«Я попадала в квартиру через форточку» По всей России первые этажи старых домов ушли под землю. Кто в этом виноват?

Окна жилых домов, смотрящие в грунт. Мощные арочные двери, засыпанные землей. Во многих российских городах есть здания, как будто углубленные в землю на несколько этажей. Их фантастический вид породил в соцсетях немало легенд и конспирологических теорий. Откуда в действительности взялись такие странные строения? В этом вопросе «Лента.ру» разбиралась вместе с московским экскурсоводом и диггером Даниилом Давыдовым.

Всемирный потоп, ядерный взрыв или сдвиг тектонических плит?

Десять лет назад в Москве началась масштабная реконструкция здания Политехнического музея. При расчистке фундаментов со стороны Старой и Новой площадей обнаружилось, что постройка уходит в глубь земли почти на 20 метров, а под слоем почвы скрыт целый этаж высотой приблизительно пять метров. В его стенах сохранились большие проемы окон и заложенные кирпичом арочные двери. В ходе реставрации из-под здания было поднято 30 тысяч кубометров грунта, а в расчищенных помещениях создан дополнительный технический этаж. На эти работы ушло почти полтора года, а их стоимость составила 800 миллионов рублей.

Здания, нижние этажи которых погружены в грунт, встречаются во многих городах мира. Так, в Риме есть множество домов, окна которых на первом этаже вровень с тротуаром. В Праге в районе Староместской площади под землю ушли первые этажи 70 домов. А в США в городе Шелбивилль (штат Иллинойс) во время реконструкции одной из центральных улиц рабочие наткнулись на здания с полноценными окнами и дверьми, скрытыми землей на глубину четырех-пяти метров.

Российские города — не исключение. В Туле, Казани, Нижнем Новгороде, Новочеркасске и множестве других городов можно увидеть здания с утопленным в землю первым этажом. К примеру, в 2020 году в Самаре в исторической части города, когда строители рыли котлован для будущего дома, они наткнулись на фрагмент кирпичной стены, уходящей в глубину на несколько метров, — в стене имелся вход в какое-то помещение.

Как так вышло, что целый этаж крепких каменных домов оказался под землей? Поиск ответа на этот вопрос породил неожиданную, но очень популярную в соцсетях в последнее время теорию: засыпанные здания — результат глобальной катастрофы, которая случилась на Земле около двухсот лет назад и которую официальные историки от нас скрывают. Что это была за катастрофа? Предположения разные. И все они поражают воображение. По одной из этих странных версий, в XIX веке произошел грандиозный потоп, который занес илом и глиной все существовавшие тогда города. Откопать все здания после потопа люди не смогли, поэтому замуровали нижние этажи домов, а жить стали в верхних. Другая, еще более абсурдная гипотеза: здания оказались засыпанными землей вследствие ядерного взрыва, которым в 1812 году закончилась война России с Наполеоном. Кроме того, есть еще предположения, что над землей взорвался пролетавший мимо метеорит или случился сдвиг тектонических плит, который привел к наводнению.

«Город требовал новых пологих дорог»

«Недавно был случай. Мне в соцсетях прислали фотографию из Тулы или Рязани. На снимке видны фермы железнодорожного моста, насыпь и станционные строения. А рядом некое кирпичное сооружение, которое авторы фото приняли за подземные засыпанные строения. Если же приглядеться, то станет ясно, что это остаток опоры моста, который стоял на берегу. Опора была не сплошной, а с разгрузочной аркой. Старый мост разобрали, новый протянули, а кирпичную кладку оставили, чтоб укрепить берег. Имея холодную голову, можно многое объяснить, даже не будучи историком», — говорит экскурсовод Даниил Давыдов, который более двадцати пяти лет изучает подземные строения Москвы, а также водит по ним экскурсии.

По словам Даниила Давыдова, нижние этажи зданий уходят под землю в основном по двум причинам. Одна из них — нарастание культурного слоя.

С научной точки зрения, культурный слой — это наслоения грунта в местах поселения человека, сохраняющие материальные следы его деятельности: остатки жилых построек, следы пожарищ или жертвоприношений, сломанные инструменты, потерянные вещи и прочее. Толщина культурного слоя неравномерна и зависит от продолжительности жизни людей на данном месте и видов их деятельности. В сельской местности культурный слой обычно тоньше, в городах — толще и может достигать 30-35 метров. Также культурные слои более ранних веков уступают по толщине более поздним эпохам, когда люди начали применять больше различной техники.

Один из факторов, приводящих к нарастанию культурного слоя, — благоустройство города. Это особенно хорошо видно на примере российской столицы. «Сегодня мы воспринимаем Москву как город, расположенный на равнине, — говорит Даниил Давыдов. — Но ведь изначально Москва была изрезана ста шестьюдесятью речками и ручьями, которые двести лет назад были убраны в коллекторы. Реки и ручьи — это, как правило, крутые берега. Но их следов мы сегодня не видим, так как они были нивелированы».

Как известно, Москву за ее историю перекапывали много раз. К примеру, в конце XVI века вокруг города были выстроены мощные белокаменные стены протяженностью 15 километров — так называемый Белый город. Однако через три столетия они обветшали, и императрица Екатерина II распорядилась их разрушить, земляные валы вокруг них срыть, а рвы засыпать. На месте Белого города были утроены бульвары — нынешнее Бульварное кольцо.

Палаты Птицына на Николоямской улице, Москва

Фото: Денис Ларкин / Фотобанк Лори

В 1812 году, после одного из самых крупных в истории города пожаров, Москву вновь реконструировали: убрали под землю Неглинку, засыпали рвы вокруг Кремля и Китай-города, срыли остатки валов и стен Земляного города XVII века. Вместо этого устроили Александровский сад и Садовое кольцо, территорию которого отдали местным жителям под сады.

Но самую масштабную перепланировку Москва пережила в 1930-е годы. В ходе нее были расширены многие центральные улицы (например, Тверская), выровнены и одеты в гранит набережные Москвы-реки и Яузы, реконструированы мосты. Ко многим зданиям были подведены современные коммуникации — водопровод, телефонные линии, газ. Кроме того, развивался и городской транспорт.

В ходе всех этих земляных работ многие холмы в столице были срыты, овраги и низины подняты, а улицы выровнены. В результате там, где улицы подсыпали грунтом, первые этажи домов оказались ниже уровня земли. И сегодня дома смотрятся так, как будто они осели в землю на несколько метров.

Яркий пример такого «погружения» дома в грунт после нивелировки улицы — палаты думного дьяка Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной. Жилое строение было возведено в середине XVII века. Изначально оно было трехэтажным, причем первый этаж использовался как хозяйственный. Однако до 1930-х годов Москва-река после снежных зим разливалась. Течение, с одной стороны, подмывало берег, с другой, наносило на набережную слои ила и глины. В 1937 году при строительстве канала Москва — Волга уровень Москвы-реки был урегулирован и поднят на 2,5 метра, а набережные подсыпаны и выравнены. Из-за повысившегося уровня грунта первый этаж палат Кириллова превратился в подземный — сейчас его узкие высокие окна с белокаменными наличниками видны только наполовину.

Но бывает и так, что культурный слой в городе или в каком-то его районе не растет. Соответственно, там не появляется и «закопанных» зданий. Нагляднее всего это можно проследить на примере Зимнего дворца и Дворцовой площади в Санкт-Петербурге. Площадь реконструировали несколько раз: старое покрытые демонтировалось и вывозилось, а новое стелилось на его место. Так, в 1932 году с Дворцовой площади была снят булыжник, которым она была вымощена изначально, и уложен асфальт, а в 1977-м асфальт снят, а взамен него положена гранитная брусчатка. Как итог, высота Зимнего дворца за два с половиной века осталась неизменной.

«Сохранились ходы для завоза угля и окна Люксфера»

Вторая наиболее частая причина появления «закопанных» домов — особенности строительства зданий прошлых веков. В старину почти все жилые дома имели подвалы, в них хранили запасы провизии. Во второй половине XIX века в Российской империи начинает развиваться предпринимательство. В городах появляются доходные дома, на верхних этажах которых располагались сдаваемые в наем квартиры, а первый этаж был отдан под коммерческие помещения — лавки, магазины, трактиры, питейные заведения. Почти каждый такой доходный дом имел глубокий подвал или цокольный этаж, в котором устраивали склад или размещали инженерные коммуникации, например, печи, паровые котлы, водопровод.

«Осветить такой подвал было непросто, — поясняет Даниил Давыдов. — Свечи и масло были дорогими, их экономили. Поэтому по максимуму использовали дневной свет. Для этого в подвале делали большие окна. Выходили они в приямок».

Со стороны улицы на уровне земли такие приямки часто ограждали решетками, а в некоторых зданиях ставили окна Люксфера — вмонтированные в тротуар решетки с призматическими стеклами, которые позволяли преломлять дневной свет и направлять его в подвальное помещение.

Кроме того, в цокольных этажах делали широкие и высокие двери, чтобы удобнее было разгружать товар. Двери эти открывались в подземную галерею, шедшую по периметру здания.

Яркие примеры зданий с подземным цокольным этажом — два доходных дома: Московского купеческого общества на Солянке и Страхового общества «Россия» на Сретенке.

Доходный дом на Солянке был построен в 1915 году архитектором Шервудом на месте снесенного из-за ветхости Соляного двора, в котором на протяжении трех столетий торговали солью и соленой рыбой. «Первый этаж этого дома с витринными окнами целиком был отдан под коммерцию, а подземное пространство двора использовалось для размещения продовольствия, — рассказывает Даниил Давыдов. — Причем, чтобы не тревожить жильцов, товары на склад завозили через отдельный вход во дворе, а уже потом разносили по магазинам. Склад освещался как раз с помощью люксфер, которые хорошо сохранились до наших дней».

Доходный дом на Сретенском бульваре был возведен в 1899-1902 годах и являлся передовым строением для своего времени — например, имел артезианскую скважину и паровое отопление. Часть инженерных коммуникаций была расположена под землей. «Сейчас там все захламлено, как в обычном подвале, — говорит экскурсовод. — Но сохранились интересные ходы для завоза угля, его разгружали во дворе и спускали под дом. А также люксферы — с улицы они уже не угадываются, а в подвале видны».

Строительные леса в Политехническом музее, где проходят реставрационные работы

Фото: Сергей Карпухин / ТАСС

По этому же принципу был построен и музей изобразительных искусств имени Врубеля в Омске, расположенный в бывшем Городском торговом комплексе, — специалисты утверждают, что в начале XX века в подвалах здания были склады товаров, а по периметру шла широкая галерея, в которую заезжали гужевые подводы.

После революции 1917 года большинство доходных домов было превращено в коммуналки либо передано различным ведомствам. Подвалы перестали использоваться как склады, к тому же повсеместно появилось электрическое освещение. И множество приямков и галерей в доходных домах были засыпаны землей за ненадобностью.

Несмотря на это, дома с подвальными окнами на уровне земли продолжали строиться и в советское время. «Сейчас я живу в "сталинке" 1953 года постройки, — говорит Даниил Давыдов. — У нас по периметру всего здания проходит технический коридор — трубы с холодной и горячей водой. А со стороны улицы — окна, причем ниже уровня земли. Спускаешься в приямок, а там обычное застекленное окно, которое раньше служило для освещения этого коридора, а также для притока воздуха в подвал».

«Провалился газон, а под ним фрагменты зданий XIX века»

По словам экскурсовода, на данный момент в столице известно множество зданий с засыпанными землей первыми или подвальными этажами. Правда, они далеко не все изучены. «Взять, к примеру, Шевалдышевское подворье, в котором мне удалось побывать, — рассказывает Даниил Давыдов. — Подвалы там кирпичные, но в некоторых местах пол проломлен, и видно, что есть «минус второй» этаж, с фрагментами белокаменных стен. В архивных документах говорится, что под торговыми помещениями действительно были двухэтажные подвалы. Но сейчас они засыпаны строительным мусором, битым кирпичом и сломанной мебелью».

Новые подземные объекты в городах тоже время от времени появляются.

«А недавно городские службы пригласили меня на консультацию в район Самотеки, — рассказывает Даниил Давыдов. — Там провалился газон, а под ним открылись фрагменты зданий конца XIX — начала XX века. Очевидно, там были какие-то здания, которые снесли. Подвалы остались. На них положили лаги и засыпали грунтом. Постепенно деревянные перекрытия сгнили, и мы увидели провалы в старые подвалы».

«Домой я лазила через форточку»

Елена Николаева, 72 года, пенсионерка, Москва:

До 16 лет я жила на Русаковской улице, в одном из домов так называемого конструктивистского жилмассива. Квартира наша находилась в подвале.

Жилье это получил мой дед, который переехал в Москву в середине 1920-х годов. До войны он жил там с второй женой и четырьмя детьми, а после в квартиру вернулся уже только мой отец: дед ушел в ополчение и погиб, его жена умерла, двое сыновей остались жить в других городах, дочка вышла замуж и уехала…

Мама жила в соседнем подъезде — тоже в подвале. Там была коммуналка, и бабушка, которая переехала в Москву в 1930-е, и устроилась работать на Русаковской дворником, получила в коммуналке комнату. В 1951 году мои родители поженились и стали жить в квартире отца.

Подвал в нашем доме был большой. Попасть туда можно было как с улицы, через парадное, так и со двора — через черный ход. Кроме нашей квартиры там находились склад обувного магазина и слесарная мастерская.

Большая комната была очень просторной, наверное, метров двадцать пять. В ней стояли буфет, письменный стол, диван, телевизор на маленьком резном столике из красного дерева, а в центре — круглый обеденный стол. В большой комнате мы обедали.

А еще в подвале были очень необычные окна. Их внешняя рама располагалась на уровне земли, а внутренняя была ниже, как обычное окно в комнате. Между рамами имелось пространство шириной примерно в метр. Когда я была совсем маленькая, я лазила домой через окно. Я гуляла во дворе одна лет с пяти, родители ключа от входной двери мне не давали, боясь, что я его потеряю. Поэтому класса до четвертого я попадала в квартиру через форточку.

Жить в подвале было неплохо. Темновато, конечно. Но в остальном у нас было тихо, сухо, прохладно летом и тепло зимой. В квартире стояли большие чугунные батареи, а на них был краник, чтобы брать горячую воду — мама мыла ею полы. А еще у нас был телефон. Отец провел линию от обувного склада, и по вечерам, когда их работники уходили, нам можно было звонить.

Когда в 1969 году мы переехали на Щелковскую в пятиэтажку, то сначала очень радовались — новая двухкомнатная светлая квартира! Но оказалось, что хрущевки холодные, тесные. А в подвале было очень даже уютно.