршалом Советского Союза) вспоминал: «О силе удара можно было услышать признания из уст врага. В эфир летела немецкая речь: "По мне ведут ураганный огонь... не могу поднять головы... связь порвана... ждем помощи... мы отрезаны..." Пленные, захваченные в первый день наступления, в один голос говорили: "Артподготовка русских была сильной. Снаряды сыпались в самую гущу солдат. Наша артиллерия была быстро подавлена"».
В два часа дня Ватутин ввел в прорыв две танковые армии — 3-ю гвардейскую генерала Павла Рыбалко и 1-ю генерала Михаила Катукова.
Николай Ватутин
Фото: Израиль Озерский / РИА Новости
К исходу 24 декабря пехота ударной группировки 1-го Украинского фронта продвинулась вглубь немецкой обороны на семь, а танкисты — на двадцать километров.
Командир 11-го гвардейского танкового корпуса генерал Андрей Гетман отмечал: «Большего достичь не удалось, так как вопреки календарю погода была осенней. Дожди, шедшие уже не первый день, размыли дороги. Маневрировать стало трудно, а в результате и темп наступления был меньшим, чем хотелось бы».
Наибольший успех наметился в полосах наступления 18-й армии генерала Константина Леселидзе и 38-й генерала Кирилла Москаленко, которых поддерживали две танковые армии.
Поздно ночью представитель Ставки Верховного главнокомандования на 1-м и 2-м Украинских фронтах маршал Георгий Жуков доложил Сталину: «Приказал отрядам действовать ночью, чтобы не дать противнику затыкать прорыв. (...) Противника очень крепко побили огнем. (...) Имеются большие трофеи вооружения, но они пока не подсчитаны».
ЧП в армии генерала Москаленко
В сражении за Левобережную Украину осенью 1943-го Красная армия форсировала Днепр и освободила Киев и Житомир. Однако из-за переутомления войск и растянутости коммуникаций продвижение советских подразделений замедлилось, чем воспользовался вермахт.
13 ноября части германской группы армий «Юг» перешли в контрнаступление, продвинувшись на 40 километров. Был захвачен ряд городов, в том числе Житомир и Брусилов, однако немецкий натиск на Киев удалось отбить.
Генерал Кирилл Москаленко (слева) слушает доклад подчиненного
Фото: А. Петров / РИА Новости
Противники готовились к решающим боям, и они начались. При этом артподготовка утром 24 декабря началась раньше положенного времени и без команды. ЧП произошло в полосе 38-й армии — в электропроводке одной из «Катюш» произошло короткое замыкание, и машина дала залп. К ней присоединилась другая «Катюша», а вслед за этим открыла огонь артиллерия всей ударной группировки.
У командующего 38-й армией по этому поводу состоялся крайне неприятный разговор по телефону с заместителем Сталина. Москаленко вспоминал:
Г.К. Жуков услышал, что артиллерийская подготовка без сигнала распространилась по всей полосе наступления 1-го Украинского фронта. Его голос, только что еще спокойный, мгновенно изменился, стал резким. Разговор закончился тем, что Г.К. Жуков решил послать для расследования случившегося начальника контрразведки и прокурора фронта
Этот эпизод заставил Москаленко изрядно понервничать, но, на его счастье, артподготовка прошла хорошо: множество немецких солдат и офицеров были убиты в первые же минуты обстрела, и прорыв неприятельской обороны был осуществлен сравнительно легко.
Манштейн в своих мемуарах вспоминал: «Первые донесения о начале наступления противника по обе стороны от шоссе Киев — Житомир я получил, находясь в полках одной из дивизий, где я хотел присутствовать на рождественском празднике. Вечерние донесения, полученные мною по возвращении в наш штаб в Виннице, однако, уже показывали, что противник пытается крупными силами прорваться в направлении на Житомир».
Начальник штаба 48-го германского танкового корпуса генерал Фридрих фон Меллентин отмечал: «Накануне Рождества 1943 года положение группы армий "Юг" стало критическим. Мы узнали, что 24-й танковый корпус потерпел тяжелое поражение, что русские прорвались в районе Брусилова и теперь развивают прорыв. По имеющимся данным, они двигались к Житомиру, и 48-му танковому корпусу была поставлена задача задержать их продвижение».
Прибыв в город, до отказа забитый автомобилями и тыловыми подразделениями, Меллентин увидел малоприятную картину: «В Житомире, где на улицах города скопилось более 20 тысяч человек и тысячи автомашин, царило паническое настроение. Город напоминал настоящую мышеловку».
Вечером и ночью похолодало, температура опустилась до минус пятнадцати градусов. Утром 25 декабря наступило резкое потепление, снег быстро начал таять, превращаясь в стремительные ручьи.
По метеорологическим условиям авиация 1-го Украинского фронта по-прежнему не могла поддержать атакующих. Командующий 2-й воздушной армией генерал Степан Красовский (в 1959 году стал маршалом авиации) вспоминал: «Зима 1943-1944 годов на Украине была снежной, но теплой. Вьюги то и дело сменялись дождями. Грунтовые дороги развезло. Аэродромы часто выходили из строя».
Основную огневую поддержку пехоте и танкам оказывала советская артиллерия. В наступление перешла 40-я армия генерала Филиппа Жмаченко, которая вместе с частями Москаленко и Катукова освободила поселок Корнин.
25 декабря штаб Манштейна направил телеграмму верховному командованию вермахта о том, что 4-я танковая армия генерала Эрхарда Рауса не может остановить советское наступление на Житомир и прикрыть фланг групп армий «Юг» и «А», что ее нужно серьезно усилить.
Эрхард Раус
Фото: Ullstein Bild / Getty Images
Берлин распорядился передать в распоряжение Рауса 17-ю танковую дивизию, на что Манштейн доложил: «Момент для того, чтобы спасти положение на северном фланге группы армий путем частных мер, как, например, переброска отдельных дивизий, упущен».
Фельдмаршал также сообщил, что даже если удастся временно остановить советские войска, коренного изменения обстановки добиться уже невозможно.
«Несу большие потери»
26 декабря к операции подключилась 60-я армия генерала Ивана Черняховского, был освобожден город Радомышль. Вместе с тем первые дни наступления выявили ряд недочетов в действиях объединений 1-го Украинского фронта.
В своей директиве Ватутин отмечал: «Отсутствует надежная связь и взаимодействие между соседями; командиры не стремятся уничтожить противника взаимным маневром ударом во фланг и тыл; командиры и штабы зачастую отстают от боевых порядков войск; штабы узнают обстановку с большим опозданием, а командиры в таком случае не в состоянии своевременно принимать решения и реагировать на ход боя».
Тем не менее к вечеру 29 декабря немецкая оборона в полосе до 300 километров была прорвана на глубину до 100 километров. Ударная группировка 1-го Украинского фронта наступала на запад в сторону Житомира и на юго-запад, по направлению к Казатину.
Правый фланг группировки надежно прикрывался успешным продвижением 13-й армии генерала Николая Пухова на новоград-волынском и сарненском направлениях.
Попытка 3-й гвардейской танковой армии взять Житомир с ходу не получилась. Рыбалко понял, что его войска не только завязнут на подступах к городу, но и понесут серьезные потери. Генерал принял решение изменить направление удара, направив танки в обход Житомира с юга.
Генерал Павел Рыбалко (справа) в центре Харькова
Фото: Федор Левшин / РИА Новости
К 31 декабря немецкий гарнизон в городе был окружен с запада и севера войсками 60-й армии. С северо-востока наступали части 1-й гвардейской армии, а с юга-востока и востока — соединения 18-й армии.
Завязались ожесточенные уличные бои, в ходе которых германские войска предприняли ряд контратак, одновременно стремясь вырваться из города на юг, чтобы соединиться со своими частями в районе Бердичева. К вечеру подразделения 1-й гвардейской и 18-й армии очистили Житомир от противника.
Немецкий пулеметчик в горящем центре Житомира
Фото: Chronicle / Legion-media
Накануне нового, 1944 года передовые части 44-й гвардейской танковой бригады подполковника Иосифа Гусаковского, входившей в состав 11-го гвардейского танкового корпуса, ворвались в Бердичев. Однако, как только два батальона бригады смяли немецкий заслон, они были отрезаны от основных сил и оказались зажатыми на небольшом пятачке.
Попытка пробиться к окруженным успеха не имела, и пятеро суток гвардейцы вели ожесточенные бои в Бердичеве, заняв круговую оборону. Гусаковский лаконично докладывал: «В городе продолжаю оставаться один. Несу большие потери, отбиваю частые контратаки танков и пехоты противника».
Его заместитель по политической части майор П.П. Гетьман сообщал более подробно:
Бригада ведет неравные бои, в результате которых 1-й танковый батальон потерял все танки. В бригаде их осталось всего 17 единиц. Боеприпасы на исходе, подвезти их, а также горячую пищу, невозможно. По данным разведки, в районе города Бердичева сосредоточены крупные силы противника — 20-я моторизованная дивизия и 1-я танковая дивизия СС
Город был взят к утру 5 января соединениями 18-й и 38-й армий, при этом с тыла по немцам били танкисты Гусаковского. Красная армия, несмотря на ряд вражеских контратак, овладела и Белой Церковью.
Иосиф Гусаковский у полевого телефона
Фото: Минобороны России
Победы высоко подняли моральный дух войск. Член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал Никита Хрущев, будущий Первый секретарь ЦК КПСС, вспоминал: «Уже не было вопроса, будем ли мы в Берлине или не будем. Существовала абсолютная уверенность, что мы не только разобьем противника, но и добьем его. Военные всерьез поговаривали: "А вот я хотел бы стать комендантом Берлина". Кандидатов было довольно-таки много».
«Даже мне не подчиняются фельдмаршалы!»
Манштейна серьезно беспокоил северный фланг, где разрыв между группами армий «Юг» и «Центр» под ударами советских войск все больше увеличивался. 13-я армия РККА при поддержке 25-го танкового корпуса освободила город Новоград-Волынский.
У командующего группой армий «Юг» не было резервов, и поэтому 4 января 1944 года он вылетел в ставку Гитлера для серьезного разговора с фюрером.
Эрих фон Манштейн (в центре) дает указание подчиненному
Фото: Deutsches Bundesarchiv / Wikimedia
В своих мемуарах военачальник писал: «Численный состав немецких соединений в ужасающих размерах сократился в результате непрерывных боев. Поступавшее пополнение в людях, легком и тяжелом оружии и прежде всего в танках не могло даже приблизительно восполнить потери».
Манштейн заявил Гитлеру, что, если Берлин не сможет выделить силы для восстановления ситуации на северном фланге группы армий «Юг», все южное крыло Восточного фронта скоро очутится в Румынии или будет сброшено в Черное море. Таким образом будут потеряны стратегически важный Никопольский марганцеворудный бассейн и Крым.
В ответ фюрер подчеркнул, что потеря Крымского полуострова оттолкнет от Германии Турцию, а затем Болгарию и Румынию. Гитлер также сообщил, что дополнительные силы Манштейну можно изъять из группы армий «Север», но при условии ее отступления на линию Чудского озера.
А это, в свою очередь, будет означать не только уход Финляндии как союзника, но и потерю контроля над восточной частью Балтийского моря, в том числе за перевозками железной руды из Швеции.
Нельзя трогать войска и в Западной Европе — они предназначены для отражения будущей попытки союзников высадиться на атлантическом побережье.
Манштейн попросил Гитлера разрешения поговорить с ним наедине, с участием лишь начальника генерального штаба сухопутных сил Германии генерала Курта Цейтцлера.
Подождав, пока адъютанты, секретари и стенографы уйдут, фельдмаршал заявил:
Надо ясно отдавать себе отчет, мой фюрер, в том, что чрезвычайно критическая обстановка, в которой мы сейчас находимся, объясняется не только неоспоримым превосходством противника. Она является также следствием того, как у нас осуществляется руководство военными действиями
Манштейн подчеркнул, что необходимо назначить для Восточного фронта единого командующего, который будет иметь полную самостоятельность в руководстве боевыми действиями. Военачальник явно имел в виду себя.
Адольф Гитлер беседует с румынским диктатором Ионом Антонеску
Фото: Keystone / Getty Images
Предложение категорически не понравилось фюреру, который закричал: «Даже мне не подчиняются фельдмаршалы! Не думаете ли вы, что вам они будут больше подчиняться? В случае необходимости я могу смещать их с занимаемых постов, никто другой не может иметь такой власти!»
Возражение Манштейна, что его приказы бы выполнялись, Гитлер оставил без внимания, и на этом разговор закончился.
«Развить энергичное наступление в обход Кировограда»
Утром 5 января в наступление перешли войска 2-го Украинского фронта генерала Ивана Конева, нанося главный удар на кировоградском направлении силами трех общевойсковых и одной танковой армий, усиленных двумя танковыми корпусами.
На этот раз погода благоприятствовала движению танков: слегка подморозило и шел небольшой снег, дороги стали проходимы для тяжелой техники и грузовиков. Лишь туманы и густая облачность затрудняли работу артиллерии и ограничивали применение ударной авиации.
Кировоград являлся важным узлом шоссейных и железных дорог и представлял собой серьезное препятствие для наступления советских войск на Правобережной Украине. Немцы переоборудовали крупные каменные здания в систему укреплений, соединенных между собой; подступы к городу, а также мосты и многие дома в самом Кировограде были заминированы.
Немецкие части яростно контратаковали с помощью танков и пехоты, но действия на правом фланге ударной советской группировки развивались весьма успешно. К концу первого дня наступления 5-я гвардейская и 53-я армии при поддержке 7-го механизированного корпуса прорвали оборону неприятеля на глубину до 24 километров.
По-другому протекали события на левом фланге, где стрелковые подразделения 7-й гвардейской армии столкнулись с крупными танковыми силами вермахта и не смогли пробить оборону противника на достаточную глубину. На помощь пехоте Конев ввел в бой 5-ю гвардейскую танковую армию генерала Павла Ротмистрова (в феврале 1944-го стал маршалом бронетанковых войск, в 1962-м — главным маршалом бронетанковых войск).
Павел Ротмистров (слева) и Иван Конев на наблюдательном пункте
Фото: Яков Рюмкин / ТАСС
Видя наметившийся на правом фланге успех, вечером 5 января Конев передал 8-й механизированный корпус из состава армии Ротмистрова в распоряжение командующего 5-й гвардейской армией генерала Алексея Жадова.
Ему была поставлена задача: «Развить энергичное наступление 7-м и 8-м механизированными корпусами в обход Кировограда с северо-запада в общем направлении на Грузное, разъезд Лелековка с целью перерезать пути, ведущие из Кировограда на запад и северо-запад, и во взаимодействии с войсками 5-й гвардейской танковой армии овладеть Кировоградом».
Военачальники Павел Ротмистров и Алексей Жадов (слева направо)
Фото: Государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле»
Жадов отмечал: «Рано утром 6 января соединения армии возобновили наступление, обходя Кировоград с севера. Противник с целью локализации прорыва перебросил на наше направление свои резервы и провел из района Густой Гай, Марьевка, Зеленый Гай сильные контратаки пехотой и танками, особенно по нашему левому флангу. К исходу второго дня операции армия расширила прорыв по фронту до 70 километров и продвинулась в глубину обороны противника до 30 километров».
По плану город должен быть освобожден 6 января, но за него шли упорные бои. 7 января Жуков приехал к Коневу и, поздоровавшись, спросил, как развивается операция. «Бьем смертным боем врага, но пока он не бросает Кировоград», — ответил командующий 2-м Украинском фронтом.
Жуков вспоминал:
Изучив карту И.С. Конева и выслушав его обстоятельное сообщение, понял, что врагу все же не удастся удержаться в Кировограде. К исходу 7 января он был не только обойден войсками фронта, но и едва держался на южных окраинах города, где наступали 29-й танковый корпус, 29-я и 50-я стрелковые дивизии
В ночь на 8 января начался генеральный штурм Кировограда, а к утру он был очищен от вражеских войск, которые под натиском РККА отступили на 12 километров западнее города.
Командующий войсками Западного фронта, генерал армии Георгий Жуков в штабе Западного фронта, 1941 год
Фото: РИА Новости
К середине января 1944 года наступление обоих советских фронтов завершилось: наступила оттепель, и дороги стали непроходимыми для бронетехники и артиллерии, начали сказываться сильная усталость войск от непрерывных боев и возросшее сопротивление вермахта. Между 1-м и 2-м Украинским фронтами образовался глубокий выступ, который обороняли три пехотных и один танковый корпус из состава группы армий «Юг».
Красную армию и вермахт ожидало серьезное сражение — войскам Ватутина и Конева предстояло окружить неприятеля в этом выступе в ходе Корсунь-Шевченковской операции.