«Израиль чувствует безнаказанность» Почему удар Ирана по Израилю может стать началом большой войны на Ближнем Востоке?

В ночь на 14 апреля Корпус стражей исламской революции и Вооруженные силы Ирана выпустили по Израилю более 300 беспилотников, баллистических и крылатых ракет в ответ на удар по зданию своего консульства в Дамаске, столице Сирии. Большая часть беспилотников и ракет была сбита на подлете к израильской территории средствами ПВО «Железный купол» и вооруженными силами западных и арабских стран. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху уже пообещал нанести ответный удар по Ирану, но президент США Джо Байден отговаривает его, призывая к деэскалации и максимальной сдержанности. Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Ирана Мохаммад Багери при этом заверил, что военный ответ на возможный контрудар Израиля будет намного масштабнее. О том, какие последствия может иметь ответ Израиля на иранскую атаку, какова вероятность начала полномасштабного военного конфликта на Ближнем Востоке и почему США пытаются остановить войну в регионе, «Ленте.ру» рассказал политолог, заслуженный профессор истории Монреальского университета (Канада) Яков Рабкин.

«Лента.ру»: Почему Иран все-таки решился нанести удар ракетами и беспилотниками по Израилю?

Яков Рабкин: Надо помнить, что Иран — это страна, которая не нападала ни на кого уже 300 лет. То есть в данном случае перед иранскими властями стояла задача как-то ответить на вызов, а точнее — на бомбардировку консульства Ирана в Дамаске, ибо эта провокация не могла быть проигнорирована.

Поэтому, на мой взгляд, это весьма тонко отработанная хореография.

К каким последствиям привели удары?

Все говорит о том, что Израилю не было нанесено практически никакого вреда. Особенно если сравнить это с последствиями удара по дипломатическому кварталу Ирана в Дамаске, где погибли тринадцать человек, включая семь военных советников, среди которых — два генерала Корпуса стражей исламской революции.

Такое бывает крайне редко. Вспоминается, пожалуй, только бомбардировка посольства Китая в Белграде странами — членами НАТО во время операции «Союзная сила» в 1999 году.

На ваш взгляд, почему Израиль пошел на атаку дипломатического квартала Ирана в Дамаске?

Не думаю, что бомбардировка Израилем иранской дипломатической миссии в Сирии имела цель спровоцировать большую войну. Одна из целей, думаю, помимо оперативных (уничтожения военного персонала) — это отвлечение внимания.

Поэтому можно рассматривать эту атаку еще и как оружие массового отвлечения.

Все это ушло на второй план. Так что, на мой взгляд, цель была в том, чтобы отвлечь внимание от того, что происходит в Газе.

Но почему вообще Иран решился на ответный удар?

Стоит напомнить, что Иран находится под западными санкциями.

С одной стороны, надо понимать, что атака израильтян на иранскую дипломатическую миссию — это проявление того, что Израиль является государством без границ. Напомню, что ни одно израильское правительство ни разу не уточняло, какие государственные границы оно считает желаемыми для себя. С другой стороны, Израиль просто не обращает внимания на международные границы ни с Ливаном, ни с Сирией, ни с другими странами и ведет себя с ощущением полной безнаказанности из-за крепкой защиты западных стран. США и Великобритания, например, также работали над тем, чтобы сбить иранские беспилотники и ракеты.

Но ответ, повторюсь, очень сдержанный, и думаю, что Иран ведет себя по-прежнему исключительно осторожно, соизмеряя свои возможности с силами противника.

Какую роль в развитии ситуации играет угроза международной изоляции Израиля из-за войны в секторе Газа, особенно со стороны США?

Мне кажется, что разговоры относительно разногласий между США и Израилем ограничиваются пока чисто словесными перепалками. У президента США Джо Байдена не было никакой необходимости критиковать Израиль, он мог «по техническим причинам» прекратить военную помощь. И это бы все поняли, но американцы этого не делают.

США продолжают поставлять оружие, а также активно участвовать в защите территории Израиля. То есть, мне кажется, что не следует преувеличивать масштаб тех разногласий, которые существуют.

А какую роль в ситуации играет фактор внутриполитического давления на премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху?

Думаю, очень большую роль, потому что надо не забывать, что Израиль остается демократией. Точнее, это этнократия, где политическое участие арабских граждане Израиля сведено к минимуму. Однако режим демократический в том смысле, что в стране пропорциональная избирательная система, а это означает, что правительство в значительной степени отражает общественное мнение.

В связи же с войной в секторе Газа более 60 процентов израильтян считают, что Армия обороны Израиля не делает достаточно для победы. А значит, Биньямин Нетаньяху является объединяющим звеном в правящей коалиции, но не будучи самым откровенным ястребом, он в куда меньшей степени отражает общественное мнение.

Но каковы в этих условиях возможные варианты ответа Израиля на атаку Ирана?

Трудно сказать... Если Израилю нужно по-прежнему поддерживать конфликт для отвлечения внимания от ситуации с палестинцами, то, вероятно, возможны какие-то действия.

Притом это территория, на которой только израильтяне имеют право голоса... Это исключительно нестабильная ситуация.

А может, даже и с Западного берега реки Иордан, потому что там тоже сейчас происходят очень серьезные действия со стороны Армии обороны Израиля и израильских поселенцев-сионистов, которые живут на этих территориях.

В какой степени обострение между Ираном и Израилем может повлиять на войну в секторе Газа, в частности на начало операции в Рафахе?

Эскалация ситуации между Израилем и Ираном — это, как я уже сказал, оружие массового отвлечения.

Не знаю, насколько это реально, но я читал, что власти Израиля собираются построить искусственный остров в Средиземном море, на который планируют выселить всех палестинцев.

Почему, кстати, Иран и Израиль до сих пор не смогли нормализовать отношения? В чем коренные противоречия двух стран?

Надо вспомнить, что Иран до Исламской революции 1979 года был союзником Израиля.

Это объясняет в значительной степени непримиримую, на словах, позицию Ирана по отношению к Израилю. Но на самом деле она куда более нюансированная.

Население Ирана довольно сильно страдает от западных санкций, которые накладываются и сейчас. Наверное, Израиль использует эту ситуацию для того, чтобы все больше стран присоединились к ограничениям. Другими словами, я не вижу пока причин для того, чтобы Иран оставил свою позицию в отношении палестинцев.

Однако в отсутствие равновесия сил в мире всякое может произойти...
В израильской прессе уже давно говорят, что пора сменить режим в Иране на более благоприятный для западных стран и самого Израиля.

Существует много слухов об изначальной координации Ирана и ХАМАС. В какой степени справедливо называть текущий конфликт прокси-войной Ирана и Израиля?

Несправедливо так утверждать, потому что то, что произошло 7 октября прошлого года и позже, является следствием образования сионистского государства на Ближнем Востоке. Это образование, которое было рекомендовано (опять же несанкционированно) Генеральной Ассамблеей ООН в 1947 году, вопреки мнению большинства населения этой территории и всех окружающих стран. То есть это был готовый рецепт для хронического конфликта.

Прежде всего речь идет об изгнании палестинцев, большинство которых покинуло земли с 1947 по 1949 год. Затем была и вторая волна изгнания, которая произошла в 1967 году, и сейчас мы наблюдаем куда более мощную третью волну.

Пока Израиль пытается решить вопрос с помощью силы и запугивания палестинского населения, изгоняя его из своих домов. Но коль скоро Израиль продолжит так себя вести, то не думаю, что он сможет победить в этой войне.

Конечно, помощь оказывается, но причины конфликта совершенно в другом... Единственный способ, которым Израиль пока пытается решить вопрос, это стрижка газона время от времени. То есть страна ведет военные операции практически против гражданского населения.

Но почему это происходит, на ваш взгляд?

Это констатация факта: Израиль действует с полной безнаказанностью, потому что власти страны знают, что за ними стоит практически весь западный мир и правящие классы практически всего мира. Даже президент Аргентины Хавьер Милей или тот же бывший президент Бразилии Жаир Болсонару. Есть огромные силы, которые поддерживают Израиль. И не надо забывать еще и христианских сионистов, которых в мире десятки миллионов. Это намного больше, чем вообще всех евреев в мире. Их около 14 миллионов, а только в США христиан-сионистов 50 миллионов.

На мой взгляд, мы видим проявление колониальной ментальности — дескать, кому-то можно иметь спички, а кому-то из детей спички давать не надо. В то время как Израиль безнаказанно развивает свой ядерный арсенал, Ирану это делать запрещают.

Помимо ХАМАС, в патронаже со стороны Ирана также подозревают йеменских хуситов и многие шиитские группировки в Сирии и Ираке. Можно утверждать, что Иран лишь нарастил свой вес в регионе за последние несколько месяцев?

Да, он нарастил свое присутствие благодаря этой принципиальной позиции в отношении палестинцев. Однако мы говорим не о правящем классе, а о группировках, ведь можно говорить о хуситах и о шиитских группах в разных странах.

Как можно охарактеризовать реакцию на эскалацию ситуации стран региона, прежде всего Саудовской Аравии и Иордании? Насколько вероятна угроза еще большего превращения арабского мира в поле противоборства Ирана и Израиля?

То, что мы сейчас видим, лишь подчеркивает, что мир по-прежнему однополярный. В общем, есть один хозяин, и правительства арабских стран ведут себя соответствующе.

Это характеризует сегодняшний мир, и поэтому, конечно, общественное мнение и в Иордании, и в Саудовской Аравии, да и во всех других арабских странах на стороне палестинцев, однако их правительства являются в значительной степени зависимыми от США игроками. Поэтому я не думаю, что будут какие-то серьезные столкновения. Предсказывать, опять же, что-то очень трудно, но пока я этого не вижу.

Но как будут на этом фоне меняться отношения Израиля с западными странами? Появилась информация, что президент США Джо Байден, например, выступает против ответного удара.

Думаю, что еще один аспект атаки на дипломатический квартал Ирана в Дамаске был просчитан израильскими властями...

Израиль, другими словами, представляется снова в своей любимой роли жертвы, и это может сдвинуть с мертвой точки застрявший в Конгрессе США законопроект о помощи, в том числе и Украине. Про это, впрочем, совершенно откровенно сказал и Владимир Зеленский, когда он заявил, что «теперь всем станет совершенно очевидно, что этот законопроект нужно принять и помочь Украине с Израилем».

Это совершенно очевидная связь, и, опять же, это свидетельствует об однополярности мира. Когда мы говорим об отсутствии реакции со стороны западных стран (или даже со стороны Глобального Юга), то видим, что реакции на ситуацию в секторе Газа очень мягкие.

А каковы возможные последствия эскалации ситуации для России? В какой степени существует взаимозависимость конфликтов на Украине и в сектора Газа?

Существует не столько зависимость, сколько связь. Связь, например, в уже упомянутом мною законопроекте, застрявшем в Конгрессе США. Конечно, если этот законопроект будет принят в результате того, что сейчас произошло между Ираном и Израилем, то это повлияет на боеспособность Вооруженных сил Украины. И, соответственно, повлияет и на Россию. И в данном случае последствия могут быть ощутимыми.