«Самое страшное — это еще не конец» Тысячи россиян лишились своих домов из-за ужасного наводнения. Кто в этом виноват?

Вечером 5 апреля в Оренбургской области начался катастрофический потоп, который затронул более 12 тысяч домов. Почти восемь тысяч человек эвакуированы. Половодье началось после прорыва дамбы в Орске, под водой скрылась часть районов полумиллионного Оренбурга и другие населенные пункты. Некоторые люди лишились не только своих домов, но и бизнеса — под водой оказались магазины, фермы и конюшни. Как жители Оренбурга спасаются от стихийного бедствия и что говорят эксперты о причинах потопа — в материале «Ленты.ру».

«Виднеются только верхушки крыш»

Руслан:

Вода подошла уже к некоторым многоэтажкам в городе. У нас частный двухэтажный дом, до второго этажа уже оставалось где-то 1,5 метра, а это было еще утром, сейчас, думаю, еще меньше. Далеко не все вещи удалось увезти, многое осталось на втором этаже. Мы просто перетащили их, а некоторые люди даже этого не успели сделать.

Вода настолько поднялась, что сейчас до домов уже не может доехать никакая техника. Это все произошло за два дня. Сначала было непонятно. Сама территория находится близко к Уралу, но немного с подъемом. Когда-то там раньше были разливы, но масштаб был небольшой — заливало только что-то близлежащее. Грандиозный потоп там был только где-то в 1993 году. Поэтому многие не ожидали, что произойдет нечто подобное.

А когда на второй день все залило полностью, некоторые люди даже не успели забрать свои машины. Их осталось очень много, что-то перегоняют на сухие островки, но скорее всего и их в ближайшее время накроет. Там остался вроде как последний сухой островок.

Оставалось только ждать. Я смог уехать в самый последний момент, уже проезжали по воде. Мы разъехались по родителям сейчас. Через день я снова вернулся на спецтехнике. Председатель организовал поездку для людей, которые не успели что-либо забрать. Это был последний день, вчера. Сегодня туда уже даже спецтехника доехать не может. Настолько все затопило.

Люди с самого начала друг другу помогали, до сих пор умудряются кто на лодках, кто на чем отвозить вещи и людей.

Не все захотели эвакуироваться, кто-то до сих пор остался в своих домах. В том числе из-за того, что в первые несколько часов уже появились сообщения о мародерах. Люди боялись оставить имущество и перебрались вместе с ним на второй этаж, у кого он есть. Но судя по тому, как все растет, может залить и второй этаж. Поэтому люди все же потихоньку уплывают оттуда на лодках.

Сейчас мародерство вряд ли там будет. Не знаю, на чем там уже плавать — на катерах или на резиновых лодках. А вы же не погрузите холодильник в лодку? Сами на дно уйдете вместе с ним.

Вода стала плохая. Ее стараются очищать, но, когда открываешь кран, она пахнет хлоркой. Это нормальная практика при паводках, как я понял.

Cамо собой, весь город не затопило. Затопило районы, которые прилегают к Оренбургу и рекам. Кто повыше от реки живет, там затопления меньше, кто пониже — там катастрофа. В моей местности есть дома, которые находятся пониже, чем мы, там уже виднеются только верхушки крыш.

«Cобраны все документы»

Виктория:

Обстановка тревожная, все напуганы, коллеги, живущие в частных домах, уже сказали, что вода зашла кому-то на территории, кому-то в дом, люди вынуждены были переехать — нет света и воды. Жители многоэтажек в городе тоже в растерянности, потому что в окна видна вода. Вчера вечером в центре города было много людей на смотровой площади, а буквально сегодня смыло скейт-парк. Основная проблема у пригорода. Вчера сообщили о подтоплении поселка Кушкуль.

Рассылки от МЧС стали приходить все чаще, предупреждали, чтобы эвакуировались заранее, собирали вещи. Я живу в многоэтажке, сборов как таковых нет и не было, очень далеко от затопления. Но на всякий случай в домах есть спасательные одеяла и собраны все документы.

Люди сплотились в СНТ и поселках, помогают друг другу вывозить вещи, детей, животных. Но вот с последними все плохо: люди бросают своих животных на цепи, оставляя умирать в прямом смысле. Волонтеры потом спасают оставшихся, но кого-то не успевают.

Недавно был резонанс с хаски-парком, который находится на территории пляжа «Волна». Заводчик бросил 42 собаки, в сети искали добровольцев и помощников, чтобы найти им хотя бы временный дом.

Около работы вижу, как перекрыли улицу Уральскую, также видела своими глазами уровень подъема воды на набережной, сравнивала фото пятницы и вторника, разница сантиметров в 40 визуально. Сам город не затопило, проблем с транспортом у меня лично не возникает. Возможно, если вода подойдет еще ближе, то отключат электричество.

Начались проблемы с водой, вода стала хуже по качеству в самом начале паводка, это 2-4 апреля, а 6-го и 7-го уже невозможно было не замечать запах и вид, уровень хлорки увеличен, но пить даже кипяченую воду вообще невозможно, есть привкус. В промышленном районе города, к примеру, власти не рекомендуют пить воду, так как водозабор был совсем старый и, видимо, неэффективный. Появился ажиотаж, самую бюджетную воду скупили в большинстве магазинов.

«Остается ждать, пока уйдет вода»

Валентина, администратор конного клуба «Добрый конь»:

То, что к нам шла вода, было известно задолго. Масштабы были сначала непонятны, каждый день мы мониторили состояние Урала, берега. У нас постоянно дежурили работники в клубе — и днем, и ночью замеряли приход воды. В четверг в четыре утра стало понятно, что больше ждать нельзя.

Благо, мы заранее забронировали места в двух конюшнях и в четверг уже начали вывоз наших лошадей. За четверг мы вывезли 12 голов, потому что в одну машину помещаются только две лошади. Это заняло какое-то время, потому что лошадь надо погрузить, понять, что ей ничего не угрожает. Для животного зайти в коневоз — уже стресс.

В пятницу вывезли последнюю пони, выводили ее по лужам почти по колено. Все поголовье перевезли — все собаки у работников на передержке, кошки тоже. Сейчас нам нужно собрать круглые суммы за постой, транспортировку, а поступлений нет. Конный клуб организовали недавно, особых накоплений не набралось.

У нас затопило сено, овес, смеси. Непонятно, останется ли что-то, чтобы кормить животных. На конюшню сейчас дороги нет, добраться можно только на лодке.

Пока вода только шла, мы подняли повыше и вывезли все, что смогли. В Оренбурге сейчас жуткая ситуация, в том числе много негатива в нашу сторону из-за того, что мы просим помощи. Кто-то поддерживает, помогает, но тех, кто недоволен, тоже можно понять — сейчас очень много людей оказались в сложной жизненной ситуации, многие лишились жилья. У нас тоже несколько работников живут в зоне затоплений. В городе действуют ограничения по транспорту. Кто-то добирается своими силами на лодках, очень многие пишут посты о том, что готовы кого-то взять к себе в лодку. Очень горжусь своими земляками.

«Течением машины сносило»

Анна, жительница СНТ «Дубовый плес»:

В четверг, за сутки до потопа, мы создали инициативную группу, чтобы заметить, когда придет большая вода. У нас уже тогда были серьезные опасения из-за больших сбросов с Ириклинского водохранилища. Звонили в Орск знакомым, но они говорили, что у них все спокойно: взрослые ходят на работу, дети — в школу. А мы здесь уже были все в панике, зная, что это придет к нам.

В пятницу от МЧС пришло сообщение, что Урал резко поднялся, «просьба покинуть зону подтопления». Я стала собирать вещи, в том числе детские.

У меня двое детей — три года и шесть месяцев. Мы экстренно эвакуировались, взяв лишь часть вещей. Ехали на легковом автомобиле, и вода у нас уже была по пороги. Мы успели проскочить. Через час проезд по этой дороге уже перекрыли, потому что вода поднималась, а течением машины сносило.

Те жители, кто не успел выехать, ждали, пока их спасут. В их эвакуации активнее всего принимали участие волонтеры Оренспаса, которые поплыли туда на своих лодках.

Мы очень обеспокоены, где мы дальше будем жить, ведь наш дом в ипотеке на 30 лет — теперь он разрушается от воды, которая поднялась почти под крышу. Видимо, фундамент подмыло — это заметно по трещинам на стенах.

Сейчас я с детьми уехала к родственникам, а муж снимает квартиру в Оренбурге, так как он там работает. Нам говорят, что нужно подавать заявление через «Госуслуги», чтобы получить компенсацию в размере 20 тысяч рублей. Но только тем, кто там прописан. Я там прописана с ребенком, но муж нет. И теперь он должен взять справку в МЧС, что дом находится в зоне подтопления, взять свидетельство трех соседей о том, что он действительно проживал на этой территории.

Что дальше будет с ипотекой, тоже непонятно. 15-го числа у нас подходит платеж. Мы с банком связывались насчет кредитных каникул. Им тоже нужна справка от МЧС, что мы в зоне подтопления.

«Воды в этом году будет немерено»

Валерий Искуснов, инженер-механик на пенсии, изобретатель:

Я на берегу Урала живу. Смотрю — лед один, а воды нет. Значит, не скидывает Ирикла. И решил звонить в МЧС. Это было в 20-х числах марта.

Она сказала, что передаст. На следующий день я позвонил, секретарша взяла трубку. Я у нее спросил, сообщила ли она Зенову, что я просил. Она сказала: «Да». И я успокоился. Однако воду пустили только дней через пять-шесть после моего звонка.

«Кто вообще там разрешил строить?»

Анатолий (имя изменено):

В последнее время таких разливов не было, поскольку река Урал превратилась в лужу (летом ее можно пешком перейти в районе главного моста, я не шучу; в лучшем случае глубина там по грудь). Вот народ и расслабился — на месте, где раньше дачи были, понастроили себе коттеджей. Понятное дело, что рано или поздно нормальный разлив должен был состояться. И вот он пришел.

В самом городе Оренбурге, за исключением окраин, воды нет, мародеры по улицам не бегают.

«Раз в сто лет территория может попасть в зону затопления»

Дмитрий Болдырев, правозащитник:

Ситуация напряженная, особенно в пригородах Оренбурга и в той части города, которая примыкает к реке Урал. Среди прочего, полностью затопило набережную, на которую потратили почти миллиард рублей. В прошлом году с помпой открывали станцию детской железной дороги. Она сегодня тоже уходит под воду.

Когда я входил в комиссию по реализации нацпроекта «Жилье и городская среда», то задавал вопрос о том, не целесообразнее ли потратить такое количество денег на верхнюю набережную, которая находится в более безопасном месте? Нижняя же набережная периодически подвержена подтоплению. В итоге меня просто исключили из этой комиссии.

Основная проблема — это люди, которые приобрели жилье в пойменной части Урала. Я координатор проекта Бюро расследований ОНФ, и во время публичных слушаний всегда задавал вопрос. Да, у вас по генплану один процент затопляемости, то есть раз в сто лет эта территория может попасть в зону затопления. Я считаю, что муниципалитет не должен давать разрешения на застройку участков, находящихся в пойменной части реки, особенно социально значимых объектов, пока застройщик не выполнит всю необходимую противопаводковую работу, не построит необходимые сооружения. А у нас, к сожалению, это не выполняется.

Проблема большого напора воды также связана с заторами и препятствиями на реке. В советские времена осенью вдоль течения рек проходили специальные бригады, которые расчищали навалы сушняка и бревен, плотины бобровые и так далее, чтобы во время весенних паводков никаких заторов не было и вода нигде не скапливалась.

Сейчас, возможно, из-за таких заторов вода под большим напором ударила в дамбу в Орске и разрушила ее. И сама эта дамба в итоге дала обратный эффект — не защитила людей и дома от наводнения, а, наоборот, спровоцировала залповый сброс воды именно в сторону города, чего бы не случилось, если бы этой дамбы не было вовсе.

С эвакуацией тоже возникли проблемы. Когда появились первые протечки [дамбы в Орске], то люди стали задавать вопросы [чиновникам], но их убеждали, что все нормально и дамба выдержит. В Орске очень много площадей пустует, и администрация могла бы там организовать места для временного хранения имущества. Я помню, что в советское время такое практиковалось: людям предлагалось временно разместить свои вещи в зонах, где не бывает подтопления. Вместо этого меня и других блогеров обвиняли в том, что мы распространяем фейковую информацию и сеем панику среди людей.

Уже когда прорыв дамбы был неизбежен, тогда было объявлено об эвакуации. И то, эвакуация в основном проводилась за счет жителей, волонтеров и социально ориентированного бизнеса.

В Оренбурге информация об эвакуации была распространена заранее, но какие-то мероприятия по дополнительной отсыпке грунта и так далее проводились с запозданием.

«Предотвратить наводнения очень сложно»

Михаил Болгов, гидролог, главный научный сотрудник Института водных проблем РАН:

Сказать с точностью до одного дня нельзя, но, по прогнозом Росгидромета, пик этого наводнения в Оренбурге произойдет в ближайшие день-два. Ну и еще недели две как минимум будет продолжаться спад. Вот примерно такую оценку дают в Росгидромете, мы ориентируемся на их прогнозы.

В других регионах возле бассейна Урала тоже идет развитие половодья, оно также экстремально сильное. Населенные пункты, которые попадают в зону затопления, будут испытывать большую нагрузку. Это наводнение захватило огромную территорию — и российскую, и казахскую. И в ближайшие дни ситуация будет еще развиваться.

Главным фактором наводнения в регионе, конечно, стала природа. Но строительство дамб, пожалуй, тоже сыграло свою роль. С одной стороны, они защищают территорию, а с другой, могут немного увеличивать уровень воды на защищаемом участке за счет стеснения русла реки.

Однако то, что пик половодья дошел до Оренбурга, является естественным природным явлением, которое, возможно, было слегка ослаблено тем, что часть стока аккумулировало Ириклинское водохранилище.

В Оренбурге к водному стоку добавились воды из рек Урала и Сакмары, что усилило наводнение. Для Оренбурга разрушенная Орская дамба сыграла минимальную роль, так как она была предназначена для полной защиты Орска от воды.

Предотвратить наводнения очень сложно. Это природный процесс, который связан с резким таянием снега, в таких сложившихся условиях с этим сделать ничего нельзя. Можно только защитить отдельные объекты, отдельные города с помощью защитных дамб, что, собственно говоря, и делается.

А так половодье — это биологическая часть нашей жизни. Оно очень нужно и полезно для обводнения поймы, других затапливаемых земель. Если половодья не будет, то тогда наши пойменные массивы просто деградируют, и жизнь заиграет совсем другими красками.

Поэтому бороться надо не с самим половодьем, а с опасными событиями, которые оказывают влияние на населенные пункты, объекты экономики, водозаборы. В общем, на все, что подвержено влиянию воды.

Водоналивные дамбы, которые собирается устанавливать МЧС для предотвращения наводнения, — очень локальное средство и не самое эффективное. В некоторых случаях помогает, но не стоит рассчитывать на чудеса. Что такое водоналивная дамба? Это, простите за бытовую аналогию, резиновая колбаса, налитая водой. Если ее где-то там поместить в узком опасном месте, она, может быть, что-нибудь сдержит. Но и для нее нужна специальная подготовка поверхности. В целом, конечно, это средство только очень оперативного воздействия в небольших масштабах.

Не думаю, что можно говорить о какой-то природной цикличности крупных наводнений. Просто обычно мы говорим, что это редкое событие, которое повторяется раз в 30-40 лет, но это не цикличность. Речь просто о том, что такие явления встречаются не каждый год. То есть не всегда у нас в природе одновременно идет сочетание большого промерзания с большими снегозаносами, это редкость.

Возможно ли полностью предотвратить ущерб от таких наводнений? К сожалению, абсолютно надежных сооружений не существует. Полностью ликвидировать риски невозможно. Можно только говорить о том, что этот риск должен быть сведен к минимуму, а минимум определяется строительными нормами, в которые заложены риски защиты объектов от опасных воздействий. И вся система проектирования, анализа и прогноза опасных явлений рассчитана на то, чтобы предложить мероприятия, которые этот риск доводят до допустимого.

«Год от года будет все тяжелее»

Владимир Тетельмин, гидротехник, доктор технических наук, профессор РУДН, член общественного совета Минэнерго России:

Требуется разработать федеральную целевую программу по предотвращению паводков, которая пересмотрит строительные нормативы защитных сооружений и их количество, а также застройку территорий.

И дело не только в нормативах по строительству дамб. Эти конструкции в общем-то уже существуют тысячи лет, в Китае до сих пор действуют дамбы, построенные более 200 лет назад. И они выполняют свою миссию, держат напор. Дамбы строить человек научился, но надо, чтобы он научился контролировать их состояние, чтобы они не разрушались даже от нормативных, казалось бы, нагрузок. Смешно, когда говорят, что суслик стал причиной ужасной трагедии, из-за которой пострадали тысячи и тысячи людей.

Дамба — рукотворное сооружение. Человек построил, и он же должен отвечать за его работоспособность. Службы для этого есть у нас соответствующие. Если идет увеличение осадков, то нужно смотреть, в каких регионах есть опасность затопления, насколько она велика.

Легче не станет, год от года все будет тяжелее. Конечно, это стоит денег. Но если сейчас у нас ущерб только от Оренбуржья составит миллиарды, то дешевле все же разработать такие превентивные меры, чем каждый год получать сюрпризы от природы и от бездействия.

У меня вышла научная статья, в которой говорю о том, какова будет частота и метеорологических, и гидрологических стихийных природных бедствий. Прогнозы построены на статистике, которую собирают страховые компании. У них надежные данные, так как они страхуют эти события и потом выплачивают огромные деньги. По моим прикидкам, сегодня примерное количество метеорологических событий катастрофических, экстремальных — где-то около 400 в год во всем мире. К 2050-му году их количество увеличится на 25-30, а то и 40 процентов. То есть через 30 лет частота их повторяемости увеличится. Сюда входят все метеорологические бедствия (смерчи, ураганы, пыльные бури, снегопады, аномальная жара), не только гидрологические. В сумме человечество ожидает до 900 экстремальных природных катастроф ежегодно к 2050 году.

В России сейчас неприятных событий метеорологического и гидрометеорологического свойства происходит около тысячи в год, но ежегодно их количество увеличивается примерно на 20. Все из-за того, что человек вырабатывает парниковые газы, которые вызывают глобальное потепление. Потепление у нас в России идет намного быстрее, чем в среднем по миру. Если в среднем в мире с 1900 года на 1,2 градуса нагрелся приземный слой воздуха, то в России — на 2,5 градуса.